Глава 5

Ленор

— Вау. Ты чертовски пьяна, — замечает Аметист, кладя мою руку себе на плечо. — Прям серьезно.

— Ты тоже, — напоминаю ей. Не могу нормально идти, так что мне нужна ее поддержка, но радуюсь. Черт возьми, я сделала это. Выпила столько много, что снова почувствовала себя человеком.

— Я под кайфом, — говорит Аметист. — Счастливая, навеселе. Но при этом достаточно трезвая, чтобы поймать нам такси и поехать домой.

Полагаю, она права, хотя мне и нравится гулять. Мы начали наш поход по барам в Кастро, а закончили здесь, в Аппер-Хейте. Я не хотела идти в «Монастырь», потому что он напоминал о плохих временах. Поэтому мы забежали в несколько заведений на Хейт-стрит, заказывая шоты.

Ладно, возможно, я единственная их пила. И была полна решимости напиться до чертиков, а из-за моей вампирской стороны потребовалось много алкоголя, чтобы довести себя до такого состояния. Но, ставлю один балл в свою пользу, текила сработала.

И, честно говоря, мне это было очень нужно. Когда Аметист сказала, что мы должны пойти на девичник, о котором говорили уже некоторое время, я ухватилась за этот шанс. Мне просто хотелось выпустить пар, хоть раз почувствовать себя нормальной, заняться тем, чем занималась раньше.

По большей части, это сработало. Мы говорили о жизни, о нормальной жизни, о том, что существует за пределами дома. Говорили о бывших, о друзьях (хотя я старалась особо не распространяться на эти две темы, учитывая, насколько свежи раны), говорили о наших семьях. Я была откровенна с ней о своих отношениях с Солоном (она буквально единственная, кто могла понять, каково это — быть с вампиром), но что бы ни говорила, не могла заставить Аметист открыться о ее чувствах к Вульфу.

Я знаю, что чертовски любопытная, но ничего не могу с собой поделать.

— Эй, — привлекаю внимание Аметист, когда мы стоим на обочине, и она достает свой телефон. Я чувствую себя смелее из-за текилы.

— М-м-м? — отзывается она, постукивая большими пальцами по экрану.

— Тебя, эм, совсем не беспокоит, что я была близка с Вульфом?

Ее глаза на мгновение расширяются, она смотрит на свой телефон. Сглатывает, а затем бросает на меня украдкой взгляд.

— А тебя беспокоит? — спрашивает Аметист.

Я пожимаю плечами.

— Не очень. Я не думаю об этом. Ну и все равно помню только отрывками. Но это случилось, и я знаю, что ты чувствуешь к нему. Не хочу, чтобы ты ненавидела меня или считала это странным, или…

Она поднимает руку, чтобы я заткнулась.

— Во-первых, Вульф для меня друг, не более. — Угу, конечно. — Во-вторых, я не ненавижу тебя и не считаю это странным. Это часть Перерождения, верно? Солон хотел сохранить контроль, но тебе, так сказать, было больно, поэтому он попросил Вульфа, ну, знаешь, помочь. Я все понимаю.

Я киваю, чувствуя себя немного лучше.

— Ладно. Хорошо. Отлично. Просто было интересно.

— Ничего страшного. Да и не похоже на то, что у вас был полноценный секс, — продолжает она, возвращаясь к своему телефону.

— М-м-м, — мычу я, чувствуя, как горят мои щеки.

Она смотрит на меня и хмурится.

— Ты думаешь иначе? Типа, ты реально переспала с Вульфом?

Э-э, я не хочу вдаваться в подробности.

— Ладно… — Я прочищаю горло. Ох, как неловко. — Да. Мы переспали. Я была привязана к кровати, а он, знаешь ли, опускался ниже и…

Ее черные брови приподнимаются.

— Ну?

— Ну… — Заполни пробелы сама, Аметист.

— И что заставляет тебя думать, что у вас был секс? — спрашивает она, ее губы изгибаются в веселой улыбке.

— Тот факт, что мы занимались сексом?

— Ты помнишь это?

— Ну… нет.

— Ты обсуждала это с Вульфом?

— Э-э, тоже нет. Хотя он сказал, что мы хорошо сработались.

— И на этом ты основываешься?

Я хмурюсь.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Она смеется.

— О, бедняжка. Ты правда думала, что его член был внутри тебя. — Она спохватывается, щеки розовеют на фоне бледного лица. — Прости. Это было неуместно.

Я качаю головой, не понимая.

— Солон так сказал. После того как я очнулась в ванне, когда он пытался меня утопить, сказал, что Вульф трахал меня два дня! Сказал, что весь дом пропах сексом!

— Ну, так оно и было. От него пахло… гм, тобой. Наверное. Не знаю. Странный разговор. — Аметист снова смотрит на свой телефон, поспешно заправляя прядь волос за ухо.

— Но зачем Солону лгать об этом?

— Я не думаю, что он солгал, — возражает Аметист. — Оральный секс — тоже секс, не так ли? Если тебе это важно, я лишь хочу сказать, что как такового проникающего секса с Вульфом у вас не было.

На самом деле это не имеет значения. Может быть, немного. Ладно, может быть, много. Я почти ничего не помню из того времени, а если и помню, то не несу ответственность за свое тело, ведь мое сознание было в другом месте. И я обожаю Вульфа, действительно обожаю, и доверяю ему. Но есть разница между доверием к мужчине, с которым вы занимались сексом, потому что хотели, или потому что так надо было. Последнее относится к части «использование в своих интересах».

— Ты принадлежала Солону с первого дня, — добавляет Аметист. — Ему нравится все контролировать, но не настолько, чтобы позволить Вульфу заклеймить тебя своим членом. С другой стороны, не знаю, что, черт возьми, происходит в голове твоего любовника-вампира, так что я могу ошибаться на этот счет. Вампиры — странные существа, когда дело доходит до секса, как будто для них это не очень важно. Думаю, вот что происходит, когда долго живешь — много видишь, много делаешь. О, машина приедет через две минуты.

Я размышляю над этим, пока мы ждем. Солон собственник, он щепетилен, когда дело доходит до секса. Все вампиры разбрасываются этими чувствами направо и налево. Есть нечто более эротическое в том, чтобы сосать кровь и питаться друг от друга. Вампиры довольно искусны в отделении физических действий от эмоциональных.

Но я же не такая. И Солон тоже.

Вскоре подъезжает «Тойота Приус», и мы вдвоем садимся на заднее сиденье, но пока Аметист болтает с водителем о «Джайентс» (кто знал, что она фанатка футбола?), алкоголь течет по моим венам, смешивая все эмоции, а текила подпитывает гнев. За это время Солон так ничего и не сказал? Он знал, что у меня сложилось неправильное впечатление о произошедшем, и все равно молчал.

Вскоре водитель высаживает нас у дома, и мы заходим через парадную дверь.

— Я выпью в баре, — говорит Аметист, направляясь вниз по лестнице к «Темным глазам».

— О, я тоже, — быстро говорю, следуя за ней, зная, что Солон, вероятно, там с Вульфом, как раз этих двоих я и хочу увидеть.

А вот и они. Солон, Вульф и тот финский парень, с которым мы виделись прошлой ночью, в сигарном зале. Курят и пьют, о чем-то разговаривают.

Аметист бросает на меня взгляд, говорящий «пожалуйста, не надо», но я игнорирую ее и направляюсь прямиком к двери сигарного зала и распахиваю ее.

— Ты! — восклицаю я, направляясь к трем вампирам, чуть не споткнувшись о турецкий ковер. Останавливаюсь позади Солона, и он медленно поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, глубоко вдыхая и слегка морщась. От меня, наверное, пахнет выпивкой. Он почуял, что я пьяна. Неважно. Я же не в стельку.

— Ты, — повторяю я, указывая на него. — Лжец! — Солон моргает, глядя на меня, изо рта у него валит сигарный дым. — Ты заставил меня думать, что Вульф трахал меня, хотя на самом деле он только отлизывал! — Я смотрю на Вульфа, который сидит там с широко раскрытыми глазами. — Неправда? Почему ты не рассказал мне, что произошло на самом деле? Я была уверена, что мы трахались.

Солон прочищает горло.

— Ленор, помнишь Онни? — спрашивает он, указывая на него.

Я бросаю взгляд на Онни, который смотрит на меня с разинутым ртом.

— Да, еще раз привет. — Я оглядываюсь на Солона, уперев руку в бедро. — Так в чем смысл? Какие-то странные двойные стандарты, типа нормально, когда твой друг мне лижет, но засовывать нельзя?

Солон и Вульф обмениваются взглядами, типа «воу, нихерасе». Онни выглядит так, будто желает достать попкорн. Возможно, не следовало бы извергать это перед посторонним, но, честно говоря, в данный момент мне насрать.

— Ленор, — деликатно произносит Солон, снова встречаясь со мной взглядом, — давай отложим этот разговор на другой раз.

— Нет, — говорю ему непреклонно. — Мне все равно, что думает этот чувак. — Я жестом показываю на Онни, который выглядит слегка оскорбленным. — Все вампиры так легкомысленно относятся к сексу, а? Это то же самое, что кормление, да? Трахаться, сосать кровь — это все одно и тоже. Но знаешь что? Для людей все по-другому, для меня уж точно. Понятно? Я думала, что Вульф трахал меня те дни, которые я не помню, во время Перерождения, а оказывается, нет! Почему ты позволил мне так думать?

— А это что-то изменило бы? — спрашивает Вульф, и Солон бросает на него злобный взгляд, возможно, чтобы заставить его замолчать.

— Для меня, да! — отвечаю ему. — Я не зацикливалась на этом, поскольку не помнила, но теперь, узнав правду, это действительно имеет значение! И для Аметист тоже.

Брови Вульфа поднимаются.

— Почему это должно волновать Аметист?

Боже мой. Я сказала слишком много.

— По кочану! — быстро отвечаю я. — Мне пора.

Я поворачиваюсь на каблуках и покидаю сигарный зал, проходя мимо Аметист, которая стоит за стойкой бара и встряхивает шейкер, полный льда.

— Что там происходит? — спрашивает она, хмурясь, но не кажется разозленной, значит, не слышала, что я сказала.

— Ничего. Я в хлам. Пойду спать, — говорю ей и продолжаю идти, потом выхожу через двери и поднимаюсь вверх по лестнице в дом.

Добираюсь до самого верхнего этажа, слышу, как Солон быстро поднимается по лестнице позади меня, так быстро, что в одно мгновение он уже на нижнем этаже дома, а в следующее — стоит у меня за спиной.

— Что на тебя нашло? — спрашивает он, протягивая руку и останавливая меня прямо перед дверью в нашу спальню.

— Я напилась, — говорю ему с хмурым видом, пытаясь вырвать свою руку из его хватки. Она слишком сильная.