Хотя мысль "просто переставлять ноги одну за другой", похоже, больше не годилась для поддержки. Инглис обернулся. Игрушечные домики были всего в паре миль отсюда, если считать по прямой, как орел летает. В его нынешнем потрепанном состоянии спуститься с горы будет куда более сложной задачей.

Женщина средних лет вернулась, держа в руках что-то похожее на обрезки овчины и палки. Один из кусков оказался простой шапкой из овчины, сложенной шерстью внутрь и зашитой с одной стороны в виде треугольника, который она бесцеремонно надела на голову Инглиса. Он дернулся, но не поднялся.

— Не позволяй своим ушам замерзнуть, парень. — Нелепый предмет на удивление быстро изменил его ощущения.

Затем последовала обувь из овчины, такая же простая, для других его частей тела; женщина опустилась на колени, чтобы надеть их ему на ноги, как будто он был малышом. Внешний слой из сплетенной лозы и сыромятной кожи выглядел грубым, но оказался продуманным. Инглис подозревал, что обувь будет держаться за снег, хотя и сомневался, что она выдержат долгий переход. Как и он сам, прямо сейчас. Он подавил вскрик, когда женщина завязала сыромятные полоски на правой ноге.

— Ну, вот теперь будет славно.

Соскабливание закончилось, три женщины сняли шкуру с зажимов и сложили ее. Берис поднялась, чтобы убрать ее в деревянные сани, спрятанные в углу загона. Инглис предположил, что именно так они перевозили свою продукцию с высокогорья в долину. Обработка шкур, поместившихся в эти сани, заняла бы деревенского рабочего на всю зиму. А могут ли они перевезти покалеченного человека?

Вряд ли бы они хотели, чтобы он задерживался здесь, поедая их запасы. Было уже поздно оставлять его в расщелине. Навязать его милосердию деревенского храма, несомненно, должно показаться лучшим планом.

Инглис переступил ногами в своих шлепанцах из овчины.

— Я бы заплатил вам, дамы, но боюсь, что кто-то забрал мой кошелек.

Берис выглядела удивленной, женщина средних лет — разочарованной. Седоволосая Лаакса была недовольна, но только хмыкнула.

— Я подозреваю, что он все еще где-то здесь. — Воспоминания Инглиса были слишком спутанными. Он не мог быть уверен, что опознает вора только по голосу, и в любом случае, кто бы из трех его спасителей ни положил кошелек в карман, все они видели, как он это сделал. Но у вора не было возможности потратить здесь монеты, кроме как проиграть их своим друзьям в кости. — В нем мало что осталось, но, думаю, достаточно, чтобы заплатить за поездку до Линкбека. — Он поднял руку, показывая на сани. — Без никаких вопросов. И никаких ответов.

Немного молчания, пока они все это осмысливали.

— Эти мальчишки, — Лаакса испустила болезненный вздох. — Я посмотрю, что смогу сделать.

— Спасибо, матушка Лаакса.

Арроу, который украдкой набил брюхо украденными клочками шкуры, теперь привлек на себя внимание — его громко и ритмично рвало.

— Фу, — сказала Берис.

— Собаки, — вздохнула женщина средних лет.

— Ты собираешься взять эту собаку? — спросила Лаакса у Инглиса, приподняв седые брови.

— Я полагаю… это будет зависеть от собаки, — осторожно ответил Инглис.

Они уставились на Арроу, теперь обнюхивающего извергнутое с явным восхищением. Берис поспешила прогнать его и забросать грязью и снегом скользкую кучу, прежде чем он снова сможет ее съесть.

— Да, — сказала Лаакса, закусив губу. — Я так и думала.