Глава 17

София

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, как только заканчиваю играть на пианино. Сегодня вечером я сыграла еще одну пьесу Шопена. Я освоила ее много лет назад под руководством своего учителя игры на фортепиано. Она была бы разочарована моим выступлением прямо сейчас.

— Тебе понравилось?

— Как может один человек быть таким разносторонне одаренным? — Николас смотрит на меня с того места, где сидит в кресле рядом с пианино. — Ты не только модельер мирового класса, но могла бы и выступать на сцене Нью-Йоркского филармонического оркестра и органично вписаться в коллектив.

Я не могла. На нетренированный слух мое умение играть может показаться впечатляющим. Я слышала, какие ошибки допустила нервными пальцами сегодня вечером. Он не заметил, потому что был сосредоточен на музыке в целом, а не на сложных частях, как я.

— Я дизайнер лучше, чем пианист, — я осматриваю маленький столик рядом с креслом, на котором сидит мужчина. И мгновенно осознаю, что фотография, где он и Бриэлла, исчезла.

Он следует за моим взглядом.

— Я спрятал ее подальше. Пришло время.

— Ты убрал ее из-за меня, — это не вопрос. Это заявление. — Она важна для тебя, Николас. Я думаю, тебе следует вернуть фотографию на место.

Он хлопает себя по колену.

— Иди, посиди со мной.

Я так и делаю. Мы оба все еще полностью одеты, и когда я устраиваюсь у него на коленях, то испытываю мгновенное умиротворение, когда он обхватывает меня за талию.

— Долгое время я сожалел о той ночи, когда она была убита.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Сожаления? О чем сожалеешь?

— Если бы я тогда не оставался со своим дедушкой так долго, то возможно, добрался бы до дома Бриэллы до того, как ее застрелили, — Николас резко выдыхает. — Я сожалею, что не взял ее с собой повидаться с моим дедушкой. Они встречались один раз до этого, и она ему понравилась. Я долго задавался вопросом, насколько другой была бы моя жизнь, если бы Бриэллы не было дома, когда туда приехал ее отец.

— Я прочитала несколько статей в интернете о том, что произошло, — я тянусь, чтобы накрыть его руку своей. — Он убил их поздно ночью. Все описывается так, как будто они все уже были в кроватях.

— Было поздно, — он кивает. — На следующее утро ей нужно было рано встать, чтобы открыть кафе, в котором она работала.

Я не хочу называть ее смерть судьбой, но Николас не смог бы спасти дувушку.

— Ты ничего не мог бы сделать, чтобы изменить то, что произошло.

— Мне потребовались годы, чтобы понять это, — он крепче прижимает меня к себе. — Потребовалось больше времени, чтобы заменить воспоминание об ее безжизненном теле в постели изображением ее лица, когда она еще была жива.

— Вот почему ты хранил здесь фотографию, — шепчу я, касаясь кожи его щеки. — Ты хотел запомнить Бриэллу с этой улыбкой на лице.

— Именно. Это помогло.

— Поставь ее назад, — я указываю на стол. — Думаю, тебе следует держать фотографию там, где ты сможешь ее видеть.

— Пришло время оставить память о Бриэлле позади, София. Жизнь продолжается. Волоча за собой прошлое, я не получу того будущего, которого хочу.

Я впитываю каждое из этих слов.

— Иногда трудно оставить прошлое позади.

Он перемещает меня на своих коленях, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Я хочу, чтобы у нас с тобой было будущее. Пришло время отпустить прошлое.

Я смотрю на его губы. Он прав.

— Может быть, как-нибудь на следующей неделе ты придешь ко мне.

Николас улыбается.

— С удовольствием. Ты назначаешь день, даешь мне адрес, и я буду там.

— Я сообщу тебе все это, как только узнаю свое расписание.

Он слегка хмурится.

— Не спеши, София. Мы сделаем это, когда ты будешь готова.

— На следующей неделе мы сделаем это, — говорю я, наклоняясь, чтобы поцеловать его. — Сегодня вечером я хочу наслаждаться каждой секундой пребывания здесь, с тобой.

***

Протягиваю руку между нами и расстегиваю молнию на его джинсах. Николас уже раздел меня до розовых кружевных трусиков. Он покрывал легкими поцелуями мою грудь, прежде чем своими губами и языком превратил мои соски в твердые, ноющие пики.

— Я хочу поцеловать тебя и в другие места, София.

— Сначала тебе нужно раздеться.

— Я мог бы кончить тебе на ногу просто от вида твоего тела, — мужчина улыбается. — Ты заставляешь меня чувствовать себя подростком, который не может себя контролировать.

— Разве это плохо? — я дергаю его молнию вниз и протягиваю руку, чтобы скользнуть по его члену, обтянутому боксерами. — Ты тверд.

— Ты удивлена? — Николас усмехается. — Я почти всегда тверд, когда нахожусь рядом с тобой.

— Почти всегда? — я поднимаю взгляд и смотрю ему в лицо, когда сую руку в его боксеры. Кончиками пальцев скольжу по его плоти.

— Мой член был вялым на пароме, — он делает шаг назад, к кровати. — Признаюсь, меня немного укачало.

— Так и знала, — я следую за ним, прежде чем пошутить. — Думаю, моя фантазия о том, как ты трахаешь меня в лодке, теперь никогда не сбудется.

— Если бы на тебе была юбка, я бы потрогал пальцами твою киску.

Я в этом не сомневаюсь. Рукой Николас коснулся моей задницы, пока мы стояли на палубе парома, глядя на огни Манхэттена вдалеке.

— Всегда есть следующий раз.

— Ты хочешь этого, София? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя на публике?

Я застываю.

— Ты этого хочешь?

— У меня было бы непреодолимое желание убить любого мужчину, который увидел бы твое тело, наблюдая, как ты кончаешь.

— Держи меня при себе, Николас, — шепчу я в изгиб его челюсти. — Защити меня.

— Ценой своей жизни, — он опускается на колени, руками обхватывая меня за талию. — Я бы сделал все, что угодно, чтобы ты была в безопасности. Я бы сделал для тебя все, что угодно.

Я запускаю пальцы в его волосы, когда Николас целует внутреннюю поверхность моего бедра.

— Заставь меня забыть обо всем, кроме тебя.