Глава 204. Дело "Пожилых Болванчиков" (часть 3)

Поднявшись, прокурор Алан Гаунт кивнул судье и присяжным заседателям, при этом, проигнорировав представителей защиты.

Обычно в начале заседания суда враждебность между прокурором и адвокатом защиты ещё не просматривается так чётко, а стороны стараются придерживаться видимости учтивости. Но не в этот раз. Прокурор Гаунт ещё даже не начал вступительное слово, а уже излучал враждебность в сторону адвокатов.

В любом другом деле такое поведение могло бы плохо отразиться на нём самом, но в деле "Пожилых Болванчиков" весь Альянс был на стороне обвинения, так что прокурор мог себе позволить такое вызывающее поведение.

Мистер Гаунт взял слово:

- Я уверен, что во всём Альянсе не найдётся человека, не слышавшего об этом деле. Возможно, вы уже читали некоторые детали этого дела в многочисленных статьях, однако я всё равно повторю их для полноты картины.

- Вечером 3 октября этого года - 1256 года по календарю Эмма, одна из жертв дела - Майк Алден старший - отправился на рыбалку на северо-восточный берег озера Селен, что на Редстоуне. Это уединённое место, и в округе нет камер наблюдения. У Майка Алдена нет детей, и сейчас он проживает один. Таким образом, он полностью подходит под критерии преступника, по которым тот выбирал своих жертв. Обвиняемый воспользовался доверием пожилого мужчины, заманил его в сторону леса - как можно дальше от трассы - и отравил его эфирным соединением типа RK, что продаётся в свободном доступе. Затем он положил отключившегося мужчину в свою машину и отвёз его в небольшое хранилище в Район Чёрных Камней 9.

- В результате проведения экспертизы, а также изучения многочисленных следов, оставленных в хранилище, полиция пришла к выводу, что клетка, в которую был помещён мистер Алден, была привезена в хранилище несколькими днями ранее. В хранилище также были обнаружены несколько неиспользованных клеток. Такие же открытия были сделаны и в других местах преступлений, относящихся к этому делу. Разумно предположить, что жертва не выбиралась заранее, однако само преступление было умышленным.

Наверное, это была самая длительная вступительная речь за всю историю Верховного суда, однако никто из присутствующих не жаловался. Судья, присяжные заседатели, люди, сидящие в зале суда, и те, кто следил за процессом в прямом эфире, даже адвокаты... все внимательно слушали каждое слово прокурора.

- Это трудное дело для судебного разбирательства, поскольку жертвы подвергались различного рода психологическим воздействиям, из-за чего многие были не способны рассказать о том, что с ними происходило. А многие из них и вовсе впали в безумие. К счастью, у нас есть задокументированные данные с мест преступлений, показания свидетелей и устные признания самих подозреваемых. Всё это позволит нам докопаться до правды.

Прокурор Гаунт обвёл суровым взглядом всех присутствующих и продолжил:

- Прошло много времени с начала расследования этого дела. И при каждом упоминании этого дела - будь то в прессе, или в частных обсуждениях - жертв называют "пожилыми болванчиками". Даже адвокаты и те используют эту терминологию.

Взгляд прокурора метнулся к столу защиты, мельком прошёлся по адвокату Дэйну и остановился на Гу Яне.

- Но я хочу, что вы все поняли одну вещь. Термин "пожилые болванчики" относится ко всем жертвам этого дела. У многих может возникнуть неправильное представление, что жертв в деле две или три, однако это не так.

- Я хочу напомнить всем, что всего в деле "Пожилых Болванчиков" насчитывается 327 жертв! Некоторые из них живут одни, некоторые - и вовсе бездомные, но у каждого из них есть имя. Все они - живые люди, которых нельзя просто взять и охарактеризовать двумя глупыми словами: "пожилые болванчики". Я надеюсь сегодня мы все - судья, присяжные, и все остальные - увидим, как восторжествует правосудие, и жертвы будут отмщены.

В зале заседания воцарилась тишина.

Прокурор Гаунт опустил голову, затем кивнул и сел на место. Прошло несколько секунд, прежде чем на галёрке послышался шёпот, а некоторые - особо тронутые пламенной речью прокурора - даже начали хлопать. Однако они вскоре поняли, что это не совсем прилично и остановились.

Миллер Мэнсон бросил беглый взгляд на захлопавших людей. Быстренько просканировав их, он зашептал сидящему рядом с ним брату на ухо:

- Никогда не любил прокуроров.

Но Бревер Мэнсон даже не повернул к нему голову. Он лишь тихонько ответил:

- Сядь нормально и следи за судом.

- Чего ты такой напряжённый?

- Не вижу необходимости в том, чтобы смотреть на толпу и бросаться дурацкими ремарками. Мы здесь только потому, что это наша социальная обязанность. Мы просто проявляем интерес к делу, которое к нам никак не относится и то потому, что сочувствуем жертвам.

Социальная обязанность и сочувствие?

Никак к нам не относится?

Миллер Мэнсон с трудом сдержал смех, внешне оставшись невозмутимым. Он скосил взгляд куда-то в сторону и наткнулся на наблюдающего за ним Девора Ива.

- Старый Лис следит за нами, - буркнул Миллер Мэнсон.

- Сядь нормально, - ответил Бревер и посмотрел в сторону мистера Ива.

Серо-голубые глаза Девора Ива поблёскивали из-под стёкол очков, а вокруг него витала привычная аура спокойствия и мудрости. Он вежливо улыбнулся братьям Мэнсон и кивнул им - обычное приветствие пожилого человека.

Бревер Мэнсон кивнул ему в ответ.

Пока на галёрке происходили эти обмены любезностями, двадцать один Юрист Первого Класса внимательно следил за судом. Их интерес разительно отличался от интересов остальных присутствующих, поскольку каждый из них давал свою оценку происходящему. Они оценивали прокурора и юристов по каждой реплике.

- Прокурор Гаунт отлично владеет темпом речи, - отметил сидящий рядом с Ян Суйчжи юрист по фамилии Парвин, - Он знает, когда нужно говорить быстрее, а когда следует замедлиться. Знает, когда повысить голос и когда понизить его. Даже перерывы между фразами и те чётко рассчитаны.

- Угу, - ответил Ян Суйчжи, который внимательно следил за происходящим, - он сказал хорошую речь. Меня проняло.

Парвин: ...

- Что? - декан покосился на старого адвоката, - Я сказал что-то не то?

- А разве не ваш студент является представителем защиты? Скажите честно, учитывая беспрецедентное внимание к этому делу, и тот факт, что здесь присутствуют все Юристы Первого Класса, разве вы за него не волнуетесь?

- Ах, - Ян Суйчжи с трудом сдержал улыбку, - А кто вас всех сюда позвал?

Парвин: ...

Он хотел было что-то ответить, но Ян Суйчжи приложил палец к губам, призывая его помолчать.

- Не втягивайте меня в обсуждение Гу Яна, - отметил декан Ян, - в конце концов, я же не буду принимать участие в финальном голосовании.

Парвин снова открыл рот. Ян Суйчжи снова приложил палец к губам и мягко произнёс:

- А ещё не отвлекайте меня от наблюдения за моим студентом.

Парвин: ...

Старый хрыч утратил всякое желание разговаривать.

_______________

В одной из стеклянных будок сидел первый обвиняемый по делу - Фред Чиа. В отличие от фотографий в статьях, сейчас он выглядел подавленным. Он опустил голову и спокойно слушал вступительное слово прокурора. Все присутствующие могли видеть чёрные круги под его глазами, что подчёркивали его измождённый вид.

Вступительное слово держал его адвокат Дэйн, который решил не бросаться с места в карьер и не приводить важных аргументов в пользу своего клиента. Для этого ещё будет время.

- Будучи медицинским работником, мой клиент превыше всего ставит человеческую жизнь. Возможно, он выпалил парочку глупых ремарок, которые СМИ вырвали из контекста и переврали, что послужило поводом для обвинений в бесчувственности. Но я прошу вас посмотреть на его поведение с другой стороны. Это было инстинктом самозащиты. Мне кажется, каждый из вас поймёт, что это нормально - сорваться в случае несправедливых обвинений. Более того, разве его слова не говорят о том, что он не виновен?

- Сегодня у каждого из нас болит душа за пожилых жертв, и мой клиент не исключение. Я уверен, что вы и сами это видите.

В его словах читался явный подтекст. Посмотрите, мой клиент весь измучен, в то время как Горацио Ли цветёт и пахнет. Да по нему же явно видно, что ему наплевать на стариков!

И многие присутствующие поняли его скрытый намёк. Они посмотрели сначала на первого подозреваемого, затем на второго, и на их лицах при виде высокомерного Горацио Ли промелькнуло отвращение.

Многие из них тут же прониклись сочувствием к клиенту Дэйна. Стоит отметить, что суд был местом для оглашения фактов, а не для зарождения дружбы. Несмотря на то, что оба адвоката работали в фирме "Южный Крест", каждый из них был сам за себя. Они по отдельности разрабатывали линию защиты, да и вообще не были друзьями - так, коллегами, но не более.

В делах с более чем одним обвиняемым существовала тенденция переложить вину на другого. И не только сами обвиняемые так поступали, но и их адвокаты. Многие адвокаты старались переложить вину на другого обвиняемого, тем самым обеляя своего клиента.

Однако Гу Ян к ним не относился.

Когда Дэйн закончил вступительное слово, судья кивнул Гу Яну:

- Адвокат Гу, можете начинать.

На этих словах братья Мэнсоны непроизвольно наклонились вперёд.

Дело было не в том, что они нервничали или волновались за исход суда, просто адвокат Гу перенял дурацкую привычку у своего декана - он никогда не следовал правилам, когда произносил вступительное слово.

Разве не достаточно говорить только о клиенте, деле и защите клиента?

Конечно же нет.

Поэтому, когда пришла очередь Гу Яна, Бревер Мэнсон тут же навострил уши.

Гу Ян кивнул, поднялся и спокойно начал:

- С уважением хочу напомнить всем присутствующим, что Криминальный кодекс Альянса гласит о том, что, если в доказательствах прокуратуры есть недочёты, невозможно доказать вину обвиняемого вне разумных сомнений. В таком случае нельзя исключать вероятности того, что обвиняемый был ложно обвинён, и именно для недопущения такой ситуации и существуют адвокаты защиты. Я надеюсь, что вы сможете отбросить в сторону все предубеждения и суждения, сформированные вами до начала заседания суда, и сосредоточиться исключительно на фактах. Только в этом случае настоящий преступник признает свою вину и будет осуждён, а 327 жертв узреют, как торжествует справедливость.