— Хорошая девочка, — шепчет он мне в губы, когда я стону. — Дай мне услышать это еще раз.

Моя кровь шипит, как холодная вода на раскаленной сковороде. Мои нервы трепещут в местах, о существовании которых я даже не подозревала. Меня поглощают татуировки и кашемир, и с каждым ласковым словом, произнесенным рядом с моей влажной кожей, дышать становится все труднее и труднее.

— Кончи для меня, красавица, — бормочет он, поглаживая мой клитор в медленном ритме.

Когда его голова наклоняется, чтобы снова поцеловать мой кулон, внутри меня вспыхивает взрыв, распространяющийся наружу, вниз к пальцам ног и до кончиков пальцев рук.

Мой оргазм бурен по сравнению с его спокойствием. Отчаяние против его сдержанности. Он прижимает мою голову к своей груди, пока я поглощена наслаждением. Его сердцебиение у моей щеки — первое, что я слышу, когда ко мне возвращаются чувства. Оно сильное и ровное, надежное, словно постоянное тиканье часов.

Он осторожно опускает меня на подушку, его большой палец проводит по моей влажной нижней губе.

— Моя Королева Червей, — зачарованно произносит он, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. — Моя прекрасная кончина.

Время, кажется, замедляется, как будто тоже не хочет торопиться к концу. Я чувствую себя разбитой. Наверное, весь лед внутри держал меня вместе. Мы лежим так, кажется, несколько часов, мое неровное дыхание смешивается с ревом бури.

И тогда раздается другой звук, воображаемый, который скребет по моему позвоночнику. Скрежет металла, лязг замка. Щелчок ловушки, закрывающейся на моей лодыжке.

Меня мгновенно охватывает паника. Моя рука взлетает, чтобы схватить Рафа за бицепс.

— В какую игру мы сейчас играем? — я вздыхаю.

В его взгляде есть все, чего я не хочу видеть.

— Игру в притворство, Куинни.