Глава 52 « Безграничный»

 

____

Гу Юнь пододвинул к себе половину недопитой бутылки вина, проверил температуру, а затем сделал глоток. «Мелкий паршивец, думал, я не найду на тебя управу?»

____

У Гу Юня сжалось сердце: события развивались гораздо стремительнее, чем он ожидал. Он не мог представить себе, что беспорядок может достичь такого масштаба.

Западные земли [1] напоминали мелкий колодец, кишащий лягушками. Небольшие королевства были точно гора козьего помета: одна часть смотрела на запад, другая — на восток, и все они бесконечно враждовали между собой в борьбе за власть. Однако, поскольку в последние годы Черный Железный Лагерь приглядывал за Шелковым путем, никто не решался учинять там беспорядки.

Королевство Цюцы было размером с комариный глаз. Даже если разбить котел и продать обломки металла [2], этого не хватит, чтобы выстроить сотню Пустынных Тигров. Ясно как день, что за этим необычным поступком скрываются хищники покрупнее.

Вот только пока оставалось неясным, какие цели преследуют те, кто стоит за спиной королевства Цюцы.

Гу Юнь не верил, что подобный гамбит провернул тот самый человек, сидевший на троне Великой Лян. Ведь Ли Фэн привык все тщательно контролировать, поэтому не любил идти на риск и предпочитал вести дела определенным образом. Действовать сгоряча и спонтанно в обстоятельствах, которые невозможно четко спланировать, было совершенно не в его стиле.

Гу Юнь опасался, что Ли Фэна эта ситуация застигла врасплох, как и его самого. С одной стороны, точная информация о том, как обстоят дела на северо-западе, пока была маршалу неизвестна. С другой стороны, существовал риск, что Черный Железный Лагерь самовольно вмешается в конфликт, нарушив договоренности со двором. «Маршальская печать сейчас конфискована, поэтому указ "Цзигу Лин" нельзя привести в силу» — он мог использовать это как оправдание, чтобы придержать армию.

Гу Юнь спросил:

— Сколько примерно солдат насчитывает каждый гарнизон других стран?

Черный Орел ответил:

— Гарнизоны Запада насчитывают всего около трех тысяч солдат. Тяньчжу расположена дальше, поэтому у них примерно тысяча человек, остальные — из западных стран.

— Быть того не может, — Гу Юнь прикусил кончик языка и не произнес рвавшийся наружу приказ: «Тогда еще раз это проверьте», потому что вспомнил, что сейчас не руководит армией...

... а заперт в городе размером с колодец и не в состоянии ничего предпринять.

— Появление сотен Песчаных Тигров говорит о том, что враги рассчитывают на полномасштабное сражение. Если за техникой не стоит армия из нескольких десятков тысяч тренированных солдат, то весь их цзылюцзинь будет потрачен впустую. Пусть силы их выглядят незначительными, но враг может скрывать большее войско, — Гу Юнь прищурился, легонько постукивая пальцами по столу: — Для того, чтобы расправиться с никчемной лоуланьской кавалерией, более чем достаточно нескольких солдат в тяжелой броне и пары Пустынных Тигров. Однако они привели к нашим границам сотни Пустынных Тигров и десятки тысяч солдат, это говорит о том, что перед нами не обычный конфликт между западными странами.

Солдата его слова озадачили:

— Тогда... вашему подчиненному следует немедленно возвращаться на фронт...

Гу Юнь перебил его:

— Нет смысла. Уже слишком поздно.

Черный Орел спешил сюда из пограничного пункта на Шелковом пути, дорога заняла у него два дня, что уже считалось невероятной скоростью. Поскольку воздушное пространство над столицей было закрыто, приземлиться он мог только в Северном гарнизоне. Даже если гонец за ночь добрался до столицы и сразу предстал перед Гу Юнем, третий день был на исходе. Если отправить его с ответным донесением, то, даже если он измотает себя до смерти, считая время, затраченное на дорогу туда и обратно, выходит пять или шесть дней.

Ситуация на поле боя меняется молниеносно, пяти или шести дней может быть достаточно, чтобы погубить страну...

Гу Юнь сжал зубы. Ух, вот надо же им было выбрать момент, когда он не может выбраться из столицы!

— Лучше сначала отдохни, — прошептал Гу Юнь. — Дай мне немного подумать.

Черный Орел не осмелился ему перечить и послушно удалился.

Подогрев себе бутылку вина, Гу Юнь нарезал круги по комнате. В маленьком помещении его голова немного прояснилась, и он подумал: «Возможно, удастся избежать беды».

Его отстранили от командования, а Шэнь И был далеко. В данный момент северо-западной фракцией Черного Железного Лагеря управлял Хэ Жунхуэй, командир Черных Орлов.

Гу Юнь прекрасно помнил скверный характер Хэ Жунхуэя. Все знали, как трудно с ним вести дела. Не он один так считал, Шэнь И тоже на дух не переносил командира Черных Орлов. Ясно как день, что Хэ Жунхуэй не будет считаться со словами северо-западного командующего. А если Мэн Пэнфэй попытается продемонстрировать свою власть над гарнизоном, ссылаясь на указ «Цзигу Лин», то Хэ Жунхуэй этого не потерпит, и кто знает... возможно, даже отстранит командующего Мэна.

И как тогда будут развиваться события?

Внезапно раздался стук в дверь. Гу Юнь распахнул ее и обнаружил стоявшего за ней Чан Гэна.

Рука его так и застыла на ручке створчатой двери. При виде Чан Гэна его успокоившееся было сердце снова ускорило ход, живот скрутило узлом:

— Что ты здесь делаешь?

Чан Гэн ответил:

— Я подумал, что могу быть полезен ифу.

Гу Юнь промолчал.

Стоявший в дверях Чан Гэн спросил:

— Могу ли я войти?

Спросив разрешения, он развернулся вполоборота, готовясь удалиться. Будто стоит Гу Юню приказать, и он немедля подчинится и растворится в воздухе.

Гу Юнь про себя подумал: «Должно быть, я задолжал этому мелкому паршивцу в прошлой жизни гору золота».

После чего ему ничего не оставалось, кроме как позволить мелкому паршивцу зайти в комнату.

Гу Юнь настолько глубоко задумался, что случайно забыл о греющейся на печке бутылке вина. Теперь в комнате сильно пахло алкоголем. Пытаясь завязать разговор, Гу Юнь взял в руки бутылку вина и спросил Чан Гэна:

— Будешь?

Чан Гэн проигнорировал его предложение и, налив себе холодной воды, уселся рядом с шахматной игральной доской. Оставалось только обрить голову, и вот он уже прекрасный таинственный монах, далекий от мира смертных буддийский наставник.

Чан Гэн спросил:

— Черный Орел не стал бы без причины среди ночи из северо-западного лагеря скакать в столицу. Что-то случилось на границе?

Гу Юнь не хотел раскрывать перед ним карты, поэтому уклончиво ответил:

— Незначительный инцидент. Сущая безделица.

Его личный авторитет в армии был чрезвычайно высок. Благодаря этому Гу Юню не приходилось повторять дважды, его способности управлять армией и достигнутые им результаты поражали. Однако подводным камнем стиля управления маршала являлось то, что порой, когда обстоятельства становились критическими, его усилия приводили к обратному результату. Например, Гу Юнь имел склонность любой ценой сохранять свой авторитет: если он не мог сам придумать удачное решение, то ни за что не стал бы советоваться с кем бы то ни было.

А со временем стал еще и жутко упрям.

Чан Гэн посмотрел на него, но вскоре опустил веки, предпочтя избегать Гу Юня, как будто боялся утонуть в его глазах, надолго задержав взгляд. Он достал из коробки игральный камешек и покрутил его между пальцев. Черный с зеленым камешек переливался в тусклом свете паровой лампы.

Видя, что Гу Юнь не собирается ничего ему рассказывать, Чан Гэн продолжил:

— Обычно генералы трех основных фракций Железного Лагеря прекрасно справляются со своими обязанностями и не стали бы беспокоить маршала из-за пустякового инцидента на границе. Поэтому, раз брат Железный Орел проделал такой долгий путь, либо на границе возникла вражеская армия, состоящая как минимум из десятков тысяч солдат, либо нас постигла иная, не менее чудовищная беда.

Гу Юнь несколько раз покрутил в руках исходившую паром чарку и слегка прищурился от приятного запаха горячего вина:

— Старый генерал Чжун многому научил тебя.

— Но остались на свете вещи, о которых генерал Чжун никогда мне не рассказывал, — ответил Чан Гэн. — О чем ифу думает?

— Черный Железный Лагерь всегда считал своим главным предназначением защиту родины, — пояснил Гу Юнь. — Если при непонятных обстоятельствах вдруг произойдет военное столкновение, старик Хэ приравняет государственную границу к линии фронта и перекроет Шелковый путь. После чего, когда все дороги будут закрыты, узурпаторов предадут публичной казни. В случае, если соседнее королевство обратится к нам за помощью, то в отсутствие маршала Черный Железный Лагерь вправе предоставить в лучшем случае свое покровительство. Они ни за что не бросят свои посты ради мобилизации войск. Черный Железный Лагерь насчитывает пятьдесят тысяч солдат. Чтобы легко прорваться через пограничные посты на северо-западной границе, наши враги должны быть небожителями. Поэтому тут не о чем беспокоиться. Я лишь пытаюсь предугадать их следующий шаг.

Из-за наполнившего комнату ароматом алкоголя его низкий и мягкий голос звучал еще глубже. Чан Гэна бросило в дрожь, и он опустил голову, стараясь отвлечься от неуместных мыслей:

— На их месте я не рискнул сейчас выступать против Великой Лян.

Взгляд Гу Юня остановился на черном игральном камешке, зажатом между его белоснежных пальцев:

— Почему?

С легким стуком Чан Гэн опустил игральный камешек на доску.

— Слишком рано, — произнес он. — Конфликт между ифу и Его Величеством пока не уподобился противостоянию огня и воды [3]. Хотя маршал находится под домашним арестом в столице, Черный Железный Лагерь не распался и по-прежнему остается единым целым. Если в страну вторгнутся иностранцы, то Император в любой момент может восстановить тебя в должности. В результате чего затяжной конфликт между императорским двором и армией, который они лелеяли годами и который усугубился в последние годы, за одну ночь обернется прахом.