ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Весть о перемирии между бандами быстро распространилась по городу, и более смелые торговые лавки вновь открылись, так что на улицах было больше людей, чем в предыдущие дни. Катон и остальные пробирались через Лондиниум по двое и по трое, чтобы не привлекать излишнего внимания. Они надели старые плащи поверх черных туник, чтобы их не вычислили как членов банды. Под складками плащей людей Рамирия были спрятаны материалы, необходимые для разжигания отвлекающего костра. Катон обмотал веревку вокруг своей талии, и у всех людей было скрытое оружие. Помня о своем желании не причинять лишнего вреда солдатам гарнизона, Катон приказал взять с собой дубинки вместо мечей, а также кинжалы, веревки и полоски ткани, которые в случае необходимости могли послужить кляпами.

Когда они подошли к фасаду старого римского форта, который уже как несколько лет служил административным штабом провинции, две группы разделились. Рамирий направился к улице, которая проходила за западной стеной, а Катон, Макрон и Аполлоний пошли по линии в основном заброшенного рва к противоположному углу, где ров обрывался. Склон был покрыт маленькими хижинками, тесно прижатыми друг к другу, а также загонами для овец и свиней. Здесь ров был засыпан мусором и обломками тех участков крепостных стен, которые обрушились или были снесены после того, как были признаны небезопасными. Убедившись, что за ними никто не наблюдает, Катон повел свою группу вдоль того, что осталось от рва, пока они не достигли заваленных ворот на полпути. На небольшом расстоянии за ними он нашел то, что искал, участок стены, где обломки образовали склон, ведущий к пролому наверху.

— Давайте поднимемся туда, — сказал Макрон.

— Подожди, осталось последнее. — Катон крадучись направился к ближайшим хижинам. Через несколько мгновений раздался тихий стук колес, и он вернулся с небольшой ручной тележкой, которую взял у свинарника. Аполлоний и Макрон учуяли его приближение еще до того, как он вышел из тени.

— Зачем это нужно? — спросил Макрон.

— Она понадобится нам для сундуков с деньгами, — объяснил Катон, пристроив тележку у задней стенки ближайшей хижины. — Давайте заберемся на стену и подождем, пока Рамирий начнет представление. Я пойду первым.

Он начал карабкаться по обломкам, скребя колени и руки о расколотый кремень и другие камни. Когда он добрался до щели, он услышал далекий крик с дальней стороны комплекса. Затем другой голос, гораздо ближе — часового на участке стены, которая все еще использывалась.

— Вон там! Смотрите. Огонь!

Катон вжался в обломки, и его лицо задело комок жгучей крапивы. Он вздрогнул, отшатнулся, а потом залег неподвижно, его сердце учащенно билось. Он услышал короткий обмен словами между двумя дозорными, затем скрежет калиг по гравию, который быстро стих, когда они удалились. Он подождал мгновение, затем медленно поднялся на ноги и выглянул на дорожку по обе стороны от проема, но в темноте никого не смог различить. Через крыши бараков и здания штаба он увидел красное свечение на дальней стороне комплекса и услышал новые крики.

Он повернулся обратно к канаве и негромко позвал две смутно видимые фигуры внизу. — Поднимайтесь сюда, быстро. Рамирий уже разжег пожар.

Он услышал, как Макрон негромко выругался, а затем раздался звук сдвигаемых обломков и хриплое дыхание, прежде чем остальные присоединились к нему в щели. Пламя вырвалось в ночь и осветило горстку людей на дальней стене, беспомощно взирающих на беспорядок, когда по внутренним помещениям штаба разнеслись новые голоса.

— По крайней мере, время работает в нашу пользу, — согласился Катон и жестом приказал Макрону и Аполлонию следовать за ним, пока он спускался по дерну за стеной. На земле он остановился и огляделся, чтобы убедиться, что их не заметили. — Плащи и веревку мы оставим здесь.

Взяв свои дубинки, они двинулись дальше, держась по сторонам от бараков, пока шли к темной массе здания штаб-квартиры. Главный вход находился спереди, но из своего предыдущего визита Макрон знал, что стена внутреннего двора сзади была снесена, чтобы освободить место для множества небольших зданий для размещения персонала губернатора. Подойдя к боковой части здания, они услышали треск пламени и панический вой лошадей, а также крики людей, которые боролись с растущим пламенем.

Яркое сияние простиралось в небо над штаб-квартирой, когда трое мужчин крались вдоль задней стены. В кабинетных и складских помещениях было тихо, и Катон подвел своих спутников к небольшой двери, ведущей в штаб-квартиру. Прижав к ней ухо, он прислушался, нет ли внутри движения, но ничего не услышал. Он отодвинул засов и открыл дверь со слабым скрипом, и все трое прокрались внутрь.

По сильному запаху древесного дыма и насыщенному, плохо различимому аромату Катон понял, что они, должно быть, находятся на кухне. Слабый отблеск света очертил дверь, ведущую дальше в здание, и он ощупью направился к ней. Не доходя до нее, он почувствовал, как что-то зацепилось за рукав его туники. Раздался тихий скребущий звук металла по камню, а мгновением позже громкий стук сковороды о пол. Он почувствовал, как каждый мускул в его теле вскочил от тревоги, сердце заколотилось, а уши напряглись в поисках любого звука, который мог бы указать на то, что его неуклюжесть предала их.

Наступило долгое молчание, прежде чем Макрон выпустил глубокий вздох. — Молодец, парень.

Катон был рад, что его стыдливый взгляд был незаметен для товарищей. Он услышал легкий смешок Аполлония.

— Возможно, вы позволите профессионалу дальше вести вас, прифект.

— Заткнись!

Он осторожно подошел к двери и нащупал задвижку. Приоткрыв ее, он выглянул в главный коридор, который тянулся вдоль всего здания. Он был тускло освещен горсткой масляных ламп, света которых едва хватало, чтобы видеть. Справа от них находился вход в подвал, где когда-то хранился сундук с жалованьем легиона, построившего форт, а теперь служивший провинциальной казной. Он притянул дверь внутрь ровно настолько, чтобы проскользнуть в щель, а затем прижался к стене, оглядываясь по сторонам.

— Чисто, — прошептал он.

Макрон и Аполлоний присоединились к нему, и они как можно тише двинулись вдоль края коридора. Примерно в пятидесяти футах впереди проход выходил на большое открытое пространство. Справа мерцал яркий свет, но в здании не было ни следа, ни звука, и Катон предположил, что диверсия Рамирия отвлекла внимание почти всех свободных людей в комплексе. Вероятно, остались только те, кто стоял на страже у подвала.

Он крепче сжал дубинку и вошел в главный зал. Слева находился главный вход, одна дверь которого была приоткрыта. Справа была арка, ведущая в священное помещение, где хранились штандарт гарнизона и сокровищница, а также небольшой алтарь, посвященный Юпитеру, и еще один штандарт с изображением императора. Он услышал кашель и шарканье ног, затем снова наступила тишина. Он поднял руку, чтобы остановить остальных, и прошептал так громко, как только осмелился.

— Я пойду первым. Следуйте за мной, когда услышите мой крик. Готовы?

Макрон и Аполлоний кивнули во мраке.

Катон сглотнул и сделал глубокий вдох, а затем рванул вперед, бросившись за угол. Как он и ожидал, там находилось святилище, за которым в деревянном стеллаже стояли штандарты. Перед алтарем находился проем лестницы, ведущей в подвал. По обе стороны стояли два человека из гарнизона, вооруженные копьями в дополнение к мечам и кинжалам.

— Пожар! — крикнул Катон и отбросил руку в сторону кухни. — Здание горит!

Стражники выглядели испуганными и не решались бросить ему вызов, пока Катон продолжал кричать и жестикулировать. Затем в поле зрения ворвался Аполлоний, а за ним по пятам Макрон с криком: — Пожар!

Охранники смотрели мимо Катона на других прибежавших людей, и это стало их гибелью. Катон поравнялся с человеком справа и теперь с размаху ударил его дубинкой по затылку шлема. Стражник попятился вперед и упал на одно колено, крепко держась за копье, чтобы удержаться на ногах. Катон снова замахнулся уже на другого стражника. Однако короткий элемент неожиданности был утрачен, и второй ауксилларий успел поднять копье, чтобы отразить удар. Он опустил острие и готовился сделать выпад, когда Макрон ударил его в бок и отбросил головой вперед в угол алтаря. Макрон встал над ним и ударил своей дубинкой по его шлему, чтобы вырубить его. Аполлоний вырвал копье из рук другого стражника и ударил его ногой в грудь, опрокинув на спину, а затем приставил острие копья к горлу человека.

— Не двигайся, — прорычал он. — Или я убью тебя там, где ты лежишь.

Катон отошел в сторону от лестницы в подвал, чтобы не попадаться на глаза стражникам внизу, как вдруг раздался голос: — Юний! Что, черт возьми, там происходит?

Катон указал Макрону занять позицию на противоположной стороне лестницы, затем прижал руку ко рту. — Здание горит! Уходите!

— Пожар?

Послышался звук торопливых шагов и стук копья о каменную стену, затем показался шлем, и человек бросился вверх по лестнице. Катон подождал, пока тот окажется почти на самом верху, и ударил по затылку шлема, выхватив копье из его рук. Стражник споткнулся на двух последних ступеньках и упал рядом с Аполлонием.

Голова последнего охранника показалась снизу вместе с изогнутым наконечником его копья, и Макрон крикнул:

— Сюда! — Стражник повернулся к нему с изумленным выражением лица, и Макрон ударил его в лицо головкой своей дубинки, сломав ему нос. Его шлем дернулся назад, и он выпустил копье, которое с грохотом упало на ступеньки. Он уже собирался попытаться отступить после этого, когда Макрон схватил его за руку и потащил вверх и в открытое пространство, повалив его на пол.