Я нервно сглатываю, удивленная тем, что Лайла так с ним разговаривает.
— Следи за своим языком, Лайла. Помни свое место. Ты всего лишь актив, который можно продать тому, кто больше заплатит. — Он проводит рукой по шее. — Я слышал, твой папочка уже подыскивает жениха.
Лайла хмурится.
— Ты ни черта не знаешь. Элиза еще даже не замужем. — Она встает и бросает на меня извиняющийся взгляд. — Спасибо за конспект. Я сделаю копию и сразу же принесу его обратно.
Я киваю, но мне не хочется, чтобы она уходила. По крайней мере, у нее хватает смелости противостоять моему мучителю.
Элиас смотрит на Камиллу.
— Уходи, Морроне.
Она сдвигает брови, и выражение ее лица становится разъяренным.
— Пошел ты. Я не уйду
Его кулаки сжимаются.
— Я без колебаний вышвырну тебя отсюда, Камилла. Ты даже не учишься.
Камилла сердито смотрит на него, но в конце концов качает головой.
— Неважно, я сыта по горло этой библиотекой. — Она смотрит на меня, словно ожидая разрешения оставить нас с Элиасом наедине, и я резко киваю ей.
— Увидимся позже?
— Да, до встречи, — отвечаю ей.
Я смотрю ей вслед, когда она выходит из библиотеки, но чувствую на себе взгляд Элиаса. Это вызывает у меня чувство тревоги.
— Посмотри на меня, — требует он.
Я встречаюсь с ним взглядом, ненавидя то, как колотится мое сердце в тот момент, когда я смотрю в эти льдисто-голубые глаза. Глаза, которые мучили меня с самого первого дня его пребывания в академии.
— Кого ты назвала придурком?
— А ты как думаешь? — Спрашиваю, моё сердцебиение учащается в тот момент, когда я отвечаю ему.
Он хватает меня за волосы и откидывает голову назад, его губы дразнят мое горло.
— Лучше бы ты говорила не обо мне, Гурин.
Я вздрагиваю, ненавидя то, как мое тело реагирует на его доминирование.
— Или что?
— Ты получила мой конверт?
Ярость охватывает меня, я вырываю свои волосы из его руки и свирепо смотрю на него.
— Да, что, черт возьми, все это значит? У тебя уже есть рычаги давления, а я не намерена портить жизнь своему брату.
Он ухмыляется.
— Немного веселья и дополнительный козырь, поскольку, несмотря на твои слова, ты, похоже, сильно сопротивляешься правде. Ты продолжаешь отрицать, что принадлежишь мне. — Он наклоняет голову. — Но ведь это ложь, да?
Я тяжело сглатываю, чувствуя себя такой беспомощной, когда смотрю на свой худший кошмар.
— Да, — бормочу.
— Теперь ты будешь говорить всем, что идешь на Зимний бал со мной, если они будут спрашивать. Понятно?
Я киваю, отводя взгляд от стыда, что у меня буквально нет выбора, кроме как согласиться. Теперь, с этой фотографией, у него в руках больше способов влияния на меня.
Он снова хватает меня за волосы и поднимает мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.
— Зимний бал станет очень важной ночью в твоей жизни, Гурин. — Его губы приближаются ко мне, и он понижает голос. — Ночь, когда я получу от тебя то, что мне причитается.
Дрожь пробегает по моей спине.
— Ночь, когда я лишу тебя невинности, потому что могу, — бормочет он, его глаза загораются больной похотью. — И я готов поспорить, что в глубине души ты будешь возбуждена, задыхаясь от желания получить мой член глубоко в своей девственной киске.
Я прикусываю язык, чтобы не сказать что-нибудь, что разозлит его. Он пытается добиться от меня реакции, но я не дам ему её. Вместо этого я выдерживаю его взгляд.
Через несколько мгновений он отпускает мои волосы.
— Приятной учебы. — Он подмигивает и встает. — Если ты сможешь не думать о том, что я собираюсь сделать с тобой через две недели.
Я сжимаю челюсти и сосредотачиваю все свое внимание на книге передо мной. Ни за что не стану смотреть, как он уходит. Его игры начинают надоедать, но я ненавижу, что моя киска мокрая от его обращения.
Неважно, насколько глубока моя ненависть к нему, у него есть надо мной власть, которую я не могу побороть. Так было всегда, и, боюсь, так будет всегда, особенно если он сделает то, что сказал, и лишит меня девственности в ночь Зимнего бала.