ГЛАВА 54
ГЛАВА 53
Я так резко встаю, что ударяюсь коленом в стол.
— Коннор? — я пытаюсь произнести его имя спокойно, но мой голос звучит слишком жёстко.
Коннор выходит из-за барной стойки.
— Tà, Фэллон?
— Пожалуйста, выпроводи Антони из Небесного королевства.
Маттиа делает резкий вдох.
— Что на тебя нашло? Это Антони.
Мускул на моей челюсти начинает пульсировать из-за того, как сильно я сжимаю зубы.
— Антони больше не рады в этих стенах.
Коннор пристально смотрит на меня в течение целой секунды, после чего переводит взгляд на Антони, глаза которого вперились в мои.
Моё сердце начинает колотиться о рёбра, и его частые удары напоминают стрелы тех дикарей.
Фибус обхватывает меня рукой за талию.
— Неужели тебе хватило смелости заявиться сюда, Греко?
Коннор кивает на коридор, но Антони не двигается с места.
— Я пришёл извиниться.
Он приподнимает свой гладкий свежевыбритый подбородок.
Несмотря на то, что я не хочу его видеть и хочу, чтобы он убрался подальше от моей пары, я рада, что он не провёл ночь на улице.
— Его обыскали на предмет оружия?
Пять воронов, утопивших свои клювы в кружках, поднимают глаза на Антони. Даже Маттиа оборачивается, чтобы посмотреть на своего друга.
— При мне нет обсидиана, но у меня есть кинжал.
Антони поднимает руку, прося оборотней не атаковать его, после чего опускает другую руку на пояс и достает острый клинок, сверкающий серебром.
— Ты ведь не думаешь, что он пришёл для того, чтобы убить Лора в его собственном доме? — дыхание Фибуса ударяет в раковину моего уха.
И пока воображение моего друга не стало причиной бунта, я говорю:
— Нет.
Маттиа сжимает напряжённое плечо Антони.
— Ему нужно безопасное место, где бы он мог остановиться и набраться сил, Фэллон.
— Я организую для него дом. Где угодно в Люсе. Но не здесь.
Маттиа проводит рукой по своим спутанным светлым волосам.
— Фэллон, будь благоразумна. Улицы Люса сейчас небезопасны.
— Не надо говорить мне о благоразумии, Маттиа.
Пальцы, которые я сжала в кулак, напрягаются ещё сильнее, когда Антони хватает наглости разочарованно покачать головой и посмотреть на меня с такой холодностью, с которой он смотрел на меня в ту ночь, когда я отказала ему из-за Данте.
И с чего бы ему быть разочарованным? Он хочет смерти для моей пары, и он ещё, мать его, удивляется, что я хочу вышвырнуть его за стены этого замка?
— Тареспагия принадлежит воронам, — говорю я. — Там безопасно.
Маттиа фыркает.
— Там проходят восстания. Люди мародерствуют и сжигают дома. Высокопоставленные фейри толпами уезжают на Тарекуори и в Глэйс. Все пытаются сбежать оттуда, а ты хочешь отправить его туда?
Светловолосый полурослик опускает взгляд на руки своего друга, на пальцы без ногтей, которыми тот обхватил ножны своего кинжала.
— Разве он недостаточно страдал?
— На чьей ты стороне, Маттиа?
Несмотря на то, как сильно пульсирует в венах моя кровь, к своему удивлению, я остаюсь твёрдо стоять на ногах.
— Что здесь происходит?
Сибилла, которая уже вернулась из туалета, пересекает таверну, подходит к своему моряку и обвивает его за талию тонкой рукой.
— Маттиа? — говорю я, не сводя взгляда с его озадаченных голубых глаз. — На чьей... ты стороне?
— На стороне Лоркана Рибава и воронов. И что это ещё за вопрос?
— Тогда ты можешь остаться; а Антони нет.
Маттиа раскрывает рот.
— Он позволил тебе жить под его крышей, когда ты вернулась в земли фейри, Фэл.
— Потому что я не желала вонзить нож ему в горло.
Маттиа бледнеет и переводит взгляд на каменный профиль Антони. А затем делает шаг назад.
— Ты хочешь вонзить нож в горло Фэллон?
— Нет.
Густые брови светловолосого фейри опускаются на его высоком лбу.
— Тогда я не...
Сибилла отводит Маттиа в сторону, чтобы объяснить ему всё то, что я ей рассказала.
Повисает тишина, и я провожу языком по зубам.
— Зачем ты сюда пришёл, Антони?
— Я пришёл кое-что обсудить с Лорканом. И я...
— Нет.
— ... уйду после того, как мы с ним...
— Нет.
— ... поговорим. Я не знал, что теперь для получения аудиенции у Небесного короля, нужно твоё одобрение, Фэл.
— Я дам ему знать о твоём желании встретиться с ним. Если ему будет интересен этот разговор, он тебя найдёт. А теперь, не мог бы кто-нибудь, твою мать, унести Антони из этого замка?
Я начинаю разворачиваться, но грубый смех Антони останавливает меня.
— Какой же ты стала безжалостной.
— Это неправда.
— Разве?
Я так быстро поворачиваю голову в его сторону, что моя шея издаёт хруст.
— Я спасла тебя, Антони, а теперь я выбираю спасение своей пары и нашего народа.
— Я приехал не ради того, чтобы кого-то убить. И если ты мне не веришь, накорми меня солью, Фэллон.
— Ты, может быть, и решил, что будет умнее встать сейчас на сторону Лора, но что будет, когда война закончится?
— Я не знаю.
Он убирает кинжал в ножны.
— Может быть, куплю лодку и отправлюсь жить в ту часть моря, которой никто не владеет.
А, может быть, вонзишь обсидиановый клинок в спину моей пары.
"Похоже, я пропустил нешуточную перепалку, Behach Éan".
Я выстраиваю стены вокруг своих мыслей, чтобы Лор не успел увидеть сцену, которая всё ещё преследует меня в мыслях. Он, может быть, и знает, что Антони его ненавидит, но лучше ему не знать о планах морского капитана относительно Люса.
"Ты ничего не пропустил".
Я осматриваю "Небесную таверну" в поисках клубов дыма или перьев, но воздух остаётся прозрачным и неподвижным, и его нарушает лишь горячее дыхание, которое вырывается из моих раздувающихся ноздрей.
"Ты уверена, mo khrà?"
"Угу. Оставайся на собрании. Я разберусь".
— Не мог бы кто-нибудь сообщить Лоркану Рибаву, что я желаю поговорить с ним? — говорит Антони.
— Фэллон сказала "нет", — отвечает Коннор. — Идём. Я тебя отвезу.
— Не знал, что королева Данте имеет столько власти над воронами.
— Я не его королева, — огрызаюсь я.
— У меня другие сведения. Ведь я присутствовал на бракосочетании.
Все присутствующие вороны переводят на меня взгляды, словно Антони удалось заронить в их головы сомнение насчёт того, можно ли мне доверять.
— Ради всего святого, — я делаю широкий взмах рукой, — раз уж ты там был, не желаешь ли рассказать всем о том, как меня заставили связать мою кровь с долбаным психом, угрожая тем, что ты можешь потерять язык и бог знает какие ещё части тела, которые был готов отрубить тебе Данте.
Гнев заставляет мои слова взрываться в наполненном напряжении воздухе.
— А лучше расскажи им о том, как я разрезала цепи, которыми ты был прикован к стене, а затем нарисовала жабры на твоей шее, чтобы ты, мать его, не утонул, после того как тебя бросили там.
Глаза Антони начинают подёргиваться.
— Я спасла тебя, даже несмотря на то, что ты желаешь покончить с властью моей пары. Так что не надо приходить сюда и обвинять меня в том, что я спелась с врагом, потому что я — мать его — презираю Данте Регио!
Тени накрывают мои плечи и шею. Они приподнимают мою голову и скользят по моей челюсти, которая дрожит.
"Глубокий вдох, любовь моя".
"Я же сказала тебе не вмешиваться", — ворчу я.
"И пропустить грозную вспышку гнева своей пары?"
Я сердито смотрю на Лора, что только заставляет его обвиться вокруг моего тела и притянуть меня ближе.
"Что сделал с тобой этот человек, Behach Éan?"
Взгляд Лора проходится по моему напряжённому лицу.
"Ничего. Ничего он со мной не сделал. Я просто хочу, чтобы он ушёл".
"Вчера ты его спасла".
Я кривлю губы.
"Что сделал с тобой этот мужчина?"
Я закрываю глаза, потому что если я расскажу Лору о том, что сделал... а точнее — сказал мне Антони, то он уже не покинет Небесное королевство живым.
"Расскажи мне".
Слеза стекает по моей щеке. Я опускаю ресницы, чтобы отогнать слёзы. Несмотря на то, что Антони защищал меня, несмотря на то, что он потерял из-за меня свои ногти, я не могу смириться с его признанием, потому что в итоге я всегда буду выбирать свою пару.
"Он хочет твоей смерти, Лор".