ГЛАВА 19

У Мерри была одна зависимость, помимо самого Рождества, — это просмотр всех рождественских фильмов, которые появлялись в октябре.

Фильмы, где девушка и парень сталкивались в какой-то уморительной встрече, которая выбивала их из привычной жизни. Сначала они не ладили друг с другом, но потом благодаря какому-то событию или общей цели, объединяющей их для работы в команде, они становились ближе.

И тут — бац! Между ними случается что-то нехорошее, и это происходит почти ровно в восьмидесяти процентах фильма, без провалов. Но это не страшно, потому что зритель знает, что в конце всё будет хорошо. Счастливая пара целуется и живёт долго и счастливо.

В таких фильмах не было риска. Никакого страха. Ни мертвого щенка Джона Уика, ни слезоточивого финала Николаса Спаркса. Она знала, чего ожидать, и ей это нравилось.

Неважно, что сюжеты и актёры становились настолько знакомыми и повторяющимися, что она не могла быть уверена, видела ли она уже этот фильм, или это что-то новое. Она была уверена, что закончит просмотр с хорошим настроением.

Проблема заключалась в том, что она не знала, чего ожидать, когда дело касалось Ксандера. И она точно не была уверена, что уйдёт от него счастливой.

Если бы это был рождественский фильм, то экскурсия по магазинам, на которую она согласилась, сблизила бы их до безумной любви, которая в конце концов преодолела бы все препятствия. Гарантированное долго и счастливо.

Её жизнь не была рождественским фильмом. И свидание с Ксандером — фальшивое свидание — было больше похоже на то, что она вслепую идет к лифту в фильме «Крепкий орешек», чем в магазин сладостей в маленьком городке, где встретит любовь всей своей жизни на канале Hallmark.

Это было опасно. Он был опасен.

Хотеть его, любить его, проводить с ним лишнее время — это было катастрофой, которая только и ждала, чтобы случиться. Не успеет она оглянуться, как будет ходить босиком по битому стеклу, как Джон МакКлейн, фигурально выражаясь. Потому что Ксандер встречался с моделями. И хотя он выглядел потрясающе в старой фланели, его настоящей повседневной одеждой был дорогой кашемир.

И да, он провел один уик-энд, не зацикливаясь на работе и не отвлекаясь на мобильный телефон, но после возвращения в офис она не видела его без Bluetooth-гарнитуры, которая мигала у него в ухе, когда он вышагивал и разговаривал в своём угловом кабинете.

Именно поэтому ей не следовало составлять список мест, куда они могли бы отправиться за покупками, начиная с сегодняшнего вечера. Но именно это она и сделала, потому что от того, что он ещё не купил ни одного подарка, а до Рождества оставалось меньше двух недель, у неё учащалось сердцебиение.

Список — точнее, повестка дня — в данный момент находился в руке Ксандера.

Она наблюдала за калейдоскопом реакций, которые менялись и менялись на его лице.

— Слишком много? — спросила она.

В отличие от неё, Ксандеру нужна была лишь горстка подарков, но она включила в список множество мест, куда они могли бы пойти, куда должны были пойти — просто так.

Нельзя было жить на Манхэттене и не увидеть всего того, что делало город таким особенным в это время года. Это был грех.

Она решила облегчить ему задачу. И показала ему этот список во время их первого веселого рождественского мероприятия — когда они стояли в очереди к витринам магазина «Saks» на Пятой Авеню, попивая восхитительный и слишком сладкий праздничный кофе из Старбакса (её любимое лакомство).

— Не слишком. Нет, — медленно произнес он, растянув слово, когда перевернул страницу, чтобы прочитать обратную сторону. — Но я задаюсь вопросом, почему мы стоим здесь, а не идём внутрь, чтобы сделать покупки.

— Потому что разглядывание витрин — это часть впечатления от посещения «Saks».

Он поднял свои тёмные брови.

— Мы могли бы сначала зайти внутрь и сделать покупки, тогда к тому времени, когда мы закончим, возможно, эта очередь уже исчезнет.

— Можно, но мы уже почти подошли ко входу, так что давай просто постоим здесь ещё немного. Мы можем потратить время на то, чтобы просмотреть список твоих подарков.

— Хорошо, — согласился он на выдохе.

— Я думаю, мы сможем найти здесь что-нибудь для твоей помощницы и матери.

— Правда? — скорее сказал, чем спросил он, в его тоне явно слышался скептицизм.

— Ты так не считаешь? — спросила она.

— Моей помощнице — возможно. Но моей матери очень трудно купить достойный подарок, так что вряд ли.

— Расскажи мне о ней, — даже старые добрые подарки, такие как шарф или духи, требовали больше информации о получателе.

— Давай посмотрим. Позволь мне порыться в памяти и раскопать те немногие праздники, которые я действительно провёл с родителями.

Закатив глаза, Мерри ответила.

— Просто расскажи мне некоторые личные подробности и перестань преувеличивать.

Его пристальный взгляд был лишен юмора.

— Я бы хотел. Преувеличивать.

— Ты серьёзно.

— Серьёзно, — он кивнул.

Его ответ выбил дыхание из её легких.

— Так что же ты делал, куда ездил, если не был с родителями?

— К бабушке и дедушке, пока они были живы. После их смерти — к школьным друзьям. В последнее время отдыхал на роскошных курортах.

— А в этом году?

— Этот год был напряженным. Мне совершенно не хватало времени. Я так и не успел забронировать поездку. К тому же на носу рождественская свадьба. Посмотрим. Может быть, я сяду на рейс до Гавайев. Или в Банфф, поскольку благодаря тебе и твоей семье я познал все радости снега и снегоходов.

— Ты поедешь один? — она не могла представить себе ничего более одинокого.

Его взгляд метнулся к ней, потом в сторону.

— Я не боюсь находиться в одиночестве.

— Это не имеет ничего общего со страхом. Это связано с радостью.

Он протянул ей бумагу.

— После этого списка я не уверен, что смогу выдержать ещё больше радости.

Очередь продвинулась ещё на фут. Ксандер сделал один шаг вперёд и остановился.

Они простоят здесь ещё какое-то время. Она могла бы использовать его с пользой.

— Где сейчас твоя мама?

— В Сент-Морице, как обычно.

— Ты мог бы прилететь к ним…

— Тот факт, что они купили двухкомнатную квартиру, говорит о том, что мне там не рады.

Хорошо. Напряжение было налицо, так что неожиданный визит был плохой идеей. Она вздохнула и перегруппировалась.

— Она катается на лыжах?

Он мотнул головой.

— Ей нравится одеваться так, как будто она катается, когда болтается у пункта проката инвентаря и выпивает, или на смотровых площадках на склоне и наблюдает за лыжниками, тоже выпивая. Это считается?

— Возможно, — мысль начала формироваться, и в её сознании стала вырисовываться более чёткая картина женщины, у которой было всё. — Что она пьет?

— Всё, что угодно.

— А твой отец такой же?

— Да. Он действительно спускается пару раз, а потом присоединяется к ней в домике.

— Хорошо, ещё один вопрос. Сколько ты хочешь потратить? — это может показаться грубым вопросом, но ей нужно было знать. От ответа зависели её предложения.

— Найти подарки, которые порадуют моих родителей? Небо — это предел.

— Идеально, — она улыбнулась, у неё возникла идея.

— Правда? — спросил он, забавляясь.

— Увидишь.

— Если мы попадем туда до того, как магазин закроется на ночь, — пробормотал он.

— Так и будет. Как только доберёмся до витрин, всё будет быстро. У меня это не первый раз.

— Я ни на минуту не предполагал, что это так, — он рассмеялся. — На самом деле, сколько раз ты приходила сюда в этом году?

— Три, — пробормотала она.

Он покачал головой.

— И оно того стоит?

— Стоит каждой секунды.

Его губы дрогнули в улыбке, и он кивнул.

— Хорошо. Я доверяю тебе.

Возможно, это самое романтичное, что он мог ей сказать.

Не романтика, — кричал маленький голосок внутри неё.

Она попросила этот назойливый правдивый голосок замолчать и не позволила ему заглушить чувство удовлетворения.