— Человек, я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. Я здесь из любопытства, и ты — его причина. Как любил повторять старый Аксис, познавшие бессмертие должны найти цель в жизни помимо борьбы за существование.

— Похоже, ты нашел свою цель в болтовне без остановки. А она никому не помогает. — Лифт вскарабкалась на крышу лачуги, но выше не полезла. Виндль вился следом по стене, распугивая кремлецов. Видимо, они его чуяли.

— Я помогаю в проблеме гораздо большей, нежели твои личные затруднения. Я создаю философское течение, столь значительное, что оно будет существовать веками. Видишь ли, дитя, я могу вырастить все, что понадобится. Переполнилась память? Я выведу новый вид ордлецов для накопления воспоминаний. Нужно узнать новости в городе? Помогут ордлецы с дополнительными глазами, вкусовыми и слуховыми усиками. Дай время, и я сотворю для своего тела едва ли не что угодно. А вот вы… вы ограничены одним-единственным телом. Как же все работает? Я начал подозревать, что каждый человек в городе — часть одного большого, невидимого для него организма подобно ордлецам, образующим мой вид.

— Все это замечательно, — отозвалась Лифт. — Но ты сказал, что Мрак охотится за кем-то другим. Думаешь, он еще не успел убить свою жертву?

— О, уверен, что нет. Он охотится прямо сейчас. Скоро узнает, что его приспешники потерпели неудачу.

В небе уже совсем близко раздался гром. Лифт захотелось убежать и спрятаться. Но…

— Скажи, кто это? — спросила она.

Существо улыбнулось.

— Секрет. А мы вроде в Ташикке? Поторгуемся? Ты честно ответишь на мои вопросы, а я дам подсказку.

— Почему я? Почему бы тебе не докучать своими вопросами кому-нибудь еще? Может, в другой раз?

— О, но ты такая занимательная.

Он обернул шикву вокруг пояса, затем по очереди обмотал ноги. Вокруг суетились кремлецы. Несколько взобралось ему на лицо, глаза выползли, их место заняли другие: темноглазый превратился в светлоглазого.

Он говорил, продолжая одеваться:

— Ты, Лифт, отличаешься от остальных. Если каждый город — существо, то ты — самый особенный орган. Орган, который кочует с места на место и приносит перемены. Вы, Сияющие рыцари… Мне нужно знать, какими вы себя видите. Это станет важной частью моей философии.

«Я особенная, — подумала Лифт. — Я потрясная. Тогда почему я не знаю, что делать?»

Неведомая тревога нарастала. Существо продолжало свою непонятную болтовню: о городах, о людях и их жизнях. Он восхвалял Лифт, но она морщилась от каждой ненавязчивой фразы о том, какая она особенная. Буря подобралась вплотную. Где-то под покровом ночи Мрак собирался совершить убийство. А ей оставалось лишь съежиться перед двумя трупами и чудовищем, собранным из маленьких копошащихся частей.

«Слушай, Лифт. Ты слушаешь? Люди никогда не слушают».

— Хорошо, но как твой родной город узнал, что нужно создать именно тебя? — спросило существо. — Я могу вывести отдельные части с необходимыми свойствами. А что произвело тебя? И как этому городу удалось призвать тебя сюда именно сейчас?

Опять этот вопрос. «Зачем ты здесь?»

— Что, если я не особенная? — прошептала Лифт. — Тоже ничего страшного?

Существо замолкло и посмотрело на нее. Виндль на стене застонал.

— Что, если я все время обманывала? Что, если я не такая уж и потрясная? И не знаю, что делать?

— Уверен, интуиция тебя не подведет.

«Чувствую себя потерянной, как солдат на поле боя, который не может вспомнить, на чьей стороне воюет», — вспомнился голос капитана стражи.

Слушать. Она слушала, разве нет?

«Меня не покидает чувство, что даже короли пасуют, если против них ополчился мир», — голос письмоводительницы Генны.

Никто больше не слушает.

«Хорошо бы, кто-нибудь объяснил нам, что происходит», — голос Коряги.

— Что, если ты все же ошибаешься? — прошептала Лифт. — Что, если «интуиция» подведет? Что, если все напуганы и ни у кого нет ответов?

Выводы, думать о которых всегда было слишком страшно. Выводы, которые пугали.

Но стоило ли бояться? Она посмотрела на стену, на Виндля — на него щелкали лапками кремлецы. Ее собственный ручной пустоносец.

«Слушай».

Помедлив, Лифт легонько его похлопала. Просто… просто нужно принять это.

Почти сразу страх сменился облегчением. Да, она во тьме, но как-нибудь справится.

Она выпрямилась.

— Я сбежала из Азира, потому что испугалась. И пришла в Ташикк, потому что ноги сами привели сюда. Но сегодня… сегодня я решила, что мое место здесь.

— Что за ерунда? — спросил Аркло. — Какая от этого польза моей философии?

Внезапное озарение обрушилось на нее словно волна силы. Лифт вздернула голову. «Ха, кто бы мог подумать?»

— Мальчика излечила… не я, — прошептала она.

— Что?

— Наверно, Коряга торгует сферами себе в убыток, потому что обменивает тусклые на заряженные. Она отмывает деньги, потому что ей нужен буресвет. Скорее всего, подпитывается им, не понимая, что делает. — Лифт посмотрела на Аркло и ухмыльнулась. — Не понимаешь? Она заботится о детях с врожденными заболеваниями, позволяет им оставаться в приюте. А все потому, что ее способности не знают, как их лечить. Но остальным становится лучше. Это происходит так подозрительно часто, что она начала думать, будто они притворяются ради еды. Коряга… Сияющая!

Неспящий встретился с ней взглядом и вздохнул:

— Поговорим в другой раз. Как и Нейл, я не из тех, кто бросает начатое.

Он швырнул сферу, и та, позвякивая о камни, покатилась к приюту. Лифт спрыгнула с крыши лачуги и побежала на свет.