- Тогда это хорошее начало.

Катон указал на многочисленные ряды повстанцев, когда снова зазвучали рога, и еще одна волна воинов бросила вызов римлянам. - Боудикка может позволить себе потерять пятерых своих людей против каждого нашего, и у нее еще останется много свежих сил.

- Это не просто вопрос математики, Катон. Первую атаку мы отразили с легкостью. Это подорвет их моральный дух. Мы сделаем то же самое со второй, когда придет время. И с третьей. С каждым разом им будет все труднее найти в себе смелость идти вперед.

- Возможно, ты и прав, но обратная сторона медали в том, что наших ребят каждый раз будут сокращать, и их моральный дух тоже пострадает. Будет интересно посмотреть, чей дух сдастся первым.

Макрон посмотрел на него.

- Интересно?

Их прервали пронзительные звуки буцин на командном пункте Светония, означавшие отзыв. Люди, посланные вперед за неповрежденными копьями и стрелами, поспешно поднялись по склону обратно к римским позициям. Катон отдал приказ первому ряду своей когорты отойти в тыл, и ряды открылись, чтобы дать им возможность отойти. Второй приказ приказал строю сделать два шага вперед, чтобы снова выстроить боевую линию вдоль уступа. На новой линии фронта были бреши, куда во время боевых действий подступали люди, чтобы восполнить потери, и теперь они были заполнены бойцами с новой следующей линии, чьи бреши, в свою очередь, были заполнены теми, кто был переведен с линии фронта в тыл когорты. Это означало, что в следующую атаку встретятся свежие люди, и противнику будет предоставлена стена щитов, которая по длине не будет отличаться от первой.

Помимо снижения усталости людей, этот маневр имел дополнительное преимущество: у врага создавалось впечатление, что римляне отбили их с незначительными потерями. Конечно, чем дольше длился бой, тем меньше людей будет в третьей линии когорты, пока не наступит момент, когда их будет достаточно, чтобы заполнить только две линии на одном и том же фронте. Еще позже их едва хватит на одну. Если до этого дойдет, Катон надеялся, что Светонию хватит ума отвести людей обратно вверх по склону, чтобы создать более узкий фронт и позволить линии снова увеличиться в глубину. Либо так, либо строй рискует оказаться слишком тонким, чтобы противостоять прорыву противника.

- Вот они снова, - сказал Макрон, когда повстанцы снова двинулись к ручью. Их атака была неравномерной, поскольку самые быстрые и бесстрашные мчались впереди своих товарищей. Катон заметил, что они изо всех сил пытались переправиться через ручей, взбивая грязь с обеих сторон, и из-за этого они сбились в кучу, прежде чем достигли подножия склона. Артиллерия получила идеальную мишень, и большинство тяжелых стрел каждый раз поражали двух или трех человек. Когда атака поднялась по склону, были видны еще сотни тел, разбросанных по ручью и берегам по обе стороны. Как только метательные машины прекратили стрельбу, противник оказался на расстоянии досягаемости копий и подвергся еще более разрушительному, хотя и не столь продолжительному обстрелу.

На этот раз повстанцы, бегущие вперед, не выкрикивали свои боевые кличи. И это была не такая уж дикая, бездумная атака. Пока на переднем крае римской линии бушевал бой, небольшие группы воинов разрывали заостренные колья и уносили их к подножию склона. Катон внимательно следил за действиями своих людей и увидел, что они удерживают свои позиции, даже несмотря на то, что на этот раз противник давил на них дольше, что привело к большим потерям и истощению его резервов. Взгляд налево показал, что когорта Трасилла пострадала не меньше.

- Соседняя сторона также занята активным делом, - заметил Макрон.

Катон кивнул, затем взглянул на небо. Хотя сейчас уже около полудня, света было меньше, чем раньше. Дымка сгустилась, темные тучи приближались к полю боя, и он мог слышать низкие раскаты грома среди шума людей, вовлеченных в смертельную борьбу. Дул лишь слабый ветерок, и он почувствовал, как пот выступил по его телу. Тяжелая одежда, доспехи и снаряжение его людей при любых обстоятельствах были бы более обременительными, чем легкие одежды повстанцев, но в такую жару они быстрее утомляли римлян. Это было то, что он не учел раньше, рассчитывая последствия затяжного боя.

На этот раз атака сорвалась в центре, поскольку мятежники отступили от стойких рядов легионеров Двадцатого. На этот раз, как заметил Катон, они отступили гораздо быстрее, чтобы избежать смертельного воздействия копий и скорпионовых стрел. Несмотря на это, интенсивность и продолжительность второй атаки были больше, и когда повстанцы вернулись на дальний берег реки, стало ясно, что она стоила им еще тысяч людей, особенно у ног римских солдат, где тела были сложены достаточно глубоко, чтобы во многих местах доходить до края уступа.

Катон приказал людям еще раз выдвинуться вперед, чтобы подобрать неповрежденные пилумы и стрелы для скорпионов, убрать тела с боевого уступа и сбросить их на метра три вниз по склону, где они послужат тому, чтобы сломить импульс следующей атаки в отсутствие заостренные кольев, выкорчеванных противником. В когорте погибло четырнадцать человек, включая двух ее центурионов, Анния и недавно повышенного в должности Лентикула. Катон знал, что многие из тех, кому придется принять на себя основной удар третьей атаки, уже были задействованы, и что его резервный ряд будет сокращен до немногим более половины начальной длины.

Последовали и худшие новости, когда отряд Галерия вернулся с прочесывания склона в поисках метательных копий. Им удалось вернуть лишь горстку, которую они добавили к сокращающемуся запасу в тылу когорты.

- Повстанцы, должно быть, подобрали их, когда они отступали, господин.

- Они быстро учатся, - сказал Макрон. - Смею предположить, что мы окажемся на принимающей их стороне, когда они вернутся на следующий штурм.

- Очень хорошо, - обратился Катон к Галерию. - Вернись на свою позицию и убедись, чтобы люди сделали хороший глоток из своих фляг. Я не хочу, чтобы кто-нибудь потерял сознание в такую жару.

- Да, господин, - центурион вытер лоб и повернулся, чтобы уйти.

Перестроив свои ряды, Катон послал гонца в полевой штаб Светония, чтобы сообщить им о его потерях и уверенности в том, что Восьмая Иллирийская будет сокращена до двух шеренг после следующей атаки. Вполне возможно, что это сообщение будет воспринято как пораженческое, но он надеялся, что оно, по крайней мере, побудит наместника быть готовым сдвинуть линию назад, чтобы защитить более узкий фронт. Тем временем Катону придется принять некоторые собственные меры на случай непредвиденных обстоятельств.

- Макрон, я собираюсь вывести людей из третьей линии и создать два резервных отряда. Ты возьмешь людей Анния слева, а я возьму остальных ребят Лентикула справа. Если противник будет угрожать прорвать нашу линию или отбросить нас, не жди приказов. Затыкай брешь и вытесняй их наружу.

- Я справлюсь с ублюдками.

Катон улыбнулся.

- Я не сомневаюсь.

Прежде чем Боудикка и ее командиры начали третью атаку, произошла задержка. Катон видел, как их раненые лежали на траве перед длинной вереницей повозок и фургонов, набитых зрителями. К ручью отправляли отряды, чтобы наполнить бурдюки с водой, а группы всадников вели своих лошадей напиться на краю поля боя, где они должны были быть вне досягаемости стрелометов. Воспользовавшись затишьем, некоторые римские командиры также отправили вниз свои отряды за водой: людей, нагруженных флягами, в сопровождении эскорта со щитами. Как только противник заметил их спуск по склону, шеренга пращников рванулась вперед и выпустила свои снаряды, поразив нескольких солдат Светония и заставив его подать сигнал о срочном отзыве. Его людям придется терпеть изнуряющую жару, а тем, кто уже опустошил свои фляги, придется терпеть жажду, пока битва не закончится.

Темные тучи теперь были над левым флангом римской армии, и в давящей атмосфере, удушающей обе армии, чувствовалось напряжение. Приход шторма казался неизбежным. Третья волна воинов Боудикки двинулась вперед с гораздо меньшим энтузиазмом, шумом и бряцанием оружия. Когда они сосредоточились вне досягаемости скорпионов, на флангах собралось большое количество кавалерии, а позади каждого кавалерийского отряда с грохотом заняли позиции пятьдесят колесниц.

- Похоже, на этот раз они идут ва-банк, - сказал Макрон, наблюдая за приготовлениями врага. - Будет сложно отправить эту группу обратно с холма.

- Пора занять позицию, - сказал Катон. Он поднял свой щит и протянул руку Макрону. Его друг с любопытством посмотрел на него, когда они схватились за предплечья.

- Официальное прощание?

Катон застенчиво улыбнулся.

- Будем надеяться, что нет. Я просто благодарен, что ты здесь, когда мои люди и я нуждаемся в тебе больше всего.

- Ну-ка погляди на меня, Катон. Нельзя ожидать, что я выиграю эту битву в одиночку, - пошутил Макрон. - Знаешь, тебе и твоим ребятам тоже придется внести свою лепту.

- Мы постараемся изо всех сил. Увидимся.

- Тогда до встречи. Ты можешь на это рассчитывать.

Они разошлись и собрали свои небольшие группы резервных отрядов и заняли позиции позади когорты, в то время как остальные люди готовились в двух оставшихся линиях. Пилумов оставалось на два залпа. После этого мятежники будут подвергаться обстрелу только со скорпионов, пока у них хватит запасов стрел. Катон чувствовал растущее беспокойство по поводу того, что баланс битвы смещается в пользу врага.

Звук горна возвестил о начале атаки. В рядах бриттов, казалось, не было никакой спешки вступать в схватку с римлянами, пока пехота Боудикки спускалась к ручью, хлюпая по грязи на дальний берег. Скорпионы не стреляли, пока противник не оказался в пределах досягаемости, и Катон воспринял это как знак того, что им нужно экономить стрелы. Повстанцы были уже в ста шагах от ручья, когда сзади послышался знакомый треск выпущенного оружия. Как только они увидели темные стрелы, поднимающиеся в небо, они издали рев и помчались вверх по склону, раскрыв свои ряды, чтобы минимизировать потери.