И тут перед моими глазами промелькнула моя жизнь, все двадцать лет. От рождения до жизни в маленьком городке Айовы, до выживания во время зомби-апокалипсиса — я наблюдала, как всё это пролетело, когда один из Пожирателей вырвался из стаи и бросился на меня.

Я почти ничего не видела. Кровь жгла глаза, и я прищурилась от новой боли и досадной слепоты. Я подняла руки, в то время как мои сердце и лёгкие перестали работать. Я слепо выстрелила в летящего Пожирателя и произнесла отчаянную молитву. Я услышала, как кто-то кричит, и смутно осознала, что это я.

Ещё больше выстрелов прозвучало из пространства вокруг меня. Но, клянусь, я отключилась в альтернативной реальности, где время действительно остановилось. Шлепок тела, ударившегося о землю рядом с моей головой, вернул меня к реальности, и я, наконец, сделала ещё один вдох, а слёзы облегчения смешались с всё ещё текущей из моей головы кровью.

Думаю, на несколько секунд я впала в шок, потому что, когда я, наконец, пришла в себя, Хендрикс протянул мне дрожащую руку, и стрельба прекратилась.

— Святое дерьмо, Риган, — выдохнул он. По его дрожащему тону я поняла, насколько он потрясён. — Ты должна перестать так со мной поступать! Я не смогу выжить, если ты этого не сделаешь!

— Прости, — прошептала я. Я всё ещё лежала на полу в луже собственной крови. На самом деле мне не было жаль, так же как я знала, что Хендрикс на самом деле не просил извинений. Но я не знала, что ещё сказать. Он был не единственным, кто беспокоился о сердечном приступе. Серьёзно, я так устала от этих сценариев жизни и смерти.

Не то чтобы я могла что-то сделать, чтобы остановить их.

Разве что вернуться в Колонию.

Когда истерический смех сорвался с моих губ, Хендрикс нахмурился, и я решила, что лучше оставить эту сумасшедшую мысль при себе. Наконец я приняла его руку и позволила поднять меня на ноги. Я немного пошатывалась, но кто знает, было ли это из-за потери крови или из-за того, что я почти покормила собой Пожирателя.

Он сорвал с себя рубашку, обнажив все свои стройные, чётко очерченные золотистые мышцы. Но он раздевался не для моего удовольствия. Сначала он тщательно и методично вытер мои лицо и глаза, чтобы я снова могла видеть. Затем он обернул рубашку вокруг моей головы, туго завязав её длинными рукавами. Он закончил свою заботу нежным поцелуем в мой забинтованный лоб.

Он притянул меня в объятия и задышал мне в шею. У нас не было времени на проявление его любви, но я нуждалась в безопасности его рук так же сильно, как он нуждался в уверенности, что я всё ещё жива и здорова. Я сжала его в ответ и шмыгнула носом в такт его сердцебиению.

— Я в порядке, — пообещала я. — Мы должны двигаться дальше.

— Верно, — согласился он, но всё равно ему потребовалась ещё пара секунд, чтобы прижать меня к себе.

Наконец мы разделились и перешагнули через уже действительно мёртвых зомби. Мы пробирались сквозь обломки, оставленные мародёрами, и беспорядок, устроенный зомби, пока они болтались здесь, чтобы спрятаться от дневного света или запастись тампонами — я действительно не знала, почему они решили спрятаться в помещении, а не на улице. Но так в основном и было с самого начала. Если они не охотились за свежим мясом, они, как правило, прятались от солнца и придерживались тёмных, мрачных мест.

Захудалый, заброшенный "Уолгринс", очевидно, считался одним из тех самых тёмных и мрачных мест.

Я нашла три пачки мочалок и одну упаковку из двух кухонных полотенец, которые Хендрикс положил в свою сумку через плечо. Мы неуклонно двигались к аптеке, расположенной в дальнем углу магазина.

Мы свернули в другой проход и нашли пинцеты. Они были разбросаны по полу, но всё ещё упакованы. Хендрикс схватил немного, и мы двинулись дальше.

Продвигаясь вперед, мы оказались в секции "Планирование семьи". Хендрикс был позади меня, поэтому, когда я почувствовала, что он остановился, я обернулась, чтобы посмотреть, какое новое сокровище он нашёл.

Я ожидала чего-то, что изменит жизнь, как пенициллин или электричество.
Но изменение жизни, по-видимому, было субъективным, потому что он смотрел на то, что я никогда бы не подумала взять с полки вот уже миллион лет. Или, по крайней мере, последние несколько месяцев. Точно.

Презервативы.

Мальчик наткнулся на коробки с презервативами.

И он смотрел на них так, словно они были Святым Граалем.

Я с ужасом наблюдала, как он, казалось, пришёл к какому-то выводу в своей голове.
Затем схватил их горстями и запихнул в свою сумку! Он сосредоточился на своей задаче, отказываясь смотреть на меня.

Я бы заплатила тысячу долларов за его мысли в тот момент.

Я имею в виду, это было ужасно самонадеянно, верно? Или это было просто тщательное планирование на будущее?

О боже, мне хотелось забиться в какую-нибудь нору и исчезнуть навсегда.

Этого не произошло.

Когда Хендрикс очистил "Уолгринс" от всего запаса резины, всех размеров, форм и цветов, он, наконец, повернулся, чтобы мы могли приступить к нашей первоначальной задаче. Я научилась выражать свои эмоции достаточно быстро, чтобы встретить его, подняв бровь и нахмурившись.

Его лицо вспыхнуло ярко-красным, прежде чем он даже открыл рот, чтобы объяснить, и мне потребовались все силы, чтобы не рассмеяться над его смущением. Я не могла позволить ему думать, что это нормально! Ему нужно было хотя бы немного пострадать.

— Я, эм, это не то, что ты... Хорошо, подожди, позволь мне объяснить. Я просто думаю, что, ну, они не совсем... — я просто продолжала смотреть на него, пока он не сформулировал одно законченное предложение. — Почему ты не подождала в машине?

— И упустить возможность посмотреть, как ты грабишь все ароматизированные презервативы?

Если такое было возможно, красный цвет его лица стал ещё ярче.

— Они не для нас! — выпалил он.

Что? Теперь моя гордость была уязвлена! Неужели он не хотел спать со мной?

— Не для нас? — осторожно спросила я, с трудом сдерживая иррациональную боль в голосе.

Я была совсем не готова к этому. Но я могу быть готова. Однажды. В будущем. Может быть, даже завтра! И для кого они были, если не для нас?

Ладно, возможно, не завтра.

— Они для Нельсона.

— Для Нельсона! — взвизгнула я.

Хейли ничего об этом не говорила. И я должна была первой узнать, не собирается ли она отдать свою девственность Нельсону! Я должна была узнать раньше, чем она узнала! Это был явно девичий кодекс.

Или что-то в этом роде.

— Мне нужно объяснить получше, — поморщился Хендрикс.

— Да уж, постарайся.

— Они не... не похоже на то, что они... У них даже не было времени побыть наедине, чтобы... нуждаться в этом, — и тут он неловко кашлянул, так что я не стала заставлять его объяснять это дальше. — Но несколько дней назад Нельсон упомянул, что, если мы случайно наткнёмся на них, нам, вероятно, следует их прихватить. На всякий случай.

— Нам?

— Вону или мне.

Я прочистила горло, даже не зная, как начать переваривать это.

— И я решил, что он прав, — продолжил Хендрикс. — Вероятно, они должны быть у нас под рукой. Так будет безопаснее для всех нас.

Моё сердце полностью перестало биться, а затем включилось на полную мощность, угрожая выскочить прямо из груди. Это было очень похоже на моё предсмертное переживание всего несколько минут назад, только добавились бабочки, и нервозность достигла нового уровня, который я никак не могла понять. И всё это время моя голова кровоточила, а в тридцати футах от нас лежали мёртвые зомби.

— Для всех нас? — повторила я шёпотом.

Хендрикс сделал шаг вперёд, казалось, вновь обретя свою фирменную уверенность и контроль.

— Ты куда-нибудь собираешься, Риган? — когда выражение моего лица сменилось замешательством, Хендрикс уточнил: — Без меня?

Я покачала головой и с трудом сглотнула.

— И поскольку я тоже никуда не собираюсь, мы, вероятно, будем работать над отношениями, как ты думаешь?

Он стоял там, ожидая, когда я отвечу, без рубашки, с курьерской сумкой, перекинутой через плечо, и пот стекал по его точёной груди. Что он ожидал от меня услышать? Похоть управляла моим мозгом прямо сейчас! Конечно, я никуда не собиралась. Даже если игнорировать восхитительность его тела, я знала, что существует эмоциональная связь, которую я не могла и не хотела отрицать. Я никуда не собиралась уходить. Однако отсутствие рубашки определённо сыграло ему на руку.

На этот раз я кивнула, всё ещё не находя слов. Кровь, казалось, отхлынула от моего лица, и бабочки превратились из лёгкого трепета в нападение ниндзя.

— Ты не можешь просто целовать меня вечно.

Он сократил расстояние между нами и положил сильную руку мне на талию.

— Не могу? — пискнула я.

На этот раз он покачал головой, только это было более забавно, чем моя парализующая дрожь от страха. Он улыбнулся мне сверху вниз.

— Не всегда.

Воздух со свистом вырвался из моих лёгких, когда я почувствовала головокружение и поняла, что сдерживаю дыхание. Хендрикс наклонился вперёд и нежно, быстро поцеловал меня в губы.

— Но не раньше, чем ты будешь готова. Я просто осторожен, — он задержал взгляд своих голубых глаз на мне ещё на несколько обнадёживающих мгновений, а затем он ласково спросил: — Тебя это устраивает?

Я снова прочистила горло, чтобы выиграть немного времени. Устраивало ли меня это? Справлялась ли я с тем, что он дал мне столько времени, сколько мне нужно, но всё ещё был готов к тому, когда я буду готова? Это не было давлением. Это было спланировано заранее.

И он был прав. Мы не могли целоваться вечно.

Ну, мы могли бы. Но мы, вероятно, не будем просто целоваться вечно.

Особенно, если он был прав насчёт того, что мы, вероятно, будем развивать наши отношения.

О, боже.

Наконец, я кивнула.

— Меня это устраивает.

Хендрикс послал мне ослепительную улыбку, а затем развернул меня. Он шлёпнул меня по заднице и в то же время проворчал: