— Спасибо, — поблагодарила Брайс.

— Не за что. — Я снова надел ее левый носок и изучил окровавленный правый, после чего потянулся в рюкзак и достал запасную пару носков. Я надел один на ее правую ногу и положил окровавленный носок в прозрачный пластиковый пакет.

Телефон зажужжал, и я вынув его из кармана, прочитал сообщение от Бена и быстро набрал ответ, после чего положил телефон обратно. По привычке я потянулся за камнем, который засунул в передний карман утром, и замер на месте, не найдя его.

Не обращая внимания на Брайс, я встал и судорожно пошарил рукой по карману в поисках камня. Пот катился по спине, я засунул руку в другой карман, хотя точно помнил, что положил камень в правый карман, когда одевался сегодня утром.

— Черт, — пробормотал я, глядя на землю вокруг себя. — Черт, где же он?

— Где что? — спросила Брайс.

По-прежнему игнорируя ее, я снова обшарил все карманы, и в животе у меня зашевелилась тревога и легкая паника.

— Его здесь нет.

— Чего нет?

— Моего камня, — рявкнул я.

Она моргнула.

— Твоего камня?

— Да! Он примерно вот такого размера, круглый и серый. Ты видишь его?

— Слушай, ты описываешь, наверное, все камни в округе, — недоуменно проговорила Брайс.

Я нахмурился, паника сделала меня раздражительным.

— Он гладкий, и у него есть скол с правой стороны. Посмотри вокруг бревна, может, он там!

Она встала, уставившись на меня, как на сумасшедшего, но полагаю, что в данный момент я и правда выглядел немного чокнутым.

— Ты не смотришь! — прошипел я.

— Это просто камень, — буркнула Брайс.

— Это не просто камень, ясно? Это не просто гребаный камень, и я не могу… черт, он может быть где угодно в этом гребаном поле. Я никогда его не найду!

В моем голосе отчетливо звучала паника, и я понимал, что выгляжу полным идиотом, но ничего не мог с собой поделать. Мне нужен этот камень, и от мысли, что он пропал навсегда, хотелось блевать, а потом рыдать как ребенок.

— Гриффин. — Брайс обхватила мое лицо прохладными ладонями и слегка сжала. — Посмотри на меня.

Я уставился на нее, и паника немного улеглась под мягким взглядом ее глаз.

— Все в порядке. Мы найдем твой камень.

— Он может быть где угодно, — возразил я.

— Ты помнишь, что он был у тебя, когда мы отправились в путь? — спросила она.

Задумавшись, я закрыл глаза, прислонившись щекой к руке Брайс, словно я чертов пес, которого нужно успокоить.

— Да. Я помню, как убедился, что он лежит под телефоном в кармане после того, как мы перелезли через забор.

— Хорошо. Значит, он в этом поле. Мы повторим наш путь, пока не обнаружим его.

— Мы его не найдем. — В моем голосе слышалось поражение.

— Эй. — Она слегка сжала мое лицо. — Мы его найдем. Я тебе обещаю.

Ее взгляд переместился на мой рот, и Брайс покраснела, после чего опустила руки и, обогнув меня, захромала к яме, где я брал образец. Она присела на корточки и осмотрела траву вокруг засыпанной ямы, после чего немного покопалась в утрамбованной мною грязи.

— Может быть, он выпал, когда ты приседал, чтобы взять образец почвы.

— Ты его не найдешь, — твердил я. — Он может быть где угодно на этом чертовом поле и…

— Это он? — Брайс порылась в траве, прежде чем встать.

Я подошел к ней, сердце бешено колотилось, внутренности тряслись, когда Брайс раскрыла ладонь. Мой камень лежал в центре ее ладони. Меня захлестнуло облегчение.

— Ты нашла его. Ты, черт возьми, его нашла!

Не задумываясь, я подхватил ее на руки и крепко обнял. Слишком крепко, судя по тому, как она поморщилась, прежде чем похлопать меня по спине. Я опустил ее на землю.

— Извини, я не должен был этого делать.

— Все в порядке. — Брайс протянула мне камень. — Наверное, он попал в верхний карман и выпал, когда ты присел на корточки.

— Да, — согласился я. Подержав камень в руках несколько секунд, я положил его в передний карман рубашки и застегнул пуговицу. — Спасибо, что нашла его. Извини, я, э-э, разволновался.

— Ничего страшного. Он, наверное, для тебя особенный.

— Да, — ответил я. И ждал, что Брайс спросит, почему он такой особенный. Мне не хотелось говорить, что это не ее дело, особенно после того, как Брайс обнаружила камень, но я не мог ей сказать. Это было слишком лично и, честно говоря, немного неловко.

К моему удивлению, она не стала спрашивать. Просто улыбнулась мне и, прихрамывая, вернулась к бревну, села и осторожно потерла мозоль. Я последовал за ней и снова присел на корточки. Но когда потянулся к ее ботинку, Брайс покачала головой и отдернула ногу.

— Нет, я не могу его надеть.

— Ты должна, — возразил я.

— Я не могу, — простонала она. — Послушай, я не пытаюсь усложнять, но даже с этой накладкой моя пятка… ну, она больше не выдержит этот ботинок. Я пойду обратно к дороге в носках.

— Нет, — отрезал я, укладывая аптечку обратно в рюкзак и застегивая его.

— Я не собираюсь надевать этот ботинок снова. — Ее лицо покраснело, так как ее великолепный нрав взял верх. — Я взрослая женщина, и ты не можешь заставить меня ходить в этих ботинках, Гриффин Моррис.

— И не надо. — Я привязал ее походные ботинки к своему рюкзаку и поднялся. — Встань.

Она встала, и я развернул ее к себе.

— Надень рюкзак.

Она смотрела на меня, пока я помогал ей натянуть мой рюкзак, а затем затянуть лямки.

— Это что, наказание за то, что я тебя не слушаюсь? Я не чертова степфордская жена.

— Это не наказание, — ответил я.

Она изумленно взвизгнула, когда я поднял ее на бревно, а затем повернулся к ней спиной.

— Запрыгивай.

— Что?

— Залезай ко мне на спину, — велел я. — Я донесу тебя до машины.