— Так что нам делать? — спросила Лифт.

— Выбрать один из отчетов, полагаю, — предложил Виндль. — Любой. Кроме, пожалуй, того про ребенка. Мне кажется, мать не совсем честна.

— Да ладно!

Лифт окинула взглядом разбросанные документы — документы, которые она не могла прочитать. В каждом содержался подробный отчет о непонятной странности. Бури, выбери правильный — и спасешь жизнь, может, даже найдешь такого же, как ты сама. Выбери не тот, и Мрак с прислужниками казнят невиновного. По-тихому, без свидетелей, никто потом и не вспомнит.

Мрак. Она вдруг его возненавидела, причем с такой лютой яростью, что сама ужаснулась. Лифт не помнила, чтобы раньше вообще хоть кого-то ненавидела. Но вот его… Казалось, эти ледяные глаза лишены всех эмоций. Она ненавидела его не столько за убийства, сколько за то, что совершал он их без малейшего чувства вины.

— Госпожа, который выбрали? — спросил Виндль.

— Не могу выбрать, — прошептала она. — Не знаю как.

— Просто возьмите один отчет.

— Не могу. Я не выбираю, Виндль.

— Вздор! Вы делаете это каждый день.

— Нет. Я только… — Она следовала за ветрами. Принимая решение, берешь на себя обязательства. Все равно что говоришь, мол, это правильно.

Дверь в комнату распахнулась. Внутрь ворвался вспотевший, запыхавшийся стражник, которого Лифт не узнала.

— Диктат пятого уровня срочности от князя, подлежит немедленному обнародованию. В городе объявлено чрезвычайное положение. Ожидается, что буря с неправильной стороны ударит в течение двух часов. Всем предписывается покинуть улицы и перейти в убежища. Паршунов заключить под стражу или выгнать в бурю. Князь объявляет эвакуацию с улиц Йеддо и других городов в расселинах и приказывает государственным служащим докладывать о положении дел в закрепленных за ними убежищах, вести учет горожан, следить за порядком и улаживать разногласия. Копии диктата распространить и развесить в каждом пункте сбора.

Писцы в комнате оторвались от работы и немедленно начали упаковывать книги и своды отчетов.

— Стойте! — крикнула Лифт, когда гонец ушел. — Что вы делаете?

— Ваш приказ только что отменили, дитя, — сказала Генна. — Ваше исследование придется отложить.

— Надолго?

— Пока князь не решит отменить чрезвычайное положение. — Она быстро собирала даль-перья с полки и упаковывала их в стеганый чехол.

— А как же император?! — Лифт схватила послание от Гокса и затрясла им. — Он приказал помогать мне!

— Мы с радостью поможем вам добраться до убежища, — ответила капитан стражи.

— Мне нужна помощь с моим делом! Он приказал вам слушаться!

— Разумеется, мы слушаем императора, — сказала Генна. — И впредь будем внимательно слушать.

Но не обязательно подчиняться. Визири объясняли, что Азир может провозгласить себя империей, и большинство других стран в регионе ему подыграют. Так можно подыграть ребенку, который во время игры в кольца объявляет себя капитаном команды. Однако, как только его требования становятся непомерными, он рискует остаться в одиночестве посреди переулка.

Писцы действовали весьма подготовленно. Прошло не так уж много времени, прежде чем они вывели Лифт в коридор, нагрузили кипой отчетов и разбежались выполнять различные обязанности. Ее оставили с одной из младших письмоводительниц, не намного старше самой Лифт, которая должна была проводить ее до убежища.

Лифт смылась от девочки на первой же развилке, юркнув в боковой коридор, пока юная письмоводительница рассказывала о чрезвычайном положении старому осоловевшему ученому в коричневой шикве. Лифт сбросила прекрасную азирскую накидку, запихнула ее в угол, оставшись в штанах, сорочке и рубашке нараспашку, и направилась в менее людную часть здания. В просторных коридорах кричали друг на друга писцы. Она не ожидала столько шума от кучки сморщенных стариков и старух с чернилами вместо крови.

Здесь было темно, и Лифт пожалела, что обменяла свою счастливую сферу. Коридоры различались между собой азирскими узорами на ковровых дорожках, но и только. По стенам тянулись ряды сферных ламп, но заряженная сфера светилась только в каждой пятой. И каждая давно изголодалась по буресвету. Лифт потратила целую минуту на одну из ламп, расшатывая задвижку, но та была заперта на совесть.

Лифт пошла дальше по коридору, заглядывая в забитые бумагами комнаты. Книжных полок оказалось меньше, чем она ожидала. В отличие от библиотеки здесь у стен стояли выдвижные ящики, в которых и хранились стопки документов.

Чем глубже в здание она забиралась, тем тише становилось, пока не начало казаться, будто идешь по мавзолею, только для деревьев. Отчеты она скомкала и запихнула в карман. Их было так много, что засунуть в карман еще и руку уже не получалось.

— Госпожа, — позвал Виндль с пола. — У нас мало времени.

— Я думаю, — ответила она.

Это было ложью. Она старалась избегать размышлений.

— Жаль, что план не сработал, — добавил Виндль.

Лифт пожала плечами.

— Все равно тебе здесь не нравится. Тебе нравится садоводство.

— Да, у меня в планах была милейшая выставка обуви, но… полагаю, мы не вправе разводить сады, когда мир на пороге конца света. И если бы меня приставили к тому доброму сапожнику, меня бы здесь не оказалось. И Сияющий, которого вы пытаетесь спасти, был бы, считай, покойником.

— Скорее всего, он и так, считай, покойник.

— И все же… все же стоит попытаться, правда?

Дурацкий пустоносец со своими подбадриваниями. Она взглянула на него и вытряхнула из кармана комки бумаги.

— От них никакого толку. Нам нужен новый план.

— И времени в запасе гораздо меньше. Закат приближается вместе с бурей. Что будем делать?

Лифт выбросила бумажки.

— Кто-то должен знать, куда идти. Женщина, которая разговаривала с Мраком, его ученица, сказала, что ее расследование не стоит на месте. Говорила она уверенно.

— Ха, вы же не думаете, что к ее расследованию привлечена кучка писцов, разгребающих отчеты?

Лифт склонила голову набок.

— Это было бы умно, — произнес Виндль. — В смысле, даже мы до такого додумались.

Ухмыльнувшись, Лифт побежала обратно, туда, откуда пришла.