Мо Си не стал отвечать, только сурово потребовал:

— Передай мне Гу Мана!

— Передать? Я же не дурак. Когда-то он был самым свирепым генералом в Ляо. Хотя его духовное ядро разрушено, у меня есть свой способ контролировать его силу и вернуть ему былую боевую мощь, — странный человек-призрак хмыкнул. — У меня есть такой способный охранник, почему я должен отдавать его? — после паузы он продолжил с еще более явной насмешкой в голосе. — В вашем Чунхуа вы единственный, кто может в одиночку противостоять ему в бою. Пока он стоит на страже, все, кто придут за вами, не смогут пройти мимо него. Что же касается вас, князь, вы сами пришли сюда… — излишняя фамильярность его речей стала еще более явной. — И для вас у меня есть другое решение.

Теперь с каждым словом, голос его звучал все тише, словно он уходил прочь.

— Раз уж вы так безрассудно смело пришли сюда в одиночку и не побоялись войти в мою иллюзию, я просто обязан быть гостеприимным хозяином и устроить вам теплый прием, — мужчина хохотнул. — Князь Сихэ, эта чудная ночь слишком коротка, пожалуйста, воспользуйтесь моментом и насладитесь ей сполна[6].

[6] 及时行乐 jíshí xínglè цзиши синлэ «лови момент, получай удовольствие» — веселись, пока можешь.

— Ты...

Словно в подтверждение слов этого призрака, перед Мо Си внезапно вспыхнуло алое сияние и послышалось тихое пение, больше похожее на бормотание:

— Молодые листья яшмового чая с дождем наполнили озеро. Золоченую дверь в мой терем осветило солнце. Все влюбленные пьют вино и поют любовные песни. Посмотри, даже бессердечные муравьи имеют чувства[7]…

[7] Отсылка к пьесе «Сон Нанькэ» поэта Тан Сяньцзу (о путешествии в страну муравьев), смысл которой в том, что даже муравьи имеют эмоции, люди же зачастую заблуждаются, не слушая свое сердце.От переводчика: эту же арию пела приглашенная в военный лагерь Юэ Чэньцином оперная певица во 2 главе.

С самого начала Мо Си знал, что как только он ступит в Людские Грезы, разорвать наваждение изнутри будет невозможно, и останется только надеяться на подкрепление, присланное государем. До этого момента ему придется лицом лицу столкнуться с иллюзиями черного мага, однако, пока ему удается сохранять ясность сознания, он без труда сможет противостоять наваждению.

Но именно в этот момент из глубины иллюзии послышался призрачный голос:

 — Князь Сихэ, я знаю, что вы задумали. Думаете, что сможете продержаться, не так ли? — он самодовольно хохотнул. — Очень жаль, но может вам и хватит на это сил, Гу Ман вряд ли сможет похвастаться подобной выносливостью.

Сердце Мо Си дрогнуло:

— Что это значит?

— Люди говорят, что выдержка и самообладание князя Сихэ поразительны, и его практически невозможно вывести из равновесия. Конечно, я не настолько глуп, чтобы бить кулаком по кости. Сейчас, когда Гу Ману не хватает части души, он не более чем безумный жалкий червь в моих руках… Естественно, мне проще использовать его для нанесения удара… — после паузы он вкрадчиво продолжил. — Когда вон то колечко указывало вам путь, оно ведь сообщило вам о том, что Гу Ман одурманен?

Мо Си почувствовал, как кровь стынет в его жилах:

— Ты!.. — взвился он.

— Что я? Подлец? — призрачный незнакомец довольно хохотнул. — Я просто дал ему немного зелья для восстановления сил, чтобы он мог стать моим телохранителем. Добродетельный благородный князь Сихэ, о чем это вы подумали? — после небольшой паузы, призрачный негодяй радостно продолжил. — Хотя то, что вы подумали, абсолютная правда: у меня и правда нет ни стыда, ни совести, поэтому я собираюсь дать ему совсем другую дурь!

— …

— Я ведь забросил в эту иллюзию не только вас, но и его тоже, — масляным голосом продолжил призрачный незнакомец. — Может быть, добродетельный князь с его железной выдержкой и самообладанием сможет выдержать все, но сможете ли вы смотреть как он… хе-хе, все, молчу, ни слова больше.

Мо Си был настолько взбешен, что чуть было не разразился бранью. Все-таки каково истинное обличье этого «насильника»? Ли Цинцянь, повар из королевства Ляо или распущенный призрак?

— Люди — не более чем желания, облеченные в плоть и кровь. Некоторые из них предаются пороку, а другие отрекаются от телесных радостей, ради славы и доброго имени. Однако, если удовлетворение собственной плоти — это порочное желание, разве стремление к мирской славе не точно такое же порочное желание? — на этих словах человек-призрак довольно захихикал. — Так в чем тут разница?

— …

— Идите. Братец Гу Ман ждет впереди.

Его голос полностью исчез, но песня бамбуковой флейты становилась все громче, взлетая к небесам вместе с голосом, переливы которого были похоже на изгибы тела ядовитой змеи:

 — В сезон дождей вода уносит землю. Пестрые облака, подобно цветам, на ветру проносятся перед глазами. Наша тайная клятва стала безжалостным испытанием. Спроси, когда восточный ветер развеет этот сон... тогда я проснусь...[7]

С последним громким «проснусь!», окружающий его туман вдруг рассеялся.

Мо Си обнаружил, что стоит на ярко освещенной фонарями ночной улице. Вокруг него множество людей сновали туда-сюда, как челноки на ткацком станке, а над головой его раскинулось темное море, полное никогда не спящих звезд.

Перед усадьбой с выбеленными стенами, покрытыми иссиня-черной черепицей, стояли два стражника в синих одеждах, расшитых золотым узором из облаков и молний[8]. С двух сторон от мощеной дороги, ведущей в поместье, горели восемь фонарей, а на табличке, висевшей над главными воротами, был тотемный символ летучей мыши, подсвеченный синим духовным сиянием.

[8] 云雷纹 yúnléiwén юньлэйвэнь — археол. орнамент облака и молнии: орнамент на бронзовых сосудах эпохи Инь—Чжоу; овальные линии символизировали облака, прямые — молнии.

Герб клана Мужунов.

— Почему это... поместье Ваншу?

Иллюзии Людских Грез обычно имели связь с определенными воспоминаниями, от которых их жертве было сложно отказаться.

Однако сейчас не только он, но и Гу Ман попал в ловушку этой иллюзии. В таком случае сцена, которую он видел, была рождена не его внутренними демонами, а памятью одурманенного человека, раньше него пойманного в ловушку сна…

Гу Ман.

Хотя память Гу Мана была повреждена, навязчивая идея, скрытая в его сердце, все еще могла воплотиться в иллюзии. Однако почему это было поместье Ваншу?

Поместье Ваншу. Дурман. Вожделение. Прошлое. Эти слова всплыли в его сознании одно за другим. Мо Си тщательно обдумал их и от пришедшей в его голову идеи вмиг переменился в лице.

Может быть, Гу Ман был похищен из-за... этого воспоминания?

Беззвучно выругавшись, он ухватился за украшение на коньке крыши и, взлетев на покрытую черепицей стену, направился в хорошо известный ему укромный уголок поместья Ваншу.

Автору есть что сказать:

Мужун Лянь: — Допустим, вы хотите, чтобы я продолжал поддерживать вас двоих и предоставил вам свой дом для мужеложства! Но стоит мне выйти за ворота моего поместья, на меня обрушиваются брань и проклятья. Я не получаю никакого удовлетворения от своей благотворительности! С меня хватит, я сам хочу стать главным топом этого романа, поэтому объявляю кастинг. Кто желает появиться в паре со мной на большом экране?

Юэ Чэньцин: — Я еще ребенок.

Мо Си: — Хе-хе.

Гу Манман: — Говорят, некоторые отступники шипперят меня и тебя (и я сверху).

Цзян Есюэ: — Я натурал.

Четвертый Дядя: — Я картонный персонаж второго плана.

Государь: — А-Лянь, литературный портал «Цзиньцзян» запрещает разврат и беспорядочные любовные связи, иначе я бы не отказался сыграть с тобой в «безумный император превращается в развратную наложницу».

Цзян Фули: — Кто-то сказал, что любовь — это болезнь[9]. Эти слова навеки запали мне в сердце.

[9] От переводчика: отсылка к Цзян Си — персонажу романа «Хаски и его Учитель Белый Кот».

Мужун Лянь: — ...Эй, парни, разве я вас спрашивал? В моем портфолио ясно написано, что я тоже натурал! Я приглашал прекрасных дам, ясно вам?! Все, кто отписался выше, катитесь к чертям собачьим!

Глава 29. Место тайных любовных свиданий 18+

Часть контента 18+ (графическое описание жесткого секса между мужчинами)  в этой главе была удалена с официального сайта. Перевод выполнен по кэшу.

Да, именно в том направлении.

С каждым шагом серебряная игла на кольце Мо Си светилась все ярче.

Остановившись перед маленьким флигелем, Мо Си попытался выровнять участившееся дыхание. Он поднял аристократически бледный длинный палец, чтобы получить подтверждение своей догадки. Игла снова стала частью узора мифического змея Тэншэ… значит, Гу Ман был внутри.

Если Гу Ман был накачан афродизиаками, в этот момент самым большим желанием его сердца было удовлетворение похоти, и в этом флигеле…

Кадык Мо Си заходил ходуном.

...Здесь он и Гу Ман чаще всего тайно встречались…

В те времена презренный и бесстыжий Мужун Лянь после первой их большой военной кампании приписал себе все подвиги Гу Мана на поле боя и получил щедрую награду от государя, в то время как Гу Ман так и остался ничтожным безымянным рабом из поместья Ваншу.

После возвращения с войны Гу Ман растворился в глубинах княжеского двора, откуда его было никак не достать, так что Мо Си оставалось только воздерживаться и терпеть. Один месяц, два... пока, наконец, его терпение не подошло к концу. Похоже, Гу Ман не мог прийти к нему, так что молодому господину Мо оставалось только снизойти до того, чтобы нанести визит в поместье Ваншу…

Сначала в его планы входило только под предлогом обсуждения военных дел с Мужун Лянем хотя бы одним глазком взглянуть на Гу Мана. Однако управляющий поместья сказал, что Мужун Лянь за закрытыми дверями упражняется в боевых искусствах и какое-то время не сможет выйти, и предложил молодому господину Мо скоротать время ожидания за прогулкой по поместью, взяв в сопровождающие кого-нибудь из слуг.