Я отвезу вас домой.

С семьюдесятью тысячами мертвых душ.

С покоем вечности.

Пока вы снова будете готовы мне поверить, я, Гу Ман, жив или мертв, выполнит свое обещание.

Сегодня я буду достоин звания «Гу Шуай».

Я отвезу вас домой.

Солдаты внизу не разговаривали и молча смотрели в свои лица, торжественно глядя на своего северного военачальника, своего имперского воина и израненного шрамами командира.

Внезапно вспыхнул свет, и алебарда упала на землю, и величественный голос, казалось, доносился из глубин внутренних районов, сотрясаясь между небом и землей из тысяч грудных полостей:

«Жизнь и смерть вместе!»

Снежные волны накатывались и бушевали, разносясь по всей земле Кюсю.

«Жизнь и смерть вместе ...»

Когда Мо Си был молод, из-за учений, которые он получил с детства, он думал, что страна не может существовать без императора.

Однако в это время Чунхуа потерял Мужун Чэня, но он также сконденсировался до такого места, как никогда раньше. Катастрофа подобна кинжалу, который заставит людей почувствовать боль, как будто сдираю кожу и плоть, но он также может разбудить многих людей, которые постоянно спали и позволить людям увидеть сердца друг друга, которые раньше не знали ни добра, ни зла.

Сражение было тяжёлым, доспехи сияли. Они были в марше. С королевскими мечами и духовными лошадьми, несущими своих хозяев над землей. Эти монахи собирались, как звезды в Млечном Пути, собираясь все шире и шире, устремляясь к окраинам необъятных просторов.

Внезапно Мужун Лянь с низины сказал: «Что здесь происходит?»

Гу Ман посмотрел вниз, но увидел, что ворота Чунхуа открыты. Под их армией мечей бесчисленные бамбуковые воины и странные звери устремились к полю битвы за основной армией.

Это Юэ Чэньцин!

В Чунхуа также есть много практикующих, знати и гражданских лиц, которые никогда не записывались в армию ... все в этот момент, под непосредственным командованием направлялись к лагерю Ляо.

Гу Ман был ошеломлен, глядя на это зрелище. Река не делится на две части, нет разницы между бедными и богатыми, они сходятся и устремляются навстречу врагу.

Он пробормотал: «Я был неправ».

Мужун Лянь: "Что?"

«На этот раз им не нужно, чтобы я отвез их домой», - сказал Гу Ман, его глаза были красноватыми, «Потому что здесь наш дом». После того, как он сказал, он бросил взгляд на берег реки Фушуи, который был недалеко, там был самый большой барьер для защиты столицы Чунхуа - барьер имперской столицы. За этим слоем прозрачного барьера находятся сотни тысяч жилищ демонов страны Ляо, а также кровавый демон и злобный зверь, который вот-вот возродится.

Два пальца Гу Мана соединились вместе, ускорив меч и устремившись к реке решающей битвы.

Ночью они могли все яснее и отчетливее видеть массив возрождения кровавого демона Королевства Ляо, который поглощал жизни жертв на другом конце реки Фушуй и в то же время взрывающийся со все более яростным блеском. В центре магического круга уже поднялся огромный полупрозрачный фантом, возвышающийся как странная горная вершина, это кровавое чудовище в возрождении.

Гу Ман парил на краю имперской столицы, глядя вверх на эмбриональную форму этого гигантского зверя. В этот момент он почувствовал боль сбоку в черепе, и фантом Шень Таня, столетней давности, снова вспыхнул перед его глазами.

Сотни лет назад это была такая же битва не на жизнь, а на смерть, как и сегодня, также у воды на берегу реки.

Брови Шэнь Тана были низко опущены, и он строго уставился на Хуа Поаня: «Ты слишком много замышляешь. Я не могу терпеть тебя».

Гу Ман закрыл глаза из-за сильной боли сбоку в черепе, но на этот раз все было иначе, чем в предыдущий раз. Он восстановил все свои воспоминания и духовное сознание, и он ясно знал, почему он мог видеть Шэнь Таня сто лет назад ...

Корни этой связи зародились пять лет назад, когда ему было приказано войти в Ляо, чтобы исследовать секреты Темного Демона в Королевстве Ляо, особенно секретную технику, связанную с Кровавым Демоном. Ему потребовалось много времени, чтобы, наконец, завоевать доверие высшего стража кровавого монстра и установить с ним личные отношения.

В то время он часто посещал оставшуюся сущность кровавого монстра. Несмотря на то, что кровавый монстр все еще был облаком неполного серебряного тумана с неполной душой, силой, памятью ... все было неполным, но Гу Ман все еще чувствовал свою самую могущественную и злую силу духа.

«Эй, брат Гу, давай посмотрим, наша страна все эти годы пыталась разбудить ее. Пока она выздоровеет, весь Кюсю будет твердо контролироваться на ладони Ляо!»

Гу Ман уставился на серебряный туман и спокойно улыбнулся: «Да».

Он был прав. Если кровавое чудовище вернется в мир, это определенно будет катастрофой. Даже если 27 наций совершенствования наконец объединятся для борьбы с ним, будут принесены тысячи жертв.

В то время он еще не полностью выяснил истинные намерения своего лорда, но он смутно чувствовал, что независимо от того, какой стране или человеку принадлежал ужасный убийца, подобный кровавому зверю, это было чрезвычайно опасно. Он может временно довериться императору и помочь ему попытаться овладеть силой кровавого зверя, но он не мог так легко передать эту силу Мужун Чэну.

Даже с тех пор, как он впервые увидел серебряный туман кровавого зверя в Секретной палате Королевства Ляо, он задавался вопросом, есть ли лучший способ обеспечить защиту от дураков.

Даже если однажды кровавый демон действительно вернется в мир, независимо от того, был ли он воскрешен Королевством Ляо и верен Ляо, или воспроизведен Чунхуа и верен Чунхуа, у него были бы средства положить конец этому с наименьшими жертвами.

Это наиболее комплексный подход.

Днем и ночью Гу Ман делал множество предположений.

В конце концов, ему оставался только один путь:

Единодушие.

На самом деле в этом нет ничего сложного, это не великое заклинание. Кстати, цель его первоначального исследования и создания этого заклинания была очень наивной.

Однажды у него была прекрасная иллюзия, даже если он знал, что будущие туманно, он надеялся, что сможет провести всю жизнь со своим младшим братом. Как раньше они говорили полушутя, у них будет семья с тремя кошками и собаками, и они посадят во дворе персиковое дерево , он вместе вернуться в поле, вместе состариться и вместе умрут.

Хотя Гу Ман понимал, что это невозможно, он все же не мог не создать такую технику. После выполнения этой техники он может поделиться своей волей с Мо Си, если они готовы к этому, они могут видеть прошлое в жизни друг друга, делиться воспоминаниями, эмоциями, желаниями ... и даже жизнью.

Проклятие, которое требует бесконечного доверия и близости между обеими сторонами, идеальная почти до абсурда.

Гу Ман подумал, что это абсолютно бесполезно, поэтому он просто играл и болтал, чтобы успокоить свою иллюзию.

Но, стоя перед духовным телом кровавого монстра, он внезапно понял -

Оказывается, судьба уже давно уготована, и конец приёма по душам не для компании, а для расставания.

В конце концов, он воспользовался слабостью кровавого монстра и незаметно проник этим секретным методом в его духовное тело. В тот момент, когда он выразил свое сочувствие, он почувствовал, как поток злых духов хлынул в его кровь. Чёрное магическое проклятие в его костях было возбуждено кровавыми монстрами, и много демонической энергии влилось в его тело.

Это грязная жизнь Кровавого Зверя.

Бесчисленные жертвы, костяные бабочки, душа злого зверя, брошенная жизнями обычных людей - симбиоз в его теле.

В тот момент ему показалось, что он стал им, и он увидел, как его усовершенствовал Хуа Поань. Сто лет назад он использовал каньон как печь, небесный гром как огонь, а десятки тысяч живых людей - как жертву, для усовершенствования этого чрезвычайно жестокого зверя.

Он зарычал, чтобы остановить облака.

Он был кровавым чудовищем-демоном, и он был собой.

Глазами кровавого монстра он видел прошлое. Он увидел Хуа Поаня, стоящего перед Пиком Очищения Демонов, и его мрачное и таинственное лицо сто лет назад.

--

«Это действительно смешно, что император Чунхуа обращается со мной как с рабом, а Мужун сделал дворянином!»

Хуа Поань прошептал демоническому кровавому зверю и излил на него свою ненависть.

«С тех пор как я стал разумным, мне было очень любопытно, почему я ублюдок, который служит людям, а некоторые люди рождаются богатыми и благородными? Эти плохие старики сказали мне, что это судьба, и я должен быть таким».

«Но должен ли я следовать такой судьбе? Я более прилежен, чем эти дворяне, и я талантливее, чем все они. Что это за судьба? Разве это не странно?»

Лицо Хуа Поаня искажено.

Только такая ненависть может породить такого зверя.

Он сказал кровавому зверю, который все еще зародился: «Цзинчэнь, ты знаешь ... В годы рабства я изучал книги в академии в Чунхуа, по крупицам, чтобы выкопать корни этой страны. Я хочу знать, почему те кто имеет фамилию Мужун - дворяне, а все мы - слуги ... Я действительно нашел причину, но эта причина меня очень злит!»

"Оказывается, когда была основана Чунхуа, два брата были вместе военачальниками и вели свои войска, чтобы подавить зарубежные страны и основать эту страну. Они перерезали людей, которые отказались сдаться в рабство, и лишили их сил практиковаться, чтобы в будущем эти люди не подняли свои войска и не свергнули государство, которое они построили».

«Но убийства не закончились. Два тигра не могут жить на одной горе. После короткого периода стабильности, те кто жили и бились вместе в прошлом,они зашли в тупик относительно того, кто возьмет на себя объединение. Внутренняя борьба, интриги, и, в конце концов, старший брат совершил ошибку и стал побежденным генералом. Поэтому его младший брат перекрыл ему все выходы, а его наследников превратили в самых смиренных рабов, уничтожили духовное ядро, заклеймили печатью рабства и уже не могли повернуть назад.