ГЛАВА 23

С преувеличенной осторожностью капитан Бёрк положил трубку на рычаг. Затем он взглянул на Монти и сказал:

— Мы в тупике, лейтенант. В лаборатории мне только что сообщили, что сначала они должны разобраться с уликами, относящимися к реальным преступлениям. Наша просьба касается преступления, которое фактически не было совершено. Думаю, что мы раньше увидим лето раньше, чем отчёт.

— Намида только для людей, — сказал Монти, думая о потенциальной платформе переизбрания мэра.

Бёрк кивнул.

— Так это истолковываю я. Итак. Что ты собираешься сказать Саймону Вулфгарду? — он одарил Монти своей свирепой улыбкой. — На этом участке происходит не так уж много такого, о чём я не знаю, поэтому я знаю, что Вулфгард уже звонил сегодня утром и искал ответ.

— Я скажу ему правду. Лаборатория сделает анализы, как только сможет.

— Думаешь, он поверит этому?

Монти не потрудился ответить.

— Вулфгард будет знать, что лаборатория пытается трахнуть его, не купив ему сначала ужин, — тихо сказал Бёрк. — Будем надеяться, что он продолжит верить в твою искренность.

* * *

Как только Влад, Генри и Тесс вошли в кабинет "ВИЧ", Саймон не стал терять времени даром.

— Мартышки нам не помогут. Монтгомери дал мне объяснения, но, так или иначе, мы не узнаем, был ли сахар отравлен.

— Лейтенант казался честным в отношении нас, — сказал Генри разочарованно.

Немного расслабившись, Саймон отбросил свой собственный гнев.

— Он казался расстроенным, даже немного рассерженным. Полицейская лаборатория не хочет нам помогать, и не хотят помогать ему тоже.

Влад пожал плечами.

— Нечто свидетельствующее против мартышек, и кое-что, что не может быть забыто.

— Нет, это не забудут. Особенно после сегодняшнего доклада Эллиота о попытках мэра привлечь сторонников политики только для людей в Лейксайде.

Глупцы уже пробовали это в других частях Таисии. Дикая страна всё ещё возвращала себе последний город, в котором были такие лидеры, так, что это произошло не так уж давно.

Тесс пошевелилась. Или, что более важно, волосы Тесс зашевелились, завились, меняя цвет с коричневого на рыжий.

— Есть и другой способ выяснить, не был ли сахар отравлен, — сказала она.

— Как? — спросил Саймон.

Изучая её, он понял, что Тесс никогда не смотрит им в глаза, когда сердится.

— Достань мне домашний адрес Даррелла Адамса. Эллиот должен иметь его в досье сотрудников консульства.

* * *

Тесс подождала до вечера, прежде чем дошла до автобусной остановки в паре кварталов от Двора. В рамках соглашения с Лейксайдом, терра индигене могли бесплатно ездить на любом общественном транспорте города. Но использование этого автобусного пропуска привлекло бы внимание, которого она не хотела, поэтому она заплатила за проезд, положив свои монеты, как люди, а затем заняла место в передней части салона. Она убрала волосы под шерстяную шапочку, но ослабила шарф, которым обмотала шею и рот.

Она пересела на другой автобус и, наконец, вышла на остановке в нескольких кварталах от жилого комплекса, где жил Даррелл Адамс. Она шла быстро, с каждым шагом борясь со своей натурой. Она хотела приблизиться к своей естественной форме, но было важно оставаться узнаваемым человеком. Ни один из тех, кто видел её истинный облик, не смог выжить. Поскольку она приехала сюда, чтобы проверить чьё-то оружие и послать предупреждение в полицию, многоквартирный дом, полный трупов, был бы излишним.

Добравшись до квартиры Даррелла, она услышала за закрытой дверью телевизор. Интересно, соседей раздражает громкость? Она подняла голову, когда из соседней квартиры внезапно донеслась музыка. Или они все включили звук, чтобы слышать свой собственный выбор и заглушить конкуренцию?

Она постучала в дверь Даррелла, затем постучала ещё раз достаточно громко. Дверь напротив открылась, и оттуда выглянула пожилая женщина. Тесс проигнорировала женщину и постучала снова.

Наконец Даррелл ответил, телевизионная программа теперь ревела в коридоре, почти заглушая звук энергично закрываемой двери напротив.

— Что тебе надо? — спросил Даррелл, узнав её.

Тесс позволила мельчайшей частице своей истинной формы проявиться в её глазах, когда она посмотрела прямо на него.

— Нам нужно кое-что обсудить.

Он подался назад от двери, и она последовала за ним внутрь. Схватив его за руку, она провела его к креслу, которое явно было его любимым местом для сидения.

Только мгновенный трепет сердца, только временное ослабление конечностей от всего лишь короткого взгляда на неё. Он должен быть в добром здравии для теста.

Она стянула с головы шерстяную шапочку. Её волосы — чёрные с рыжими прядями, рассыпались по плечам, извиваясь и шевелясь. Она достала маленькую баночку из внутреннего кармана пальто на молнии, открыла крышку и протянула её Дарреллу.

— Возьми два, — сказала она. — Съешь их.

— Зачем?

— Ты можешь выбрать между сахаром или этим.

Снова посмотрев ему в глаза, она позволила человеческой маске ещё немного исчезнуть с её лица

Даррелл обмочился.

Она встряхнула банку.

— Два.

Он взял два кусочка сахара, положил их в рот, пожевал пару раз и проглотил. Она вернула своё лицо к образу, который привыкли видеть её клиенты и терра индигене, но её волосы остались мертвенного цвета с редкими рыжими прядями.

Наблюдая за ним, она бросила два кусочка сахара на пол рядом со стулом Даррелла. Ей не пришлось долго ждать. Дважды она увеличивала громкость телевизора, чтобы заглушить его крики, и дважды эти крики затмевали звук.

Кто-то начал колотить в дверь, крича:

— Что там происходит? Мы вызвали полицию!

"Назойливые", — раздражённо подумала Тесс. И потому, что она была раздражена, она засунула свою шерстяную шапочку в карман пальто и вышла из квартиры, оставив дверь открытой. Она отвела глаза, но её истинный облик был близок к поверхности, и её вьющиеся волосы притягивали взгляды тех, мимо кого она проходила. Она смаковала частичку смерти, которая касалась каждого, кто смотрел на неё.

Она шла и шла, её волосы всё ещё были чёрными, но она начала расслабляться. Она по-прежнему смотрела в сторону, хотя было сомнительно, что кто-то из людей в машинах даже взглянул в её сторону, а пеших людей было очень мало.

Мужчина, стоявший в дверях, заметил её и преградил ей путь. Она не знала, собирается ли он ограбить её или изнасиловать. Но ей было всё равно. С ним она сможет утолить свой голод.

Она посмотрела ему в глаза и выдержала его взгляд, пока он падал. Она обошла его и продолжала идти. В конце концов, когда холод подействовал сильнее, чем гнев, она заправила волосы под шерстяную шапочку, дошла до ближайшей автобусной остановки и села на следующий автобус домой.

* * *

В День Огня Монти сидел за своим столом, наслаждаясь чашкой горячего чая и просматривая отчёты. К вчерашнему вечеру закидывание яйцами прекратилось, в основном потому, что в продуктовых магазинах закончились яйца, а маленькие соседские рынки хранили яйца в кладовой и доставляли их только знакомым взрослым покупателям. То тут, то там всё ещё взрывались петарды, и кто-то поджёг куст можжевельника, который Иные посадили как ширму между Двором и Парксайд Авеню. Горстка людей, катавшихся на снегоходах в Лейксайд Парке, утверждали, что видели двух человек уезжающих на пикапе, как раз перед тем, как один из них заметил пламя.

Огонь охватил кусты, главным образом потому, что никто из водителей снегоходов не вспомнил захватить с собой мобильный телефон, и никто в проезжавших мимо машинах не догадался сообщить, что видел пламя. К тому времени, когда прибыла пожарная команда, им уже нечего было делать, потому что кто-то вырвал кусты и перебросил их через часть кованого железного ограждения Двора, и более шестидесяти сантиметров снега намело поперёк северной полосы движения Парксайд Авеню, заставив транспорт резко остановиться.

Повреждения вполне соответствовали торнадо, хотя все метеорологи, которым Монти звонил в то утро, клялись, что не было никаких признаков подобной погоды, и даже если они что-то видели, выборочный удар был просто противоестественным.

Он думал, что использовать торнадо, чтобы потушить пожар было слишком, но это было мрачное напоминание о том, что люди не знают и половины того, что живёт в Дворе и наблюдает за ними.

Пролом в ограждении беспокоил его, потому что это была ещё одна точка входа, наряду с дырой, созданной пикапом, перепрыгнувшим через бордюр прошлой ночью и пробившим дыру в ограждении, которое шло вдоль Главной улицы. Два разных пикапа и два случайных акта? Или те же самые люди?

Монти вздрогнул. В последнее время было слишком много случайных актов. И это заставило его задуматься, не пытается ли кто-то причинить неприятности.

"Наверное, не я один так думаю", — подумал он, когда капитан Бёрк, одетый для улицы, подошёл к его столу. Бёрк остановился и, не глядя на Монти, стал натягивать перчатки.

— Берите пальто, лейтенант, — сказал Бёрк так тихо, что Монти был уверен, что его никто не услышит. – Прогуляемся. Встретимся на улице.

Ещё более встревоженный, Монти подчинился и встретил Бёрка возле участка.

— Давай пройдёмся немного, — сказал Бёрк, направляясь по кварталу.

— Куда-нибудь конкретно? – спросил Монти.

— Просто отсюда. У тебя есть мобильный телефон?

— Да, сэр.

— Хорошо. А теперь выключи его.

О, боги.

Они прошли два квартала, потом три, прежде чем Бёрк снова заговорил:

— Несколько минут назад мне позвонил капитан Зейджак. Ты помнишь Даррелла Адамса?

Монти кивнул.

— Он работал в консульстве и был уволен несколько дней назад.

— Он умер прошлой ночью. Похоже, он съел немного отравленного сахара, поскольку два куска сахара были найдены рядом с креслом, на который он упал.

Они прошли ещё квартал, прежде чем Монти смог заговорить: