Глава 36

КСАНДЕР

— Милый, мы почти дома…

Я открыл глаза. Где-то на середине пути домой, назад в квартиру Шона, я задремал. Сгущались сумерки, машину все больше окутывали тени под мягкие биты старого доброго рока, доносившегося из задних динамиков, — мы покинули рай и готовы были вернуться в реальность.

С трудом верилось, что почти неделю я провел в дикой природе и выжил. Поначалу я был уверен, что в изоляции просто умру, но после первой прогулки к реке даже забыл о мобильном телефоне.

Я с удивлением отметил это, когда включил мобильный, и на него посыпались сообщения. Текстовые, голосовые, электронные — как из рога изобилия. Уведомление тилинькало не переставая, на что Шон только скосил на меня глаза и покачал головой:

— Прямо мистер Популярность.

Я ухмыльнулся:

— Привыкай. Теперь ты встречаешься с известной личностью.

Шон взял мою ладонь:

— Значит, мы теперь что, встречаемся?

Я погладил большим пальцем его костяшки:

— Если хочешь.

— Ты серьезно?

— Ты же сам говорил, что предпочитаешь случайные связи, потому что партнер только и делает, что ворчит, когда ты занят на работе.

Губы Шона еле заметно дернулись.

— Я так сказал? А ты обычно сначала заставляешь подписать соглашение о неразглашении и только потом дело доходит до секса. Что-то не помню, чтобы ты подсовывал мне бумаги, когда сидел у меня на коленях.

Я пихнул его в плечо, но потом стал серьезным:

— Нет, правда. Мы жили достаточно уединенно у меня дома, потом у тебя, затем в домике. Но здесь ты знатно шокируешь народ, когда объявишь, что встречаешься с мужчиной.

— Я вообще-то не планировал вывешивать билборд или делать что-то в этом роде, но…

— Ты знаешь, о чем я, — ответил я, сразу же подумав о Бейли, единственном человеке, о котором мы старались не упоминать в разговорах. Но дальше игнорировать его было нельзя, особенно теперь, когда ситуация перестала быть шуткой. — У твоей семьи появится много вопросов.

— У Бейли?

— У Бейли, Кирана… Генри.

— Нахрен Бодро. Ему я точно не должен ничего объяснять. Может засунуть свои вопросы знаешь куда?

Я покачал головой и сжал ладонь Шона:

— Возможно, ты изменишь мнение, когда мы соберемся рассказать о нас Бейли. Это… Даже представить не могу, как он воспримет эту новость. И первому, к кому он обратится, будет Генри.

Телефон снова звякнул, и когда на экране высветилось сообщение от предмета нашего разговора, желудок скрутило в узел.

— Это Бей?

Тыльной стороной ладони я вытер губы и кивнул.

— Нужно ему перезвонить?

Я открыл сообщение и увидел, что Бейли спрашивал, приедем ли мы завтра, в субботу, на ужин. Написано оно было буднично и невинно, но после недели, проведенной с Шоном, я стал параноиком.

Может, Бейли уже знал? Может, понял, что происходит, и хотел с нами поговорить?

Да ну, глупая мысль, к тому же трусливая. Бейли не знал о происходящем… Откуда ему знать? Мы же только собирались рассказать.

Мы были влюблены, но наша влюбленность должна была изменить не только наши жизни.

— Мы почти приехали. Я позвоню ему из дома. Он только хочет знать, придем ли мы завтра вечером к ним в гости.

— Хорошо. — Шон погладил мое бедро: — Ты в порядке?

— Да, — ответил я по привычке, но потом покачал головой: — Нет. Можно честно?

— Конечно.

Я глянул на мобильный телефон, потом на Шона:

— Мне страшно.

Шон свернул с главной дороги на улицу, ведущую к дому:

— Боишься реакции Бейли?

— Да.

— Понимаю. Я тоже.

Мы затихли и молча заехали в гараж. Я отстегнул свой ремень безопасности и уже потянулся к дверной ручке, когда Шон задержал меня, взяв за запястье:

— Можно попросить тебя кое о чем?

Я отпустил руку и повернулся на сиденье:

— Конечно.

— Хочу, чтобы ты был со мной честен. — Его голос звучал настолько серьезно, что я напрягся.

— Я всегда честен с тобой.

— Хорошо. — Шон сглотнул и впервые, возможно, за все время, показал свою неуверенность. — Ты боишься говорить о нас Бейли, потому что думаешь, что я передумаю или облажаюсь?

Ого, реальность вместе с вопросом вернулась в мою жизнь на полных парах.

— Честно?

Шон моргнул. Показалось, что он скажет «нет», но он кивнул.

— Раньше, да. Но не потому что «облажаешься», а потому что передумаешь. Когда у нас все только начиналось, я думал, что происходящее между нами — всего лишь случайность, обстоятельства…

Шон потянулся к замку ремня безопасности и, отстегнувшись, поднял руку к двери, будто собирался выйти не ответив. Но в последнюю секунду остановился и посмотрел на меня:

— Говоришь, что так думал, когда все начиналось?

— Да.

— Тогда что ты думаешь сейчас, если это не первое и не второе?

Наклонившись, я взял лицо Шона в ладони:

— Я думаю, что происходящее между нами — жизненно необходимо. По крайней мере, для меня.

— Ксандер… — вздохнул Шон, — я знаю, что это эгоистично, и что он был с тобой очень долго, но я не хочу терять тебя.

— Ты и не потеряешь.

Шон погладил большим пальцем пульсирующую точку на моем запястье:

— Давай завтра, когда пойдем к ним в гости, поговорим с Бейли вместе.

— Думаю, это самое разумное.

Шон резко вскинул голову, и я попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

— Правда?

— Правда.

— Слава богу. Я рад, что мы решили этот вопрос. Тогда пошли выгружаться.

Я кивнул и вышел из машины. Шон отпер дом и выключил сигнализацию. Когда багажник был открыт, я собрался вытащить свой чемодан, но Шон мягко отодвинул меня в сторону:

— Не-а. Его возьму я. А ты забери мой рюкзак.

Скрестив на груди руки, я смотрел, как он достал из багажника чемодан и поставил его на землю.

— Ты в курсе, что я могу сам справиться?

Шон глянул на чемодан, потом на меня:

— В курсе, но тогда я не смогу показать свои большие мощные мышцы.

— Мощные мышцы? Ты что, рекламируешь спортивные добавки?

Шон ухмыльнулся и обнял меня за талию:

— Хорош бурчать на меня, Ведущий. Если я хочу покрасоваться и показать, что я не инвалид, дай мне это сделать.

Я провел руками по его груди, затем по плечам, и сцепил их в замок на затылке:

— Прости. Красуйся, сколько и как хочешь.

Шон глухо застонал и набросился на мои губы с такой страстью, что я свалился бы с ног, не удержи он меня. С последнего нашего поцелуя прошло слишком много времени, поэтому я с жадностью принял то, что он с жаром хотел дать, и напрочь забыл о сумках. Шон повернул меня, уперев задницей в бампер, потом приподнял и усадил на пол багажника.

— Ты сам попросил, — сказал он.

— Я? — Раздвинув ноги, я поднял их и обхватил его бедра.

Взяв за рубашку, Шон потянул меня на себя:

— Да, ты напросился.

— Тогда, может, что-то уже сделаешь?

Грудь Шона тяжело вздымалась, напрягшийся член пульсировал в такт с моим. Шон быстро припал к моему рту, и я тонко застонал. Я ждал этого мига. Ждал, когда Шон отпустит себя и возьмет то, что хочет, так, как хочет. Грубее, жестче, с пылкостью, которая уже пробивалась на поверхность.

Я положил руки на пояс шорт, намереваясь забраться ему в трусы и добраться, наконец, до члена, которым Шон усердно об меня терся. Я расстегнул уже пуговицу и дернул молнию вниз, когда услышал свое имя. Я отстранился, но Шон только посмотрел на меня голодным и готовым к продолжению взглядом. Тогда я выглянул ему за плечо и внезапно понял, что позвал меня не Шон.