Кивнув, малышка спросила: — Значит, я должна просто игнорировать это?
— Я так и делаю.
Повторно кивнув, она уточнила:
— Ещё один вопрос? Когда я читала эти комментарии, имя одной женщины часто всплывало. Просто хочу убедиться, что вы не состоите с ней в каких-либо отношениях, потому что если это так, то всё, что происходит между нами, закончилось.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Нора.
Одно слово. Это всё, что ей нужно было сказать, чтобы я вздохнул.
— Нет, у нас с Норой нет никаких отношений и никогда не было. Я не видел её несколько месяцев, детка. Клянусь. СМИ... они всё перекручивают.
— Я верю тебе.
Её доверие заставило моё сердце воспарить. Фрэнки выдохнула, затем посмотрела вниз и замерла.
— Ты... голый?
— Нет, на мне нижнее бельё. — Ухмыльнулся я.
Она откинулась назад и убедилась, что это правда. Я только молча улыбался. Затем пальцами провела по мышцам живота, по тёмным волоскам, которые тянулись от нижней части живота до трусов. Её глаза скользнули вверх по моему телу. Медленно и милостивый Иисус... Она выглядела так, будто хотела меня съесть и я был очень рад этому.
— Ты выглядишь так, словно выточен из камня.
Я сдвинул бедра так, чтоб моя эрекция прижалась к её киске. Она тихо зашипела.
— У меня есть кое-что ещё, что очень похоже на камень.
— Мне ещё больно, — напомнила Фрэнки.
— А я хорошо владею языком.
Её губы дрогнули.
— Ты смотришь так, как будто хочешь увидеть меня голым, Вишенка.
Маленькие ручки дрогнули на моем теле.
— Нет, не хочу.
— Ложь.
— Откуда ты знаешь, что лгу?
— Вижу в твоих глазах. — Я запустив руку под её футболку и провёл большим пальцем по соску через кружево лифчика. — Знаю, как ты выглядишь, когда хочешь трахнуть меня, Фрэнки.
Глаза моей девочки закрылись и она пошевелила бедрами, потираясь об меня. Мне хотелось только одного: опуститься ниже, освободить член, а затем сдвинуть её трусики в сторону, чтобы она могла опуститься на меня. Но комфорт Вишенки все для меня. Я кончал только после неё. Всегда.
— Ты слишком самоуверен. — Она облизала губы. — Я не хочу заниматься с тобой сексом. Думаю, ты мне уже надоел, рок-звезда.
— Да? — Я сел и наши губы оказались на расстоянии вздоха. — Не хочешь трахнуть меня?
Её короткое «нет» было чертовски очаровательным.
— Как на счёт поцелуя? — Надавил я. — Хочешь подарить мне один?
Понизив голос на октаву, добавил в свой тон немного грубости, точно зная, как ей это нравится.
— Не соблазняй меня своим голосом. — Она пристально посмотрела на меня. — Я на это не поведусь.
— Ты слишком умна для меня, Вишенка. Всегда была такой.
Когда рассмеялся, её руки скользнули к моей голове, запутались в волосах и она сказала: — Может быть, только один маленький поцелуй.
Времени на ответ не было. Фрэнки прижалась своими губами к моим, просунула язычок в мой рот и поцеловала так, что я почти потерял сознание. Всегда позволял ей контролировать наши поцелуи, когда они только начинались. Она так отчаянно и яростно терзала мои губы, но когда сдавалась и позволяла контролировать давление и темп, то становилась похожа на пёрышко в руках. С ней я мог делать всё, что захочу.
Наш поцелуй прервался, когда из её сумки раздался знакомый голос. Мой. Фрэнки втянула воздух, спрыгнула с меня и бросилась к своей сумке на полу. Я смотрел на неё и её сладкую попку, осознавая, что она судорожно пытается отключить звук. Когда Фрэнки встала и повернулась ко мне лицом, я уставился на неё во все глаза.
— Я слышал свой голос.
— Нет, не слышал.
— Слышал. Я слышу его достаточно часто, чтобы знать, как звучу.
— Нет.
Я улыбнулся. Медленно.
— Фрэнки, ты смотрела видео со мной перед тем, как прийти сюда?
— Нет! — ответила она в ужасе. — Я смотрела видео с нами на YouTube и, должно быть, включила функцию автоматического воспроизведения, а это видео с тобой оказалось следующим, и оно заиграло само по себе.
Я был доволен. Она смотрела видео со мной.
— Понятно.
Лицо моей рыжей крошки засияло. Тогда позвал её вернуться ко мне, что она и сделала. Забрав у неё телефон, устроил её между своих ног, прижав спиной к своей груди.
— Выбери видео, — сказал я. — Посмотрим вместе.
— Ла-а-адно.
Она пролистала кучу видеозаписей и остановилась на одной, где группа играла на фестивале, о котором я ничего не мог вспомнить. Звук был настолько дерьмовым, что невозможно было услышать, как я пою поверх инструментов, но зато качественная картинка.
— Как ты это делаешь?
— Что делаю?
— Это! — Она указала на меня на сцене перед тысячами людей. — От одной мысли об этом у меня обостряется астма.
Я поцеловал её голову.
— Честно говоря, не знаю. Когда выхожу на сцену с ребятами, мне кажется, я дома. Понимаешь?
— Нет.
Я засмеялся.
— Выступление на сцене вызывает у меня те же чувства, которые ты испытываешь, когда просыпаешься утром и смотришь в окно на океан или когда идёшь на конец пирса и смотришь на закат.
Повернув голову, она посмотрела на меня.
— Чувствуешь себя умиротворённым?
— Я чувствую себя одновременно в гармонии с миром и таким живым. Это опыт другого уровня.
Она снова обратила внимание на видео. Я наклонился вперёд, чтобы видеть её лицо и сердце заколотилось в груди, когда обнаружил, что она заворожена. Фрэнки лизнула кончиком языка нижнюю губу, даже не осознавая что делает, а когда взглянула на меня и увидела, что я наблюдаю за ней, сжала губы и прочистила горло.
Это. Чертовски. Мило.
— Как думаешь, сможешь один раз выйти на сцену и посмотреть на меня так же, как сейчас?
Губы Фрэнки раздвинулись.
— А как сейчас?
— Как будто я для тебя единственный мужчина на свете.
Она прислонила своё лицо к моему и мои глаза закрылись от этого милого жеста.
— Я не могу поверить, что ты завтра уезжаешь. — Глаза распахнулись от её слов. — Ты только вернулся в мою жизнь, а теперь снова уезжаешь.
— Эй. — Провёл рукой по лицу моей девочки и когда она посмотрела на меня, сказал, — На этот раз я вернусь.
— Обещаешь?
— Обещаю. — Я поцеловал кончик её носа.
Фрэнки улыбнулась.
— Знаю, мы не совсем понимаем, что делаем друг с другом, но я просто счастлива, что могу быть с тобой вот так.
— Я тоже, Вишенка. Я тоже.
Она чмокнула меня в губы, затем посмотрела на свой телефон, когда тот завибрировал. Постучала пальцем по экрану и её глаза почти мгновенно расширились.
— Что случилось?
— Это Анна и Ханна. — Сказала она. — Они на работе. Анна сказала, что приходила группа девушек и спрашивала обо мне. Они злятся за то, что я поцеловала тебя на пирсе. — Прежде чем успел хоть что-то сказать, Фрэнки продолжила. — Ханна сказала, что они были очень грубы и назвали меня ... о боже! Посмотри, что твои фанаты говорят обо мне. Меня никогда в жизни не называли толстой и уродливой столько раз.
— Ты не толстая и не уродливая, эти люди не Грешники. — Я взял телефон и просмотрел сообщение. — Они просто одержимы мной или парнями и думают, что могут решать, с кем нам встречаться. Хотя мы сами виноваты... Мы рок-звёзды, но не идеальны. Говорим дерьмо во время интервью, общаемся определенным образом с Грешниками в соц.сетях, потому что им это нравится. Тема секса всегда актуальна, как и тема женщин. Особенно секс с женщинами... У всех нас был секс с фанатками. Чёрт, мы действительно бессердечные ублюдки, когда дело касается женщин. Я даже не осознавал, что мы превратили это в какой-то фетиш, потому что они всегда с такой готовностью приходили к нам.
Фрэнки молчала.
— Может, если бы мы не связывали так часто женщин и секс вместе, наши Грешники не поступали бы так же, когда дело касалось женщин в нашей жизни. Блядь. Похоже, мне нужно работать над чем-то большим, чем просто быть трезвым.
Фрэнки погладила мою грудь.
— Ты хороший человек, — сказала она. — Нет, ты не идеален, но осознание недостатков, как ты только что заметил, и понимание того, что должен что-то изменить, делает тебя идеальным для меня.
На сердце сразу стало легче.
— Я буду работать над этим и поговорю с ребятами. Но даже если мы изменим свои взгляды, ты должна понять: некоторые люди просто полны ненависти. Саммер, жена Хейза, отключила комментарии в Instagram, поскольку получала много оскорблений из-за того что они поженились. Она китаянка, для многих это проблема. Он — чёрный, она — азиатка. Межрасовым парам всё ещё безумно тяжело.
— Ну, комментарии, которые я увидела, были в основном о моей внешности и несколько о том, что я золотоискательница, так что всё не так печально, как у Саммер.
— То, что она получает оскорбления другого содержания — не имеет значения. Вам обеим достаётся, потому что связаны с членами «Blood Oath». Для самых безумных людей мы запретны для всех женщин. Некоторые девочки-подростки даже пишут фанфики, где я и парни тайно влюблены друг в друга и трахаемся, как кролики, за закрытыми дверями.
Лицо Фрэнки стало смешным.
— Ты шутишь?!
— Нет. — Я покачал головой. — Мэй читает одну такую историю про нас с ним. Он, между прочим, заядлый читатель и фанат этого. Может, в глубине души, даже надеется, что мы окажемся вместе в конце истории.
Фрэнки разразилась звонким смехом.
— Гениально.
Я усмехнулся.
— Наверняка тебе попалось хоть одно оскорбление, которое ты действительно сочла забавным.
— Ну, — Она поёрзала на мне. — Я прочла один комментарий, когда шла через сад Мэя. Какой-то умник сказал, что я похожа на давно потерянную сестру Уизли из книг о Гарри Поттере. Это вызвало улыбку.
Девушка ущипнула меня за сосок, когда я захихикал.
— Видишь? — Я улыбнулся. — Нужно находить веселье в некоторых из этих комментариев, потому что если этого не делать, то можно свихнуться.
— Согласна.
— Всегда следует помнить, что эти люди не уверены в себе и так же хотят встречаться со мной или одним из других парней, когда терзают женщин, которые связаны с нами. Эта ревность подпитывает их. Даже если некоторые из этих людей считают тебя некрасивой, думают, что могли бы добиться большего, чем ты, главная причина ненависти в комментариях только одна — они все хотели бы оказаться на твоем месте.