— Имя? — спрашиваю я свою пару, сохраняя легкий тон. — Ты думал, как мы его назовем?

— Я подумал, что мы могли бы смешать наши имена, как это делают люди. Мэйкэш.

— Свирепое имя для такого сонного комплекта. — Я улыбаюсь, глядя на маленький сверток в своих руках. Я могу часами наблюдать за маленьким личиком, за пухлыми щечками.

— Он вырастет и оправдает свое сильное имя, — говорит Кэшрем, в последний раз поглаживая мою руку, а затем поднимаясь на ноги. — Лучше, чтобы он был охотником, чем кожевником, как его отец.

Я поднимаю взгляд, хмурясь от таких негативных слов.

— Почему это имеет значение?

Пока я наблюдаю, мой нежный Кэшрем берет свое редко используемое копье и идет ко входу в нашу крошечную пещеру. Он смотрит на вход, и лицо у него серьезное.

— Что? — спрашиваю я. Это не похоже на мою пару. Мой Кэшрем добр по натуре и не боец. Меня никогда не волновало, взял ли он копье для охоты или выдубил шкуру. — Почему ты так внезапно изменил свое мнение?

— Я беспокоился, — говорит он тихим голосом, его руки неловко сжимают копье. Его глаза светятся, когда они останавливаются на крошечном Мэйкэше.

— Из-за комплекта? Но…

Он качает головой.

— Из-за того, что ты сказала этим утром, когда проснулась. Что что-то было не так. И это заставило меня задуматься... должен ли я быть сильнее, чтобы защитить свою семью? Должен ли я делать больше? Должен ли я охотиться? Быть свирепым, как Хассен и Бек? — Он смотрит вниз на копье в своих руках, как будто оно ему чуждо. — Это поможет?

— Моя пара, — тихо говорю я, взывая к нему. Я протягиваю руку, ожидая.

Он смотрит вниз на копье, затем вздыхает и откладывает его в сторону. Он подходит ко мне и опускается на колени, затем берет мое лицо в ладони.

— Я хочу быть лучше. Лучшей парой для тебя, лучшим отцом для Эши и Мэйкэша.

— Но так и есть. Никогда в этом не сомневайся. — Я глажу его руку и прижимаю ее к своей щеке. — Не думай, что ты должен быть кем-то другим, кроме того, кто ты есть.

— Но опасность…

— Ничего страшного не случится, — твердо говорю я. — Я говорила с Роканом, и он чувствует то же самое беспокойство, но это не похоже на кхай-болезнь, которая была раньше. Мы не знаем, что это такое, и это может быть что-то столь же простое, как плохая погода в этот жестокий сезон. — Мне кажется, что это ложь, но видеть, как исчезает беспокойство на лице моей пары, того стоит.

— Я хочу защитить тебя, — яростно говорит Кэшрем. — Ты моя женщина. Моя пара. Мать моих комплектов.

— Мать, которая занята уходом за племенем, которое растет с каждым днем, — мягко говорю я. Я прижимаюсь носом к его руке, а затем снова смотрю на него. — Мать с двумя очень маленькими комплектами, которая благодарна, что у нее есть муж, который не бродит по тропам, потому что это позволяет ей сосредоточиться на помощи всем.

Мои слова немного снимают напряжение с его плеч.

— Почему ты всегда знаешь, что нужно сказать, чтобы облегчить мое сердце?

— Потому что я целитель, — мягко говорю я. — И твоя пара. Мой долг — понимать тебя и знать, как исцелить тебя всеми способами.

Он смотрит на Мэйкэша сверху вниз, затем усмехается.

— Он заснул во время кормления.

Я опускаю взгляд, и маленький ротик нашего маленького сына дрожит, как будто он пытается ухватиться за что-то во сне. Я поднимаю его к себе на плечо и растираю ему спину, ожидая неизбежной отрыжки. Когда это происходит, я пеленаю его в мягкие меха, а затем протягиваю его отцу.

Выражение любви на лице Кэшрема, когда он берет своего сына на руки, заставляет меня таять и наполняет яростным желанием защитить. Нам не нужен охотник в нашей семье. Я — целитель. Своим исцелением я сохраню свою семью сильной и в безопасности. Племя обеспечивает нас пищей в знак благодарности. Больше ничего не нужно.

И я чувствую себя виноватой, что мое беспокойство перешло на мою пару. Вот почему у целителя так много секретов. Потому что иногда их не следует произносить вслух, пока они не превратятся во что-то, что можно исцелить одним прикосновением. Я заставила свою пару беспокоиться о бесформенных опасностях, которые, возможно, никогда не проявятся. И все же… Я не могу скрывать эти вещи от своей пары. Он — мое сердце. Он единственный, с кем я могу разделить свое бремя.

— Я знаю это выражение твоего лица, — бормочет он, нежно укачивая Мэйкэша на руках.

— Какое выражение? — Я поправляю свою одежду, оборачивая свои нежные груди нагрудным бинтом, как я видела, это делают человеческие женщины.

— Взгляд, который говорит, что ты сожалеешь о том, что поделилась со мной своими заботами. — Улыбка, которую он мне дарит, мудра. — Но я бы не хотел, чтобы было по-другому.

— Я тоже, — тихо говорю я. Даже целитель должен полагаться на другого. Я вожусь с одеялами, чувствуя себя странно уязвимой из-за того, как хорошо он меня знает. — Это экран конфиденциальности над входом? Рокан и Вэктал скоро придут, чтобы поговорить о плохом предчувствии и о том, что мы можем сделать.

Он кладет комплект в новую корзину — корзину, сплетенную моей парой, с искусно раскрашенной веревкой, придающей ей декоративный узор, — а затем идет ко входу и отодвигает ширму. Он возвращается мгновение спустя, и Вэктал и Рокан оба стоят позади него.

— Целитель, — говорит Вэктал, кивая на меня. — С твоим новым комплектом все в порядке?

Кэшрем поднимает руку, останавливая обоих охотников, прежде чем они успевают сесть.

— Моя пара только что родила. Я вообще убрал экран только потому, что она хочет, чтобы вы были здесь. Вы скажете то, что вам нужно, и быстро, и тогда она отдохнет.

Глаза Рокана расширяются, но он ухмыляется. Вэктал просто кивает, его губы подергиваются от веселья.

— Ты сегодня свиреп, Кэшрем.

— Моя пара весь день присматривала за племенем, а потом вернулась домой, чтобы родить моего сына. Конечно, я свиреп. Она не остановится, пока не убедится, что все в порядке, поэтому я позабочусь о том, чтобы она отдохнула. — Он решительно кивает вождю, а затем то же самое мне. — Так что не садитесь, потому что вы здесь не долго пробудете.

Я хихикаю и плотнее натягиваю меха на талию. Он прав; я устала. Мои веки отяжелели, и я ничего так не хочу, как спать, но чувствую, что еще так много нужно сделать.

Вэктал подходит, чтобы встать рядом с мехами, а затем бросает взгляд на Кэшрема, прежде чем присесть на корточки у моей кровати.

— Расскажи мне больше о своих опасениях.

Я смотрю на Рокана, который кивает, а затем я говорю. Я рассказываю своему вождю о том, как проснулась со своими тревогами, и о своих визитах, чтобы проверить племя. Я рассказываю ему о сомнениях, потому что не могу указать на конкретную вещь, вызывающую мое беспокойство. Оно просто есть, ждет.

— Я не знаю, что с этим делать, — говорю я наконец. — Я бы подумала, что это просто заботы беременной женщины, но Рокан разделяет это чувство.

— Да, и я не беременен, — говорит Рокан с невозмутимым лицом.

Вэктал просто терпеливо смотрит на Рокана, а затем поворачивается ко мне.

— И ты уверена, что это не связано с твоим новым комплектом?

— Мэйкэш сильный, — говорю я с гордостью. — Очень здоровый.

Вождь хмыкает.

— Это хорошее имя.

— Так и есть.

Вэктал поворачивается к Рокану.

— Может ли это быть связано с охотой на кхай, которую мы должны устроить для Мэйкэша? Нам скоро нужно будет уходить.

Рокан задумывается, а затем качает головой.

— Это не похоже на опасную охоту.

— И не погода?

Рокан снова качает головой.

— И это сосредоточено на племени?

— Мне так кажется, — говорю я. В свете всех этих вопросов я задаюсь вопросом, не мерещится ли мне что-то. Все здоровы. Никто не болен. Я вижу по лицу Рокана, что он задается тем же вопросом. Поэтому я спрашиваю: — Видим ли мы дым там, где нет огня?

Вэктал долгое время молчит, пристально глядя на меня сверху вниз. Затем он заговаривает.

— Я никогда не видел, чтобы ты паниковала, Мэйлак. Ты спокойна и непоколебима. Если у тебя есть опасения, мы прислушаемся.

— Но я не знаю, из-за чего я беспокоюсь, — волнуюсь я.

— Тогда мы пождем, — говорит Вэктал. — Мы останемся бдительными и пождем, что бы ни произошло. — Он медленно поднимается на ноги. — У моей Джорджи есть человеческое выражение — затишье перед бурей. Возможно, именно это вы оба и чувствуете.

— Но тогда где буря? — спрашивает Рокан.

Вэктал разводит руками.

— Мы пока не знаем.

Я беспомощно смотрю на Рокана.

— Так что же нам делать?

— Наслаждайся спокойствием, — говорит Вэктал. — Ничего не говори остальным. Нет смысла сеять панику. А до тех пор наслаждайся каждым днем, каждым часом со своей семьей.

Я смотрю на их серьезные лица, а затем снова на свою пару.

— Это не ответ, мой вождь.

— Это потому, что у меня его нет. — Лицо Вэктала на мгновение становится мрачным, но затем его выражение меняется на решительное. — Мы не будем застигнуты врасплох, что бы это ни было. Мы будем следить за погодой. Мы соберем больше съестных припасов, больше запасов для костра. Мы будем посылать охотников парами, а не поодиночке. Мы будем в безопасности. — Он сжимает кулак и кладет его поверх своей плоской ладони. — Если мы сможем предотвратить это, мы это сделаем.

— Хорошо, — мягко говорю я. — Есть еще кое-что, что я могу сделать. Я могу работать с Кемли и собирать больше целебных трав. Заваривайте больше целебных чаев. Я могу наблюдать за беременными еще внимательнее. — И за теми, за кем я тайно следила, такие как Хар-лоу и Аналай.

— Ты будешь спать, — говорит моя пара, делая шаг вперед и становясь между вождем и моей кроватью. Он бросает на двух мужчин суровый взгляд. — Она устала. Дай ей отдохнуть. Ты можешь побеспокоиться завтра.

— Как пожелаешь, свирепый. — Вэктал кивает мне, а затем Кэшрему. — Приноси своего Мэйкэша, когда отдохнешь, целитель. Моя Джорджи захочет подержать его.

— Я так и сделаю, — обещаю я.

Двое охотников уходят, и Кэшрем снова закрывает вход ширмой. Он потирает лицо, а затем подходит ко мне тяжелыми шагами, прежде чем опуститься на меха. Он обнимает меня и утыкается лицом в мое плечо.