Глава 27

Элиас

— Эй, Элиас, подожди, — кричит Риццо с другого конца двора.

После ухода Нат я пару часов просидел в библиотеке, размышляя о том, что за хрень со мной происходит. Время, проведенное в одиночестве, было желанным и необходимым.

Что не так с Риццо, который всегда появляется, когда я не хочу никого видеть?

— Чего ты хочешь, Риццо?

Он догоняет меня и пожимает плечами.

— Только что видел, как ты выходил из библиотеки. Навещал Гурин? — спрашивает он, приподнимая бровь.

— Что, блядь, ты хочешь этим сказать?

Он ухмыляется.

— Ничего особенного. Тебе понравилась охота на днях?

У меня слегка сводит живот, поскольку то, как он произносит это, заставляет меня думать, что он, действительно может знать, что я трахаю ее.

— Прекрати это дерьмо и говори прямо.

Он ухмыляется.

— Ты хорошо с ней потрудился. Мы с Камиллой наткнулись на вас двоих, трахающихся, как животные.

Он поднимает руку, предлагая мне дать пять.

Я скрежещу зубами и игнорирую его. Тот факт, что он видел любую часть Натальи, даже отдаленно раздетой, вызывает у меня беспокойство.

— Не стоит шпионить за людьми как отморозок.

Он смеется.

— Не стоит трахаться на улице, если не хочешь, чтобы тебя увидели.

Риццо прав. Это было безрассудно и опасно, даже если я считал, что в том участке леса никого не было.

— Значит, я был прав. Она тебе нравится, да? — спрашивает он, серьезно глядя на меня. — Алекс всегда считал, что так и есть, но Ник ничего не хочет слышать.

Я свирепо смотрю на него.

— Ты хочешь сказать, что вы, ублюдки, обсуждаете это за моей спиной?

— Ну да, и что?

Я тяжело вздыхаю, понимая, что нет смысла врать об этом теперь, когда Риццо знает правду.

— Да. — Я пожимаю плечами. — Но она не собирается прощать меня за то дерьмо, которое я натворил.

Он морщит лоб.

— Она выглядела довольно снисходительной, когда ты трахал ее у дерева.

Я рычу на него.

— Никогда больше не говори об этом.

Он поднимает руки вверх.

— Я просто говорю, что она выглядела как девушка, которая наслаждается жизнью.

Я знаю, что Нат получает удовольствие от секса, но дело не в этом. Вопрос в том, сможет ли она отбросить всю вражду и историю между нами и подумать о настоящих отношениях?

Потому что я не хочу быть без нее. Это одна из самых страшных вещей, в которых я когда-либо себе признавался, но это чертова правда. Думаю, всё это время Ева была права. Вот почему я так отчаянно пытался найти что-то, что могло бы повлиять на нее в этом году. Отчаянно цеплялся за власть, которую имею над ней, чтобы она не смогла ускользнуть от меня.

— Держи это при себе, Бьянки. — Я бросаю на него жесткий взгляд. — Не хочу, чтобы поползли слухи.

Он выглядит оскорбленным.

— Я похож на парня, распускающего гребаные слухи? — Он качает головой. — Я бы сказал, что Камилла более вероятна.

— Камилла не посмеет, потому что это причинит боль Наталье.

Риццо кивает.

— Итак, какой у тебя план?

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею.

Когда мы сворачиваем за угол в главный коридор академии, я сталкиваюсь с Финном Мерфи.

— Смотри, куда идешь, — говорю я, глядя на него сверху вниз.

Он невысокий, чуть меньше шести футов ростом.

— Моралес, именно тот, кого я искал. — Он ухмыляется мне.

— Какого хрена тебе надо, Мерфи?

Он усмехается, глаза шныряют между мной и Риццо.

— Я слышал, у тебя есть довольно интересная информация о семье Гурин.

Кажется, что вся кровь отливает от моего тела, когда я смотрю на ирландскую змею.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я слышу беспокойство в собственном голосе.

Если Финн знает правду о настоящем имени Натальи, то ей конец. Он не предан ей, и ни за что не станет держать эту информацию при себе, по крайней мере, без очень большого вознаграждения.

Он переводит взгляд с Риццо на меня.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы я упомянул об этом при Бьянки?

— Иди. Встретимся в общежитии.

Кулаки Риццо сжимаются, он смотрит между мной и Финном. Через несколько мгновений он кивает.

— Увидимся позже.

Финн ухмыляется мне, и мне хочется врезать ему прямо по физиономии.

— Тебе следует быть более осторожным с тем, где ты хранишь информацию, Элиас.

— Информацию? — Спрашиваю я.

Он кивает.

— Да, я залез в твою комнату и нашел досье на Наталью.

Он показывает мне папку, и я бросаюсь к нему, пытаясь вырвать ее у него из рук.

Финн уворачивается от меня, качая головой.

— Я верну ее тебе за определенную цену.

Я сжимаю челюсть, понимая, что даже если он вернет мне папку, ее секрет будет раскрыт.

— Чего ты хочешь?

— Назови меня королем академии и отступи, мать твою.

Я закатываю глаза.

— Ты, блядь, серьезно?

— Да, это то, чего я хочу за свое молчание.

Этот парень просто жалок. Он мог бы вытрясти из меня деньги или гораздо больше, но он просто хочет управлять академией, которая ни хрена не будет значить через несколько месяцев, когда мы выпустимся.

— И если я объявлю об этом, ты никогда никому не расскажешь о семье Нат?

Он слегка наклоняет голову.

— Я не говорил ”никогда".

Тогда я бросаюсь на него, хватаю за воротник и прижимаю к стене коридора.

— Слушай меня, сукин сын. Если ты хоть слово кому-нибудь скажешь, я вырву твое гребаное бьющееся сердце прямо из груди.

Финн бледнеет, глаза расширяются, когда я хватаю его за горло и сжимаю.

— Возможно, я заберу твой долбаный язык в качестве страховки, чтобы убедиться, что ты, блядь, ни с кем не сможешь заговорить.

Он с трудом дышит, лицо белеет, когда он борется со мной.

— По какой причине я должен позволять тебе жить, черт возьми, когда ты шантажируешь меня?

Ярость течет по венам, переполняя меня, пока я продолжаю выдавливать воздух из его легких. Перед глазами всё краснеет, когда я душу его, ничего так не желая, как уничтожить угрозу. Я знаю, что должен остановиться, но он угрожает единственному человеку, который имеет значение. Нат будет винить меня, если это станет известно и она окажется в опасности.

— Элиас! — Голос Натальи эхом разносится по коридору, когда она бежит ко мне, размахивая волосами.

— Что ты делаешь?

Ее рука ложится на мою и сжимается, заставляя меня посмотреть ей в глаза.

И в тот момент, когда я это делаю, она возвращает меня к реальности. Я отпускаю его горло.

Финн падает на пол на колени, хватая ртом воздух.

— Какого хуя, Моралес?

Я выхватываю папку у него из рук, пока он падает, но теперь понимаю, что загнан в угол, и выхода нет.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — Спрашивает Нат, скользя взглядом между нами двумя.

Финн приходит в себя, и когда ему удается встать, он злобно смотрит на меня.

— Я как раз говорил Элиасу, что знаю все о твоем секрете, Наталья.

Глаза Натальи расширяются, а затем перескакивают на меня, изучая мое лицо.

— Как? — спрашивает она.

Я не знаю, кого она спрашивает — меня или Финна, но отвечает Финн.

— Залез в его комнату и нашел папку. — Он кивает на папку. — Это очень ценная информация. Если бы мой дядя узнал правду, он бы использовал ее против вас.

Наталья смотрит на Финна.

— Что ты хочешь за молчание? — Она высоко держит голову, встречая его взгляд.

Финн ухмыляется, переводя взгляд с меня на неё.

— Я хочу, чтобы Элиас признал меня королем академии.

Нат фыркает на это, но замолкает, когда видит, что Финн серьезен.

— И я хочу тебя, — говорит он, глядя прямо на Нат.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она.

— Я хочу, чтобы ты стояла на коленях и сосала мой член, — говорит он.

Ярость пронзает меня, я бросаюсь на Финна, хватаю его за воротник и с силой вжимаю в стену.

— Если ты хотя бы посмотришь на нее не так, как надо, я клянусь…

— Что? Ты собираешься убить меня, Элиас?

— Не искушай меня, — рычу я, мои пальцы так и чешутся снова обхватить его горло и не отпускать, пока он не перестанет дышать.

— Договорились, — тихо говорит Нат рядом со мной.

— Ни единого гребаного шанса, — говорю я, глядя на нее. — Ты не прикоснешься к ней, Финн. Я убью тебя.

Наталья качает головой.

— Я не хочу рисковать тем, что эта информация станет известной.

— Тогда позволь мне убить этого скользкого ирландского ублюдка, и все наши проблемы будут решены.

Ее глаза расширяются.

— А что будет, когда его дядя поймет, что ты убил его?

Дядя Финна Мерфи — дикарь. Я знаю это как никто другой. Он сумасшедший кровожадный убийца, из тех, с кем не захочешь оказаться не на той стороне.

Даже при том, что я член картеля Эстрада, ничто не сможет защитить меня от него.

Я тяжело вздыхаю и отпускаю Финна.

— Я не позволю тебе прикоснуться к ней, Мерфи. Что еще ты хочешь?

Он постукивает пальцем по подбородку, словно обдумывая вопрос.

— Начни с того, что сделай меня королем, а после этого мы поговорим снова.

Я рычу.

— Нет, я хочу узнать твою цену сейчас. Назови её.

— Тогда два миллиона долларов. Этого должно хватить.

Блядь.

Как будто у меня где-то завалялись два миллиона.

— Тебе придется дать мне немного времени, — говорю сквозь стиснутые зубы.

Он кивает.

— Хорошо, ты отдаешь деньги и говоришь всем, что я король академии, и я никогда больше не скажу об этом ни слова.

— Договорились, — отвечаю без секунды колебаний. — Я объявлю об этом завтра.

Финн выглядит довольным, отдавая мне честь.

— Приятно иметь с тобой дело.

Мне приходится сцепить зубы, чтобы не дать себе избить его до полусмерти. Он отворачивается и с важным видом уходит по коридору.

Когда я возвращаю внимание на Нат, она странно смотрит на меня.

— Что? — Спрашиваю я.

— Зачем тебе передавать ему свою корону ради меня? — спрашивает она.

Это безумие, что она вообще задала этот вопрос. Да, я был королем академии с того самого дня, как приехал сюда, но это не имеет значения.

Если дед Натальи узнает правду, это может уничтожить ее и ее брата.

Он захочет их смерти, и они будут вынуждены пуститься в бега.

— Потому что я не позволю ему уничтожить тебя, — говорю я.

— Почему? — спрашивает она.

Я подхожу ближе и хватаю ее за бедра, притягивая к себе соблазнительное тело.

— Тебе действительно нужно задавать этот вопрос, Гурин?

Она проводит языком по нижней губе.