Командующие армиями продемонстрировали исключительно высокий уровень оперативного искусства, широко применяли маневр на окружение крупных группировок врага.

Командиры всех степеней, получившие боевой опыт в предшествовавших сражениях, умело руководили войсками.

Успехом операции мы были обязаны возросшему мастерству, исключительному мужеству, выносливости и массовому героизму наших воинов. Сражаясь в условиях труднопроходимой местности, они были отважны и неутомимы, их не могли остановить ни вражеский огонь, ни болота, ни бесчисленные реки и речушки. Высокую мобильность проявили при этом саперные и инженерные части.

Политические органы, партийные и комсомольские организации сумели сплотить коммунистов и комсомольцев, воодушевить войска на преодоление всех трудностей.

Нельзя обойти молчанием и то обстоятельство, что на протяжении всей Белорусской операции Ставка очень внимательно относилась к нашим предложениям и просьбам, поддерживала любое полезное начинание.

Все это способствовало успеху операции.

Развернувшееся в июле месяце сражение на левом крыле 1-го Белорусского фронта и начавшееся на несколько раньше наступление войск нашего соседа слева, 1-го Украинского фронта, вылились в стройное взаимодействие фронтов, действовавших на смежных флангах.

Стремительному продвижению войск левого крыла нашего фронта способствовало в большой степени то обстоятельство, что своим наступлением 1-й Украинский фронт лишил возможности противника подкреплять свои силы на люблинском направлении, в свою очередь наступление войск нашего фронта не позволяло противнику перебрасывать войска от нас против войск 1-го Украинского фронта.

Я упомянул об этом потому, что в одной из статей Иван Степанович Конев отзывается об этой операции 1-го Украинского фронта, как о самостоятельно им проведенной. Эта операция, как и многие другие, заблаговременно планировались Ставкой и проводилась войсками двух фронтов, часто операции вытекали одна из другой. В этом и проявлялось высокое военное искусство Ставки и Генерального штаба в то время.

Та операция, о которой в данном случае идет речь, вытекала из начавшейся крупной Белорусской операции и проводилась во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом справа, а затем и со 2-м Украинским фронтом слева.

Устремившись вперед своим левым крылом, мы даже несколько обогнали нашего левого соседа и раньше приступили к форсированию реки Висла, где и вели бои, расширяя и удерживая захваченные плацдармы южнее Варшавы. Войска левого соседа тоже завязали бои за овладение плацдармом на этой же реке.

Варшава

Как только наши войска вступили в Польшу, перед нами возникло много сложных вопросов. На освобожденной территории, а она простиралась уже до Вислы, находилось много польских вооруженных отрядов, сражавшихся с оккупантами. Здесь были Гвардия Людова, Армия Людова, Армия Крайова, Батальоны хлопские. Были и смешанные партизанские отряды, руководимые советскими офицерами, оказавшимися по разным причинам на вражеской территории. Эти группы состояли из людей различных политических направлений, но объединенных единой целью борьбы с общим врагом.

Теперь, с приходом наших войск, они получили возможность слиться в могучую силу.

Польское население относилось к Красной Армии тепло и приветливо. Видно было, что народ искренне радуется нашему приходу и старается сделать все, чтобы ускорить изгнание фашистских оккупантов. По мере продвижения вперед 1-я польская армия быстро пополнялась добровольцами из местного населения. В нее вливались части из Гвардии Людовой, Армии Людовой и других сил Сопротивления. И только АК – Армия Крайова – упорно держалась в стороне. От первой же встречи с представителями этой организации у нас остался неприятный осадок. Получив данные, что в лесах севернее Люблина находится польское соединение, именующее себя 7-й дивизией АК, мы решили послать туда для связи нескольких штабных командиров. Встреча состоялась. Офицеры-аковцы, носившие польскую форму, держались надменно, отвергли предложение о взаимодействии в боях против немецко-фашистских войск, заявили, что АК подчиняется только распоряжениям польского лондонского правительства и его уполномоченных… Они так определили отношение к нам: «Против Красной Армии оружие применять не будем, но и никаких контактов иметь не хотим». Весьма пикантная позиция!

В Люблине тем временем стал действовать центральный орган народной власти – Польский Комитет национального освобождения. Он взял на себя решение всех подобных щекотливых вопросов.

По приглашению польского правительства я побывал в Люблине. Познакомился с большинством членов нового правительства. Это были патриоты своей родины и революционеры-интернационалисты. Тяжелое бремя пришлось им взвалить тогда на свои плечи, но товарищи не унывали и настроены были оптимистически. Мы присутствовали на параде частей 1-й польской армии и демонстрации трудящихся Люблина. С этого времени у нас с польским правительством установилась тесная связь.

2 августа наши разведывательные органы получили данные, что в Варшаве будто бы началось восстание против немецко-фашистских оккупантов. Это известие сильно нас встревожило. Штаб фронта немедленно занялся сбором сведений и уточнением масштаба восстания и его характера. Все произошло настолько неожиданно, что мы терялись в догадках и вначале думали: не немцы ли распространяют эти слухи, а если так, то с какой целью? Ведь, откровенно говоря, самым неудачным временем для начала восстания было именно то, в какое оно началось. Как будто руководители восстания нарочно выбрали время, чтобы потерпеть поражение… Вот такие мысли невольно лезли в голову. В это время 48-я и 65-я армии вели бои в ста с лишним километрах восточнее и северо-восточнее Варшавы (наше правое крыло было ослаблено уходом в резерв Ставки двух армий, а предстояло еще, разгромив сильного противника, выйти к Нареву и овладеть плацдармами на его западном берегу). 70-я армия только что овладела Брестом и очищала район от остатков окруженных там немецких войск. 47-я армия вела бои в районе Седлеца фронтом на север. 2-я танковая армия, ввязавшись в бой на подступах к Праге (предместье Варшавы на восточном берегу Вислы), отражала контратаки танковых соединений противника. 1-я польская армия, 8-я гвардейская и 69-я форсировали Вислу южнее Варшавы у Магнушева и Пулавы, захватили и стали расширять плацдармы на ее западном берегу – в этом состояла основная задача войск левого крыла, оня могли и обязаны были ее выполнить.

Вот таким было положение войск нашего фронта в момент, когда в столице Польши вспыхнуло восстание.

В свое время в западной печати нашлись злопыхатели, пытавшийся обвинить войска 1-го Белорусского фронта, конечно и меня, как командующего, в том, что мы якобы сознательно не поддержали варшавских повстанцев, обрекли их этим на гибель.

По своей глубине Белорусская операция не имеет себе равных. На правом крыле 1-го Белорусского фронта советские войска продвинулись более чем на 600 километров. Это стоило много сил и крови. Чтобы захватить Варшаву с ее мощными укреплениями и многочисленным вражеским гарнизоном, требовалось время на пополнение и подготовку войск, подтягивание тылов. Но в те дни мы пошли бы на все, чтобы поддержать восставших, объединить с ними наши усилия.

Но те, кто толкнул варшавян на восстание, не думали о соединении с приближавшимися войсками Советского Союза и польской армии. Они боялись этого. Они думали о другом – захватить в столице власть до прихода в Варшаву советских войск. Так приказывали господа из Лондона.

В своем могучем движении на запад, сметая все преграды на пути, войска нашего фронта перевыполнили свою задачу, захватив плацдармы для подготовки новой операции. Но чтобы начать ее, требовалось время.