6

Отсутствие насилия может показаться странной чертой для боксера, но я бы описал себя именно так. Я не был вспыльчив, и у меня точно не было жажды крови. Мне нравилось соревнование, физическая нагрузка и стратегия, необходимая для борьбы с противником один на один. Таков я был в двух словах, но как только я вошел в столовую Ревелло и увидел Пиппу, сидящую рядом с другим мужчиной, я увидел красный, кипящий, багровый цвет, лижущий края моего зрения.

Джино Ревелло застыл рядом со мной в арочном проеме входа. — Пиппа, я не знал, что у нас еще один гость. Возможно, тебе стоит нас представить. — В каждом слове сквозило раздражение, почти незаметное для человеческого уха. Почти.

Она улыбнулась, невозмутимо, как будто внезапное напряжение в комнате было ее планом с самого начала. Какова была ее цель? Она делала заявление своему отцу или мне? Если ее целью был я, то ей есть чему поучиться в отношении железной воли Боханана. Я жил ради вызова, и выходки Пиппы только подстегивали меня. Если она пыталась отвадить меня, то делала это неправильно.

— Мне так жаль, папочка. Арчер готовился вернуться в колледж, и это был последний вечер, когда мы могли наверстать упущенное. Надеюсь, ты не возражаешь. — Она положила руку на плечо этого засранца, в ее словах сквозила невинность.

Я шагнул вперед и протянул руку в сторону Арчера. — Чем больше, тем веселее, я бы сказал. Меня зовут Бишоп. — Моя улыбка была практически волчьей, но я ничего не мог с собой поделать. Это должно быть весело.

— Мистер Ревелло, надеюсь, я не помешал, — обратился он к Джино ломающимся от напряжения голосом. Этот парень не был конкурентом. На самом деле, эта идея была достаточно смехотворной, чтобы справиться с моим самообладанием.

— Вовсе нет, — заверил его Джино. — Гостям всегда рады. — Он повернулся ко мне с тонкой улыбкой. — Пожалуйста, присаживайся. — Он указал на свободное место рядом с тем, где, предположительно, сидела его жена. Место прямо напротив Арчера. Идеально.

Я занял свое место и заметил, что Пиппа возится с волосами — нервозность. До сих пор она держалась уверенно, но неуверенность беспокоила ее изнутри. Я должен был восхищаться ее усилиями. Она стремилась проложить свой собственный путь. Немногие люди познали себя с такой убежденностью и остались верны себе.

С неохотой я переключил свое внимание с Пиппы на ее друга. — Итак, Арчер, откуда ты знаешь Пиппу?

— Мы тусовались в школе. Мы оба играли в баскетбол, поэтому виделись на тренировках. — Его взгляд ненадолго переместился на Джино, после чего он заерзал на своем месте.

Пиппа сделала глоток вина. — Ты бы познакомился с ним раньше, папа, если бы не был так строг, запрещая мне встречаться.

Брови Арчера поднялись, когда он удивленно посмотрел на нее. Он быстро пришел в себя, но вред был нанесен. Между этими двумя не было и отдаленной близости. Хотел ли он отношений? Почему он не настаивал на этом? Их ситуация была интригующей в болезненном, тошнотворном смысле. Если бы я не знал, что Пиппа была девственницей до встречи со мной, неопределенность их прошлого съела бы меня заживо.

— Извините за задержку. — Миссис Ревелло ворвалась в комнату с дымящейся миской макарон в руках. — Ужин готов. — Она поставила блюдо на стол, за ней последовали две девочки-подростка, которые сделали то же самое с тарелками, которые они несли.

Джино встал. — Лауретта, это Бишоп Боханан и ... Арчер ... Прости. Я не расслышал твою фамилию.

— Уортингтон. — Он кивнул Лауретте. — Рад познакомиться с вами.

Мать Пиппы перевела взгляд с Арчера на меня и обратно. — О да. Очень приятно познакомиться с вами обоими. Ари, пожалуйста, сходи за своим братом.

Старшая из двух девочек вышла из комнаты, в то время как другая заняла место рядом с Арчером, позволив занавесу из волос образовать барьер между ними. Она казалась самой застенчивой из всех.

— У вас прекрасный дом, миссис Ревелло, — сказал я.

Она тепло улыбнулась. — Спасибо. Могу я предложить бокал вина?

— Пожалуйста, позвольте мне. — Я встал и взял бутылку с середины стола, налив ей хорошую порцию, прежде чем налить себе стакан.

— Эй, Бишоп! — Задорный голос Гейба раздался у меня за спиной, когда он вошел в комнату.

Я поставил вино и отошел от стула, протягивая руку для кулачного удара. — Как дела, приятель?

Гейб засиял, явно обрадованный тем, что с ним обращаются как с равным. — Ничего особенного.

— Вы уже встречались раньше? — Спросил Джино.

— Бишоп приходил на тренировку на днях, и Пип его проучила. — Он усмехнулся. — Ты бы видел ее. Это было здорово.

Арчер рассмеялся, и мне пришлось сдержаться, чтобы не посмотреть на него.

— Да, что ж. Теперь, когда я знаю ее склонность к авантюрам, я буду более осторожен в будущем. — Мой взгляд переместился на Пиппу, у меня на уме был совсем другой вид авантюр. Ее мысли, должно быть, направились туда же, потому что пунцовый румянец согрел ее щеки.

Она прочистила горло. — Хорошо иметь несколько тузов в рукаве. Никогда не знаешь, когда кто-то попытается застать тебя врасплох. — Ее замечание прозвучало как укол, но меня это больше позабавило, чем что-либо другое.

Я поднял свой бокал в воздух, не сводя с нее глаз. — Слова, которыми стоит жить, я бы сказал.

Арчер заерзал. Опять.

Миссис Ревелло села прямее. — Теперь, когда мы все здесь, пожалуйста, давайте есть.

Она указала на еду, и мы приступили к процессу наполнения тарелок. Следующий час прошел в вежливой беседе, часто сосредоточенной на Арчере, благодаря моим неоднократным усилиям держать его в центре внимания. Ужин прошел не совсем так, как я ожидал, но он все равно был бесконечно увлекательным. К тому времени, когда наши десертные тарелки были вылизаны дочиста, я подозревал, что Арчер заплатил бы деньги за то, чтобы оказаться где угодно, только не в этой столовой.

— Прошу прощения, я на минутку. — Пиппа встала. — Мне нужно в туалет. — Она выскользнула, а мой взгляд проследил за ней.

Джино тоже поднялся на ноги. — Почему бы нам не отправиться в гостиную, чтобы выпить эспрессо или, возможно, немного граппы.

— Звучит прекрасно. Мне нужно сделать быстрый телефонный звонок, и я сейчас приду. — Я кивнул в знак благодарности, а затем последовал за Пиппой. Мои истинные намерения были очевидны, но мне было все равно. На самом деле, мне хотелось, чтобы все в комнате знали, куда я иду.

Я ждал своего непослушного котенка возле ванной, и как только она открыла дверь, я тихонько протиснулся внутрь.

— Какого черта ты делаешь? — Шипела она, как только за мной закрывалась дверь.

— У меня к тебе личный разговор. — Я шагнул ближе. Она подалась назад, ее задница достигла трюмо.

— Ну, хорошо, потому что мне есть что тебе сказать. Ты не можешь просто сказать моему отцу, что мы встречаемся, и пригласить себя на ужин. Так дела не делаются.

Невидимое силовое поле, связывающее нас вместе, притянуло меня ближе.

— В том, что происходит между нами, нет ничего нормального, Пип. Я никогда в жизни не встречал женщину, которая бегала бы от меня так, как ты.

Она скрестила руки на груди и подняла подбородок. — Что ж, привыкай к этому, потому что мне это не интересно.

— Не интересно что? Я? Потому что твое тело с этим не согласно. — Мой взгляд прошелся по ее шее, по трепещущей точке пульса и медленно спустился вниз по идеальным выпуклостям ее грудей, прижимающихся к краю выреза платья. Мне не нужно было даже прикасаться к ней, чтобы дрожь охватила все ее тело.

В моих венах вспыхнула новая искра гнева. Я подался вперед, прижимаясь к ней всем телом. — Почему, Пип? Какого черта ты сопротивляешься этому?

Она раскинула руки и напряглась для борьбы, но неожиданно смягчилась. — Я же сказала тебе, что не хочу быть ограниченной в чем-то, — мягко сказала она, ее голос выдавал ее уязвимость.

Я хотел быть нежным с ней, но мне был неприятен этот подтекст. — Ограниченной? В смысле застрять с одним мужчиной? Это подразумевает, что ты хочешь трахаться с другими людьми, а я уже сказал тебе, что ты моя.

— Я не твоя, Бишоп. — Ее глаза умоляли меня, хотя она не нашла бы никакого сострадания в том, что касалось меня.

Я наклонился и прижался щекой к ее щеке, положив одну руку на ее талию, а другую положив на трюмо позади нее. — Знаешь ли ты, что первый человек, открывший звезду, может назвать ее как угодно?

Она замолчала на секунду, затем медленно покачала головой из стороны в сторону. — Нет, но я не звезда, Бишоп. Ты не можешь владеть мной.

— Никто не владеет звездами, детка. Каждый может любоваться ими на расстоянии, но тот человек, чьи глаза впервые увидели это яркое пятнышко света и признали его сокровищем, которым оно является, этот человек всегда будет иметь особую связь с этой звездой. — Я провел рукой вверх, пока не коснулся тыльной стороной ладони ее груди.

Ее спина непроизвольно выгнулась, еще больше прижимая ее тело к моему. Когда ее губы разошлись на дрожащем вдохе, я воспользовался возможностью. Наши рты соединились, как две половинки одного целого, идеально подходящие друг другу по форме. Дикая радость наполнила мою грудь от того, как не стесняясь она ответила на мой поцелуй. Она не просто расслабилась в моих объятиях. Пиппа ответила на мой голод своей жадной потребностью.

Когда я наконец отстранился, чтобы отдышаться, мы оба не могли подобрать слов.

— Нам, наверное, пора возвращаться, — пробормотала она.

Я провел большим пальцем по ее щеке, желая запомнить все, как она выглядит, будучи мягкой и опьяненной поцелуями. Ее губы были немного пухлыми, а щеки розовыми. Ни у кого в этой комнате не возникло бы сомнений в том, чем мы занимались. Как я и планировал.

— Надеюсь, ты не думаешь, что это означает, что ты прощен, — прошептала она, в ее словах не было ни капли борьбы.

— Я и не мечтал об этом. — Я ухмыльнулся. — А теперь пойдем. Пора возвращаться к остальным.