СЕМНАДЦАТЬ Я ПРАВДА ПОХОЖА НА ХЕЛЬГУ?

ЧАРЛИ

Каждый вдох – это напоминание о том, что ты сильнее, чем в прошлую секунду.

Дыши глубоко.

– В.

Рид: Избавь человека от страданий и пойдем со мной на День благодарения.

Я вздохнула. Я не хотела мешать семейному времяпрепровождению Виндзоров. Я знала, насколько важен этот день для моей собственной семьи, по крайней мере, так было раньше. Я бы не хотела никому наступать на хвост. Рид каждый день приглашал меня пойти с ним после вечеринки его актеров, и каждый день я говорила ему «нет».

Виндзоры не захотят приютить у себя маленькую брошенную женщину. Я бы отпраздновала с Блейк и ее семьей.

Я: Праздники важны, Рид. Большое тебе спасибо за приглашение, но я в порядке. Прекрасно проведи время со своей семьей.

Мы с Блейк собирались отправиться в дом ее родителей чуть больше чем через два часа, поэтому я начала собирать свою сумку. Я не была одной из тех женщин, которым требовалось множество нарядов и орды обуви. Это не было для меня игрой в тетрис, в которой набивают и тщательно расставляют предметы просто так. Нет. Черт возьми, я даже в детстве никогда не играла в эту игру. В моей книге все делалось наугад. Я бросила несколько пар леггинсов и длинных свитеров в свою сумку на выходные, нашла пару симпатичных пинеток, черных и коричневых, косметичку, принадлежности для душа, и все было готово.

Отряхнув руки в ковбойском стиле, я протопала по коридору в гостиную.

Сидя на диване, скучая и чувствуя себя подавленной, я включила телевизор, остановившись на каком-то случайном кулинарном шоу просто ради фонового шума.

Неужели я совершила ошибку, отказав Риду? Я бы солгала, если бы сказала, что не буду скучать по нему. Особенно в мой любимый праздник.

Я была в полном беспорядке.

Вздохнув, я в сотый раз проверила свой телефон, чтобы посмотреть, получила ли ответное сообщение от Рида. Но, как и в предыдущие девяносто девять раз, он только прочитал сообщение, но так и не ответил. Может быть, он и был расстроен, но я знала, что поступаю правильно, даже если из-за этого чувствовала себя полным дерьмом.

В дверной звонок позвонили, и я бросила телефон на другую сторону дивана, почему-то разозлившись на него, хотя, вероятно, вместо этого мне следовало бы разозлиться на себя. Я легко могла бы быть счастлива в эти выходные.

Как бы то ни было, я бы позволила себе быть угрюмой, пока не приедет Блейк.

Отперев замок, я открыла дверь и, моргнув, увидела очень красивого Рида с букетом лилий в руках. Он прищурился и вздрогнул от моих широко раскрытых глаз и растерянной позы.

— По шкале от одного до десяти Дин узнает, что Сэм лгал о том, что встречался с Руби за его спиной, насколько ты зла из-за того, что я не принимаю «нет» в качестве ответа?

Я смотрела, как он протягивает мне цветы, чтобы я взяла их. Шуршание упаковки резковато отдавалось в моих ушах, но я взяла их и поднесла к носу. Лилии были моими любимыми. Я даже не была уверена, откуда он это узнал, но, тем не менее, это было мило.

Я выдохнула и взяла его за руку, приглашая войти вместе со мной. Кухня была сразу за гостиной, так что я повела нас туда, позволив отпустить его руку, пока я доставала вазу из шкафчика над холодильником.

— Поехали со мной, любимая, — умолял он, прислонившись к раздвижной двери, ведущей в мою кухню.

Не отвечая сразу, я наполнила стеклянную вазу водой, развернула цветы и с плеском воткнула их внутрь. Они были прекрасны, поэтому я поставила их в центр своего обеденного стола.

Изо всех сил пытаясь подобрать нужные слова, я открыла рот:

— Рид…

— Не надо. Я знаю, что ты собираешься сказать.

— Знаешь, да?

— Знаю.

Я рассмеялась, потому что он казался таким чертовски уверенным в себе, и это было восхитительно:

— Ну тогда давай.

Он скользнул ко мне плавными шагами, его руки обвились вокруг моей талии. Взгляд метался туда-сюда между моими губами и глазами, пока он обдумывал все, что собирался сказать:

— Ты собираешься заявить, что поступаешь правильно, позволяя мне уехать без тебя, потому что семья – это самое важное. Что во время каникул должна быть только семья, — я энергично кивнула, и он поднял глаза, нахмурив брови. — Но вот в чем дело, Чарли, теперь ты моя семья. Ты можешь принять это и обнять меня или можешь пойти в дом родителей Блейк, зная, что упускаешь людей, которые хотят встретиться с тобой и провести с тобой время, — он приблизил свои губы к моим, но не поцеловал меня. Вместо этого его губы коснулись моих, когда он заговорил. — Так что, хватай свои сумки и поехали со мной, — его губы прижались к моим, и я удовлетворенно замурлыкала.

Когда его губы исчезли, я открыла глаза, чувствуя легкое головокружение и дурноту. Он привел веские доводы.

— А что насчет Блейк?

Его руки упали с моих боков, и он вытащил телефон, несколько раз ударив по экрану. Он поднес динамик к уху и подмигнул мне.

— Блейк Холлис, счастливого кануна Дня благодарения, дорогая, — он усмехнулся. — Ты была права. Тебя это все еще устраивает? — он немного послушал, кивая. — Очень хорошо. Конечно. Всегда, — он ухмыльнулся. — Увидимся после отпуска, и езжай аккуратно.

Он закончил разговор и приподнялся на цыпочки.

— У тебя слишком победоносный вид.

— Правда? — он почесал красную корку на подбородке, а затем откинул прядь волос, упавшую ему на лицо. — Ну, что я могу сказать? Я хороший.

— Ты такой, не так ли? — я рассмеялась, когда он подошел к моему холодильнику, чтобы взять несколько виноградин, и отправил две в рот.

— Ага.

— Блейк уже знала, что ты заедешь за мной, да?

— Напротив, любовь моя. Она всего лишь предположила, а я не сказал ей, что она ошибалась. Она уже на пути к своим родителям.

У меня отвисла челюсть. Моя лучшая подруга – маленькое дерьмо. Она бросила меня!

— Она такая сволочь!

Рид усмехнулся:

— Мы с ней говорили ранее, любимая.

Я прищурила глаза. Я так и думала:

— Вы, ребята, маниакальные вдохновители, которые знают, что я не могу устоять перед букетом лилий и красивым мужчиной.

Он поклонился.

Я изучала его, поджав губы:

— Агрх, прекрасно! Ты победил.

Его улыбка стала шире:

— Обещаю, что нам будет очень весело.

Мне было по-настоящему страшно возвращаться в «Родной милый Виндзор». В последний раз, когда я была там, мы с Брэндоном готовились к свадьбе. Но был только один способ стереть запятнанные воспоминания, и у меня было чувство, что у Рида есть правильная формула, как это сделать.

Взяв Рида за руку, он подхватил мою дорожную сумку, погрузил ее в свой пикап, и мы отправились к Виндзорам.

— Давай поиграем в игру, — предложил Рид, выезжая из Уизли. У него было опущено окно, воздух снаружи шевелил его волосы, и он выглядел как горячая шотландская модель. От его кожаной куртки до коричневых ботинок – мне хотелось разлить по бутылкам его самоуверенность, чтобы выплеснуть ее на себя.

Я наблюдала в боковое зеркало, как наш город исчезает позади нас, и улыбалась:

— Ладно. Что это за игра?

Он пожал плечами, убирая пальцы с руля, чтобы помахать кому-то, идущему по пешеходному переходу.

— Я хочу знать о тебе все. У нас есть немного спокойного времени. Так что, может быть, давай назовем это «Настоящей игрой».

Расскажи мне что-нибудь настоящее…

Я ухмыльнулась. Настоящее, казалось, была нашим единственным знаменателем. Наша золотая середина.

— Хорошо.

Его рука легла на мою ногу, и он сжал ее:

— Ты сможешь угадать мое второе имя?

— Что? — сказала я. — Это не та игра, в которую мы играем. Я думала, ты задашь мне вопрос, и я отвечу правдиво. Игра в угадайку? У меня это плохо получается. Например, СМИ. Самый ужасный игрок. За. Все. Времена. СМИЗВВ.

Глаза Рида нахмурились:

— Я даже не могу притвориться, что помню эту аббревиатуру.

— Я тебе напомню, — рассмеялась я, переплетая свои пальцы с его на своей ноге. Я застонала. — Ладно, хорошо. Второе имя?

Рид ухмыльнулся, и ямочки на его щеках проявились в полную силу.

— Эм, Эдвард?

— Как у Каллена? Боже, нет (прим. Эдвард Каллен – главный герой серии «Сумерки»).

Я пробормотала:

— Разве у тебя нет членов семьи с таким именем?

— Каждого второго мужчину в моей семье зовут Эдвард, — он закатил глаза с озорным блеском. — Шучу. Но нет. Только не Эдвард.

— Джон?

— Не-а.

— Джеймс?

— Нет.

— Гарольд!

Он посмотрел на меня пустым взглядом:

— У тебя ужасно получается.

— Я же говорила тебе! — сказала я, положив свободную руку на ногу. — Дай мне подсказку.

Он поднял глаза, совсем не желая мне помогать.

— Есть миллионы имен. Давай, черт возьми. Дай. Мне. Что-нибудь.

Рид на минуту задумался:

— Сын Хакстейбла.

Мой нос сморщился:

— Хм?

Он рассмеялся:

— Ты старше меня и не знаешь, кто такие Хакстейблы?

— Я живу в снежном шаре, чувак. Даже в детстве мне не доводилось смотреть новости. Хакста-кто-то?

Он выдохнул и покачал головой:

— Хорошо, следующая подсказка. Он был двадцать шестым президентом.

— История? — я ахнула. — Ты серьезно? Я зарабатываю на жизнь изготовлением ювелирных изделий и уже много лет не смотрела ни одного настоящего телешоу, кроме «Сверхъестественного», — это было не совсем правдой, но я смотрела недостаточно, чтобы… не знаю… что-то знать. Разные важные вещи.

— Он также был писателем.

Я застонала и ударила себя рукой по голове:

— Авраам?

— Это шестнадцатый президент, болванчик.

— О, Боже мой. Я ненавижу эту игру.

— Ладно, еще один намек. Он также актер из «Дивергента».

Разговоры о книгах? Черт возьми, да. Но подождите:

— Он был двадцать шестым президентом и в «Дивергенте»? Черт возьми, он талантлив. И безумно стар.

— Ты сегодня дерзкая, Одед.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать улыбку.

— Тогда продолжай, — настаивал он.

Я вздохнула:

— Ладно. «Дивергент», — я покачала головой и облизала губы. — «Дивергент». Это его настоящее имя или имя его персонажа?

— Я больше не могу тебе ничего сказать!

— Ты безжалостен. — Я вздохнула. — Окей. Тео?

— Да! — воскликнул Рид, поднимая руку, чтобы дать мне пять. — Умничка.