Несмотря на то, что теперь они перешли на гончарные изделия, выточенные на колесах (отсутствующие в Трое I), Блегену не понравились их горшки, и он предположил, что они были "угрюмым, строгим народом, мало склонным к веселью и свету";13 дело вкуса, действительно ли тонкие кубки, которые теперь производили троянцы, были такими скучными и лишенными характера. Кроме того, большие горшки прибывали в Трою из самых отдаленных районов Киклад, в них везли масло или вино. Похожие на троянские гончарные изделия были найдены на берегах Эгейского моря и в Анатолии, и легко предположить, что эти предметы были вывезены из Трои, хотя более вероятно, что стиль гончарных изделий отражал общую культуру, частью которой была Троя. Действительно, Полиохни, с которым у Трои было так много общих черт, был в два раза больше Трои. Эти эгейские поселения значительно отставали по богатству от городов Египта и Месопотамии, и нет никаких свидетельств того, что у них еще не было письменности - инструмента, который со временем значительно облегчил бы торговлю и учет; тем не менее, Троя и Полиохни становились частью переплетенного торгового мира, через который пролегали регулярные торговые маршруты по морю и суше; и самое ясное свидетельство того, что это принесло большое богатство элите Трои II, содержится в знаменитом "Сокровище Приама", обнаруженном Шлиманом.

Долгое исчезновение этих сокровищ в советских хранилищах лишило ученых возможности разобраться в том, что иногда кажется надуманным творением самого Шлимана.14 Шлиман собрал найденное в несколько кладов, один из которых он назвал "Великим кладом", приписав его к осаде, которая (если она вообще имела место) произошла тысячелетие спустя. Качество изготовления действительно впечатляет. Поражает коллекция женских украшений, золотых и серебряных сосудов, включая золотую "соусницу" и женский головной убор из золотых нитей, тысячи золотых бусин и несколько серебряных ожерелий; было много предметов из других материалов, включая нефритовые церемониальные топоры и ручки из горного хрусталя, которые могли быть прикреплены к скипетрам. Некоторые предметы, очевидно, были изготовлены на месте, другие, включая само золото, наверняка были импортными. Все это убедительно говорит о том, что в Трое жила процветающая элита, которая накопила значительные богатства за счет прибыли от торговли, проходившей через город. Троя была не только торговым центром, но и центром промышленности, где, скорее всего, производились тяжелые шерстяные ткани; еще одним экспортным товаром могла быть древесина с горы Ида, расположенной неподалеку, для строительства кораблей и близлежащих зданий; местность была богата сельскохозяйственными угодьями и скотом. Судя по находкам костей животных, она еще не была знаменитым центром по разведению лошадей, которым она со временем станет. Но Троя была периферийным поселением; Средиземноморье никогда не было в центре интересов великих царей Хатти, расположенных дальше на востоке, которые были твердо направлены на гористые, богатые минералами внутренние районы западной Азии.

Возвышение Трои не было прямой траекторией. Троя III (построенная после того, как Троя II была уничтожена огнем около 2250 года до н. э.) была более бедным поселением, чем Троя II, и ее жители теснились на вершине холма менее комфортно. Мясо черепах занимало важное место в их рационе. На Лемносе Полиохни, очевидно, подвергался нападениям, и к концу третьего тысячелетия до н. э. город уменьшился в размерах и богатстве. Около 2100 года до н. э. Троя была снова разрушена, возможно, в результате войны, но в отстроенной Трое IV условия были не намного лучше, а узкие извилистые улицы петляли между домами. Более широкие изменения в западной Азии повлияли на восточное Средиземноморье: в центральной и восточной Анатолии империя Хатти, а затем, примерно с 1750 г. до н. э., новая империя Анитта стали центром торговли вверх по Тигру и Евфрату; бизнес был отвлечен от торговых путей, которые доставляли металлы на северную окраину Эгейского моря.15 После золотого века наступил период спада, продолжавшийся 300 лет или более, хотя к концу Трои V, около 1700 г. до н. э., условия улучшились; дома стали чище, а жители предпочитали говядину и свинину тушеным черепахам своих предшественников. Но наиболее яркие события в области торговли и культуры вновь происходили на островах восточного Средиземноморья - на Крите и Кикладах.

 

III

 

Минойская цивилизация на Крите была первой крупной средиземноморской цивилизацией, первой богатой, грамотной, городской культурой с яркой художественной культурой, возникшей в средиземноморском мире. Это утверждение может показаться противоречащим еще более раннему появлению высокой цивилизации в Египте времен Старой династии, но египтяне рассматривали берега Средиземного моря как внешний край своего мира, который определялся Нилом, а не морем за ним. Напротив, минойцы активно плавали по Средиземному морю, и море в их культуре фигурировало во многих ярких проявлениях - в дизайне их гончарных изделий, в керамике и, возможно, в культе морского бога Посейдона. Минойцы почти наверняка были потомками мигрантов, прибывших из Анатолии. Однако созданная ими цивилизация отличалась стилем искусства, религиозными культами, экономической жизнью и социальной организацией. Кроме того, они оставили память о своих достижениях в легендах о великом царе Миносе, имя которого современные археологи связывают с их цивилизацией. Фукидид сообщает, что царь Минос первым создал великую морскую империю, или талассократию, в средиземноморском мире; таким образом, память о раннем Крите сохранилась и в Афинах V века. Афиняне также помнили о жертвенной дани, которую регулярно платили юноши царю Крита, отголоски которой можно найти в ритуальной практике критян во втором тысячелетии.16

Самое раннее поселение в Кноссе, относящееся к эпохе неолита, уже к концу третьего тысячелетия выработало свой собственный художественный стиль. Керамика раннего бронзового века Крита все больше и больше отличалась от керамики соседних стран. Для керамики периода, известного как Ранний Миной II (ок. 2600-2300 гг. до н.э.), был характерен эффект пестроты, достигаемый с помощью приемов, освоенных во время обжига; кроме того, внимание уделялось внешней форме сосудов, достигалось изящество форм и живость декора (большие завихрения и плавные меандры), что все больше отличало керамику раннего Крита от керамики современной Анатолии. Было и влияние извне. К 2000 году критяне начали изготавливать печати из слоновой кости и камня, что свидетельствует о появлении элиты, стремящейся подтвердить право собственности на свои товары; некоторые темы, например, львы, явно навеяны извне, а абстрактные узоры часто напоминают египетские или ближневосточные печати - торговля с Сирией и устьем Нила была уже активной.17

Нет необходимости делать резкий выбор между ранними минойцами как коренным талантливым народом и минойцами как мигрантами, принесшими с собой элементы ближневосточных культур; Крит был перекрестком нескольких культур и, должно быть, привлекал поселенцев со многих сторон. Классические писатели, начиная с Гомера, перечисляли множество различных народов, населявших остров, включая "великодушных этео-критян", то есть "истинных критян", и "благородных пеласгов", термин, используемый для обозначения любого количества бродячих народов. Названия мест на Крите и на материке с догреческими окончаниями -nthos и -ssa могли быть оставлены народами, жившими в регионе задолго до прихода греков; наиболее запоминающимся словом на -nthos является "лабиринт", который классические источники связывают с дворцом Миноса в Кноссе, а слова на -ssa включают слово, обозначающее само море, thalassa.18 Язык и гены - это, однако, отдельные вопросы, и лучше, чем любые попытки выделить "коренной народ" с его собственным идиосинкразическим гением, будет интерпретация минойцев как космополитов, чья легкая открытость многим культурам также позволила им свободно разрабатывать собственные формы искусства, которые не были похожи ни на какие другие. Они не были скованы традициями стиля и техники, которые некоторые соседние культуры, в частности египетская, сохраняли малоизмененными на протяжении многих тысячелетий.

Строительство дворцов является самым ярким доказательством того, что на Крите развивалась динамичная местная цивилизация. Кноссос, расположенный в шести милях от берега моря, был реконструирован как большой дворец около 1950 года до н.э., и примерно в то же время ("Средний Минойский I") были построены другие дворцы в Фесте на юге и Маллии на востоке. Однако Кносс всегда был королевой среди дворцов; отражало ли это его политическое или религиозное превосходство, или просто большие ресурсы подвластной ему территории, точно не известно; теории о том, что остров был разделен на вождества, основанные в различных дворцах, действительно являются теориями. Даже термин "дворец" вызывает сомнения: возможно, эти сооружения были храмовыми комплексами, хотя было бы неправильно предполагать, что минойцы применяли те же четко определенные категории, что и современный наблюдатель.19 На месте Кносса уже существовал небольшой комплекс, так что строительство больших дворцов не было инициативой нового народа-иммигранта, захватившего власть, а вытекало из существующей культуры острова. Оно отражало экономический бум, поскольку Крит подтвердил свою роль перекрестка восточного Средиземноморья, источника шерсти и текстиля. Подражание иностранным дворцам было осознанным: в Египте существовали грандиозные дворцы и храмы сопоставимых размеров, с фресками на стенах и колоннадами во дворах. Но дизайн, стиль и функции дворцов на Крите были совершенно иными.20