Почувствовав, что не одна, Харли обернулась. Напряжённые морщины на её лице исчезли, когда она заметила Кэссиди.

— Ну, приветик.

Кэссиди пристально посмотрела на Джесси.

— Видишь, я же говорила, что она хорошенькая. — Затем она обратила внимание на Харли. — Я Кэссиди. Тебе не обязательно называть мне своё имя. Я слышала, как все говорили о тебе. Кэти хочет знать, какая мать решила назвать дочь в честь мотоцикла. Хотя Кенту нравится. Он в паре с Калебом, и у них самый красивый домик. Ник говорит, что у меня тоже может быть собственный домик, когда вырасту. Ты действительно маргай? В приюте была перевёртыш маргай, очень гу… гутта…

— Гуттаперчевая? — подсказала Харли.

— Да, а ты?

— Да.

— Значит, твоя кошка может как-то странно выворачивать лодыжки?

— Если говоришь о том, чтобы вывернуть их под углом в 180°, то да. — Её кошка напыжилась.

— Покажешь мне как-нибудь?

— Конечно. — Харли улыбнулась. — Это я могу. Спасибо, что рассказала Джесси про видение. Теперь ты официально мой любимый человечек.

Хихикая, Кэссиди просто пожала плечами, словно для неё в порядке вещей каждый день спасать кого-то от возможности разлететься на мелкие кусочки. Кошке Харли понравился ребёнок. Кэссиди, которая явно болтлива, рассказала Харли десятки историй о том, что произошло на территории Стаи Меркурия. В итоге, Шайя пришла за ней, закатывая глаза, а Кэссиди продолжала рассказывать до самого момента, как покинула домик.

Харли посмотрела на Джесси.

— Она… дружелюбная.

— Да, — подтвердил он.

— Что у неё за история?

— Вся стая погибла, когда она была совсем маленькой. Это было групповое самоубийство, но мы не знаем точно, почему. Мама отдала Кэссиди в Социальную службу, прежде чем покончить с собой. Было бы лучше, расскажи она, что Кэссиди — перевёртыш. Тогда её не усыновила бы человеческая семья. Чрезмерно религиозная семья, которая отказалась от неё, испугавшись видений.

На сердце Харли стало тяжело.

— Печально.

— Да. — Он медленно подошёл к Харли и прислонился к стойке, наблюдая, как она продолжает загружать посудомоечную машину. — Ты хмурилась, когда я вошёл. О чём думала?

— Просто подумала, что в какой-то момент нужно позвонить Тесс. Я давно с ней не разговаривала. Она беспокоится.

— Она знает о письмах с угрозами?

— Нет. Тесс испугалась бы до чёртиков, а я этого не хочу.

А Харли не воспринимала всё достаточно серьёзно. Джесси обхватил ладонью её ягодицу.

— Тебе нужно начать лучше заботиться о себе; твоя задница — моя, и я хочу, чтобы она было в безопасности. — Он слегка хлопнул её по булке, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. В глазах Харли вспыхнул огонь.

— У тебя вообще нет тормозов, да?

Он улыбнулся, ему извращённо нравилось её раздражение. В этом ничего нового.

— Знаешь, в чём твоя проблема, Далтон? — Она так сильно хлопнула дверцей посудомоечной машины, что тарелки зазвенели. — Ты не можешь иметь дело с доминирующими женщинами. — На самом деле, она права. Поскольку судьба свела Джесси с покорной волчицей, отношения с кем-то вроде Харли для него неестественные, но именно Харли он хотел. — Ты всё твердишь и твердишь о том, что я твоя, и должна быть с тобой и бла-бла-бла, мать твою, бла-бла. Как ты можешь быть так уверен в своём желании, чтобы я была твоей?

— А почему мне этого не хотеть? Как я могу не хотеть девушку, которая боится восковых статуй и абсолютно убеждена, что Матрица может быть реальной? — съязвил он.

— Так и есть, повсюду признаки. — Она прищурилась. — Как ты узнал о моём отвращении к восковым статуям?

— Харли, я знаю тебя. А ты — меня. — Он оттолкнулся от островка. — Пошли.

— Что? Зачем? Куда?

— Исследовать.