Она слегка приподнимает бровь.

— Верно, потому что ты обычно приглашаешь девушку на танец после того, как трахнешь ее, — бормочет она.

Я наклоняюсь к ее уху и шепчу.

— Не притворяйся, что тебе не понравилась каждая секунда.

Ее ноздри раздуваются, но она не отрицает этого.

— Отлично, — говорит она, кивая на танцпол.

Я тяну ее в центр зала и притягиваю к себе, покачивая в такт музыке и заглядывая в глаза. Странное жжение в груди, когда я смотрю в них, заставляет меня задуматься о том, будет ли что-то между нами когда-нибудь по-прежнему. Сегодня вечером динамика наших отношений изменилась.

— Люди смотрят на нас, — бормочет Наталья, обводя взглядом комнату. — Думаешь, они знают?

Я качаю головой.

— Нет, они пялятся на нас, потому что нет никакого смысла в том, что ты пошла на танцы с парнем, который мучил тебя все эти годы.

Ее темные глаза устремляются на меня, в них горит ярость.

— Ну, не то чтобы у меня был выбор.

Я сжимаю челюсть, так как часть меня желает, чтобы она сказала, что хочет быть здесь, со мной. Это странно и сбивает с толку, и мне это ни капельки не нравится. Я наклоняюсь к ее уху.

— И все же ты наслаждаешься каждой секундой этого вечера, не так ли?

Ее дыхание сбивается, когда мои губы касаются раковины ее уха.

— Не совсем, — бормочет она, но это звучит нерешительно.

Я прикусываю мочку ее уха.

— Ты могла одурачить меня, когда умоляла о моем члене.

Из ее легких вырывается воздух, и я чувствую, как она напрягается напротив меня.

— Тебе всегда нужно быть таким засранцем?

Я отстраняюсь и встречаю ее пылающий взгляд.

— Это что-то вроде рабочей инструкции.

— Что это за работа? Пытаться вывести меня из себя?

Я ухмыляюсь.

— Именно так. — Снова притягиваю ее ближе, прижимаясь губами к ее уху. — Но ты сегодня чертовски хорошо справилась, принцесса, — бормочу, вспоминая, как сильно она любит, когда я хвалю её.

Она отстраняется, поджимая губы, щечки краснеют. Похоже, комментарий не разозлил ее, как я ожидал. Вместо этого она обхватывает рукой мою шею и притягивает меня к себе так, что ее губы касаются моего уха.

— Когда мы сделаем это снова?

Блядь.

Я чувствую, как натягиваются мои штаны, хотя мы только что трахались.

— К сожалению для нас обоих, не раньше следующего семестра. Завтра рано утром я уезжаю в Чикаго.

— Жаль, — бормочет она, отпуская мою шею и выпрямляясь.

Я тяжело сглатываю, глядя в её темные глаза, и понимаю, что всё изменилось. Теперь, когда ее девственность не стоит между нами, и она наслаждается этим так же, как и я, боюсь, что динамика отношений между нами изменилась. Я всегда предполагал, что это будет для нее мучением, но никогда не задумывался о том, что произойдет, если ей это понравится так же сильно, как мне.

Может, и хорошо, что сейчас зимние каникулы. Некоторое время вдали от девушки, которую я годами дразнил и унижал, — именно то, что нам обоим нужно. Время, чтобы поразмыслить о том, что, черт возьми, только что произошло и во что превращается эта больная и извращенная связь, которую я создал.