Глава 52. Жертва

— Что? — удивился дракон.

— Что!? — воскликнула Ворона.

— Из нее выйдет прекрасная рабыня, — пояснила Прядка. — Она очень сильная, только посмотри на синяк у меня на животе. И совершенно не боится спор. Сегодня вечером она пользовалась полуночным эфиром.

Ворона схватила Прядку, чтобы, видимо, силой заткнуть ей рот. Дракон ей помешал, нарочито выставив вперед лапу, лишь щелкнули по багряной земле пять серебряных когтей, каждый с ногу Вороны.

— В моем доме я не позволю вам причинять друг другу вред, — звучно произнес он. — Одна из вас станет моей служанкой, так что нечего портить мою собственность.

Взглянув на собственное отражение в когтях из драконьей стали, Ворона отпустила Прядку.

— Великий дракон, — заявила она, — эта девчонка — служанка, которую я привела в качестве платы. Я капитан корабля!

— То есть ты сама утверждаешь, что более ценная жертва, — заметила Прядка, потирая оцарапанное горло.

— Я и правда предпочитаю, чтобы мои слуги соответствовали определенным стандартам, — сказал Ксизис.

Его голос был низким, но не в музыкальном смысле, а скорее напоминал, как земля вибрирует под действием мощного резонанса во время землетрясения.

— Но ведь еще ты предпочитаешь слуг помоложе? — спросила Ворона, осознав, что придется отстаивать свою точку зрения. — Я старая, закостеневшая и упрямая. А она молодая, из нее можно слепить что угодно. Да она свой родной остров покинула меньше месяца назад!

Дракон уселся на землю, сложив лапы. К ужасу обеих, происходящее его, похоже, забавляло.

— Продолжай, — сказал он Прядке. — Тебе есть что ответить?

— Кажется, тебе нравятся сложные задачи, — сказала та. — Кого тебе интереснее обучить? Девчонку, которая ничего не знает, или яркого капитана с уймой навыков, которые можно раскрыть?

— Я предпочитаю не тратить лишние усилия на обучение слуг, девочка, — отозвался дракон. — Ты противоречишь своим собственным интересам.

— Именно так, — подтвердила Ворона. — К тому же она лучше разбирается в спорах и мастерит хитроумные устройства. Она изобрела изумрудную бомбу, которая вознесла наш корабль над морем, и мы не погибли под дождем! А еще стреляющий спорами пистолет. Это девчонка — настоящий гений в том, что касается спор. Она будет хорошо служить.

— Это правда? — спросил дракон у Прядки. — Ты действительно изобрела все эти штуки?

— Да, — признала Прядка. — Но я не так уж умна. Просто взяла чужие задумки и немного их подправила.

— Еще и скромная, — заметила Ворона. — Кому нужен надменный слуга?

— У Вороны есть опыт руководства, — сказала Прядка. — Из нее выйдет отличный надзиратель для твоих слуг.

— Ха! — воскликнула Ворона. — Скажи ему по совести, что обо мне думает моя команда! Они ведь меня ненавидят? Признай это.

Дракон опустил голову на лапы, почти как пес, и ухмыльнулся, слушая их спор.

— Могучий Ксизис, — сказала Ворона, — моя команда обожает эту девчонку. Она с нами совсем недолго, но успела завоевать их сердца. Она прекрасно готовит и до тошноты самоотверженна. Когда она узнала, что ее друзья собираются устроить мятеж, чтобы помешать мне продать ее тебе, то добровольно согласилась пойти со мной, лишь бы их спасти.

— Это так? — спросил у Прядки дракон.

— Я… — начала было Прядка. — Великий дракон, Ворона нуждается в том, чтобы попасть к тебе в слуги. Она умирает из-за спор в крови. И исцелиться сможет, только если останется с тобой. С твоей стороны принять ее было бы великодушно и благоразумно.

— Ха! — Ворона ткнула в Прядку. — Он знает, что в обмен на нее я попрошу об исцелении! И буду жить нормальной жизнью.

— Верно, — подтвердил дракон. — Дитя, ты быстро теряешь позиции. — Он указал на Ворону. — С какой стати мне пускать в свои владения эту грязь, если можно заполучить сдержанную, приятную и умелую служанку?

— Тебе стоило постараться вести себя поотвратнее, девчонка, — сказала Ворона. — Я предупреждала: эта жизнь не для тебя.

— Я… — Прядка вдохнула поглубже и подняла взгляд на дракона. — Думаю, из меня выйдет плохая служанка, великий дракон. Потому что я очень не хочу к тебе в слуги.

— А я, значит, хочу? — возмутилась Ворона. — Я…

Дракон заставил ее замолчать щелчком когтя и сощурил радужные глаза на Прядку.

— Скажи-ка, почему ты не желаешь мне служить? Вопреки тому, что тебе могли рассказать, я хорошо обхожусь со слугами. Пока ты здесь, тебе не страшны болезни. У тебя будет интересная работа, регулярное питание, и в свободное время можно читать книги.

— Но я должна спасти одного человека, — возразила Прядка. — Моего любимого держат в плену. Мне нужно его освободить.

— Мне нет дела до сердец смертных. Разве что какие они на вкус. У тебя есть другие доводы, почему мне не забрать тебя прямо сейчас и не отправить на кухню?

— Потому что… потому что…

Прядка, какой она была раньше, могла бы смириться с подобной судьбой. Прядке, какой она была раньше, захотелось бы ему угодить. Но та Прядка умерла.

И родилась новая Прядка.

— Потому что я не останусь, что бы ты ни сделал. Ради тебя, дракон, я не откажусь от того, чего хочу.

— Еще никому не удалось сбежать из моих владений.

— Значит, я стану первой. — Прядка говорила все громче. — И обещаю тебе, великий дракон: ты никогда не сможешь доверять мне настолько, чтобы оставить в одиночестве. Я посвящу побегу все, что у меня есть: каждую мысль, каждый миг, каждый вздох! Я не успокоюсь. Я не смирюсь! Я не потеряю решимости! Я найду выход, даже если придется обрушить всю эту пещеру! Даже если придется идти сквозь споры! Даже если на это уйдет пятьдесят лет, я ни за что не сдамся. И тебе, дракон, рано или поздно придется убить меня, чтобы остановить. Потому что я доберусь до Полуночного моря, найду Чародейку и спасу своего любимого!

Ее голос эхом разносился в похожем на пещеру зале. Ксизис наблюдал за Прядкой своими древними глазами, пока ее крик не стих.

— Чародейку? — переспросил он. — Ты хочешь бросить вызов Чародейке?

Прядка кивнула.

— Тогда, пожалуй, тебя стоит оставить в плену хотя бы из милосердия.

— Вот именно! — вмешалась Ворона. — Как я и…

— Да тихо ты.

Дракон махнул в ее сторону когтистой лапой. Ткань, которой была обернута ближайшая колонна, вдруг зашевелилась, как живая, метнулась вперед и заткнула Вороне рот.

Ксизис изучал Прядку своими непостижимыми переливающимися глазами.

— Я тебе верю, — наконец сказал он. — Ты слишком целеустремленная, чтобы из тебя вышла хорошая служанка.

— Спасибо.

Выпучив глаза, Ворона царапала кляп. Но странная черная ткань лишь обхватила ее туже, а потом крепко прижала спиной к колонне.

— Она и правда отвратительная? — спросил дракон.

— Боюсь, что так, — ответила Прядка.

— После повышения Лили кому-то нужно оттирать полы.

Дракон потянулся и, поднявшись, выгнул спину, как кот, разве что кот был больше двадцати футов в высоту и покрыт чешуей.

— Я соблюдаю принцип невмешательства в дела вашего общества. Если ты и правда совершила открытия, о которых она говорила, то, забрав тебя, я бы помешал технологическому прогрессу вашей планеты. Под этим предлогом я тебя отпущу.

— Предлогом? — переспросила Прядка.

— Да, предлогом, — ответил дракон, тоном дав понять, что не станет вдаваться в объяснения. — Какую плату ты потребуешь?

— Плату?.. — Прядка глянула на Ворону. — О! Так далеко мои планы не заходили. Да и вряд ли я могу взять плату за человека…

— Если она и правда спороедка, то ты спасла ей жизнь, — заметил Ксизис. — Да, я могу вылечить болезнь, вот только умолчал бы, что исцеление продлится в лучшем случае год-два. Если она уйдет, то инфестация вернется. Ее единственный шанс на долгую жизнь — остаться у меня.

Прядка обдумала его слова и решила, что если дракон лжет и исцеление постоянное, то это отличный способ гарантировать, что Ворона останется с ним по доброй воле. Поэтому на этот счет она благоразумно промолчала.

— В любом случае сделка заключена, — продолжил дракон. — Какой бы невыгодной она ни казалась, я должен тебе заплатить. Говори, что хочешь взамен. Но поторопись.

— Ты можешь снять проклятие, наложенное Чародейкой?

— Нет. И помогать в твоих искания также не стану. На этой планете я боюсь всего одно существо и нет, твой приятель Цефандриус не в счет.

Грубо.

— Не знаю, есть ли у меня пожелания… — На Прядку навалилась усталость. — Моей жизни вполне достаточно. — Она помедлила. — Разве что…

— Да?

— Могу я вместо одного большого дара попросить три поменьше?