Глава 4

Я припарковала Таллулу прямо возле здания Отряда Сверхов и выскочила наружу. Крохотная пурпурная Мини была в лучшем состоянии, чем когда я её унаследовала. Теперь все окна были целыми, и она стала значительно чище. Она даже прошла подобающий техосмотр.

Я не была уверена, что для самой машины это имело значение. Я начинала думать, что у неё реально есть своё сознание, и она до сих пор сердилась, что я не Тони, её предыдущий владелец. Её тормоза иногда казались ослабшими, а на прошлой неделе, когда пошёл дождь, её дворники решительно отказались работать. Механик, с которым я пообщалась, заверил меня, что машина в идеальном состоянии, и мне просто мерещится, но я всё равно сомневалась.

Из уважения к памяти Тони я собиралась оставить её себе на какое-то время, но её дни сочтены. И всё же я похлопала её по капоту, когда уходила. Я не хотела, чтобы Таллула знала о моих мыслях. Пять недель работы в Отряде Сверхов, и вот я уже отношусь к древней машине, которой самое место на свалке, как к настоящему человеку. Кто знает, до чего я докачусь, если проработаю тут пять лет.

Я помахала Максу, дружелюбному швейцару в отеле по соседству, затем открыла дверь здания Отряда Сверхов. Затем разинула рот. Инстинкт заставил меня вскинуть руки перед лицом, хотя толку от этого не было. Не в том случае, когда в полутора метрах передо мной стоял сатир, который целился мне в голову из заряженного арбалета.

— Бум, — тихонько сказал он. Его длинные уши, торчащие вверх и покрытые мягким золотистым пушком, слегка подрагивали.

Я сердито посмотрела на Кеннеди. Я несколько раз видела его после нашей первой встрече в баре оборотней, когда я выслеживала убийцу Тони. Пусть сатир-алкоголик мне искренне нравился, я вовсе не оценила, что меня встретили в такой манере. Особенно на моей же территории.

— Ты что творишь, чёрт возьми?

Он ответил искренней улыбкой.

— Доказываю свою правоту.

Я опустила руки и сжала их в кулаки.

— Правоту в чём, бл*дь?

— В том, что ты можешь погибнуть, если не научишься лучше защищать себя.

Невероятно.

— Тебя послал Лукас, так?

— Если под Лукасом ты имеешь в виду Лорда Хорвата, то да, — ответил Кеннеди.

Я раздражённо провела рукой по волосам.

— Ты тот сверх, который хотел увидеться со мной?

— Да, — он продолжал улыбаться.

— И ты пришёл не сообщить о преступлении?

— Нет, — его улыбка сделалась шире. — Я пришёл обучить тебя новым навыкам.

Я закатила глаза.

— Я оценила порыв, но у меня нет на это времени.

Он приподнял бровь.

— У тебя нет времени позаботиться о собственной безопасности? Детектив Беллами, я ожидал от вас лучшего, — он опустил арбалет. — Иди сюда, Эмма.

Я невольно ощетинилась.

— Можешь сколько угодно пытаться использовать моё настоящее имя для внушения, Ли Освальд, — рявкнула я, используя его настоящее имя в ответ. — Это не сработает.

Выражение лица Кеннеди не изменилось.

— Я просто проверял теорию. Знаешь, не очень умно выдавать все свои секреты. Ты же не знаешь, можно ли мне доверять.

— Не знаю, — согласилась я бесстрастно. — Но я доверяю себе. Благодарю за предложение обучения, но я справлюсь сама.

— Можно утверждать, что успех в битве — это сломить своего врага без сражения, но мне сказали не принимать «нет» в качестве ответа.

Я заскрежетала зубами.

— Слушай, Кеннеди, я...

— Я освободила твоё расписание на ближайший час, — крикнула Лиза позади сатира. — Он весь твой.

Я мысленно сосчитала до десяти. Затем сказала себе, что путь наименьшего сопротивления часто оказывается самым лучшим... и мне правда нужна помощь с использованием арбалета. Хотя должна ли эта помощь исходить от пропитанного виски сатира, увлекающегося философией — это ещё под вопросом.

— Ладно, — буркнула я. — Но всего на час. У меня дела.

Кеннеди сунул руку под свою кожаную куртку и достал серебряную фляжку с монограммой. Открутив крышечку, он сделал большой глоток.

— Превосходно, — сказал он. — Будет весело.

***

Кеннеди уже освободил пространство на третьем этаже, в помещении, где хранились всё древнее оружие Отряда Сверхов. Он даже затащил манекен вверх по лестнице и поставил его в центре комнаты, чтобы использовать в качестве мишени. Я смотрела по сторонам, когда он протянул мне арбалет.

— Покажи мне, на что ты способна.

Я вздохнула, но подчинилась, осмотрев арбалет и убедившись, что оружие снято с предохранителя и заряжено. Я подняла его и прищурилась, глядя на мишень.

— Погоди, — сказал Кеннеди.

— Что?

— Угол совершенно неправильный. Если ты сейчас выстрелишь, болт пробьёт окно, вылетит на улицу и, вполне возможно, убьёт кого-нибудь по неосторожности. Думаю, твоим друзьям-копам это не понравится.

— Как ты можешь определить угол с того места, где стоишь?

— Я занимаюсь этим очень долгое время. Ты удивишься.

Я хмыкнула; в последнее время меня мало что удивляло. Я скорректировала положение арбалета и снова прищурилась.

— Подожди.

— Снова не тот угол? — спросила я.

— Нет, — сказал он. — Не угол. Ты не попадёшь в манекен... но и ни в чём не повинного прохожего не убьёшь, — он медленно обошёл меня по кругу. Я раздражённо начала опускать арбалет. Кеннеди покачал головой. — Не двигайся, — приказал он. — Замри в этой позе.

— Это правда необходимо?

— Шшш. Ты слишком много болтаешь.

Далеко не правда, но споры не помогут делу, так что я сделала, как было велено, и держала рот на замке. Что угодно, лишь бы как можно быстрее покончить с этим.

— Как часто вы занимаетесь спортом, детектив Беллами?

«А это-то тут причём?»

— Я выхожу на пробежку несколько раз в неделю, — ответила я. — На что-то большее времени нет.

— Упражнения со штангой, гантелями?

— Нет.

— Хмм, — Кеннеди почесал подбородок и продолжил наматывать круги. — Интересно.

— Что? Что интересно?

— Ты тренировалась с арбалетом?

Я пожала плечами.

— Пыталась, но у меня мало времени на это.

— Ты тренировалась с этим арбалетом?

Я посмотрела на него.

— Нет. Тот, что я использовала, был другого цвета, — я прищурилась. — А что? Что с этим не так?

— Да ничего.

— Кеннеди...

Он криво улыбнулся.

— Он весит почти десять килограмм. Довольно тяжёлый по меркам арбалета, а ты довольно миниатюрная, если позволишь отметить. Ты держала его несколько секунд безо всяких проблем. Ты сильнее, чем кажешься на первый взгляд.

Я озадаченно взглянула на арбалет ещё раз. Он вовсе не ощущался тяжёлым. Мой взгляд скользнул по его длине, затем я помедлила. Я глянула на пустое место на стене с оружием, где должен был висеть этот арбалет, и по мне пробежала странная дрожь.

Я держала этот арбалет прежде. Впервые обнаружив эту комнату, именно его я первым взяла в руки. Я сумела подержать его всего несколько секунд и быстро отложила ради более лёгкой модели. Я с сомнением хмуро посмотрела на свои бицепсы.

— Всё в порядке? — поинтересовался Кеннеди.

— Нормально, — я встряхнулась. — Абсолютно нормально.

Он ещё с минуту понаблюдал за мной, затем, видимо, решил больше не упоминать мои способности в поднятии тяжестей.

— Я так понимаю, ты слышала про теорию десяти тысяч часов?

— Конечно. Практикуйся в чем-либо десять тысяч часов, и ты станешь экспертом. Но у меня определённо нет десяти тысяч часов в запасе.

— Дело не во времени, — сказал Кеннеди. — А в сосредоточенности. Не надо бояться того, кто практиковал десять тысяч ударов, надо бояться того, кто отрабатывал один удар десять тысяч раз.

— Кто это сказал? — поинтересовалась я. — Сунь-цзы?

Кеннеди улыбнулся.

— Брюс Ли, — он окинул меня критическим взглядом. — Обычно первые несколько недель мы просто практикуемся заряжать и взводить арбалет.

— Недель? — взвизгнула я.

Он забрал у меня арбалет и разрядил его.

— Я сказал «обычно». Нам нужно в более короткие сроки подготовить тебя к самообороне. Я всё равно объясню детали, но тебе самой придётся отрабатывать свои десять тысяч часов. Иначе ты никогда не станешь истинным мастером.

Я мысленно посчитала. Десять тысяч часов — это более 400 дней, и у меня определённо нет столько времени на обучение стрельбе из арбалета. Однако я понимала посыл Кеннеди; если я собиралась полагаться на арбалет (а детектив Отряда Сверхов имеет такое право), тогда мне придётся потрудиться.

— Ладно, — я опустила арбалет стрелой в пол, упёрлась ногой в основание, натянула тетиву и снова взвела её.

Кеннеди одобрительно кивнул, и я постаралась не слишком задирать нос. В конце концов, я сама научилась этому.

— Делать это вот так, голыми руками, быстрее всего. Для истинной точности надо заново взводить при каждом выстреле, хотя формально в этом нет необходимости. Когда на тебя нападают, такое нелегко провернуть, но это хорошая основа, от которой можно работать дальше.

Я скорбно посмотрела на свои пальцы. Моя кожа будет разодрана в лоскуты.

— Могу я надеть перчатки?

— А обычно ты носишь перчатки?

— Нет.

— Тогда нет, не можешь. У тебя быстро образуются мозоли, — он достал из кармана секундомер. — Попробуй ещё раз. Я засеку время.

«О божечки».

***

Мы с Кеннеди практиковались больше часа. Он не позволил мне стрелять; мы только взводили и спускали, заряжали и разряжали, снова и снова и снова. Когда мы закончили, мои руки ныли, кожа на пальцах сделалась раздражённой, но я видела прогресс. Это оказалось приятнее, чем я ожидала.

— Во сколько обычно начинается твоя смена? — спросил он, наконец-то показав жестом, что я могу отложить арбалет и расслабиться.

— Примерно в два, — ответила я. — Но никто не проверяет, — со сверхъестественными существами большая часть моей работы выполнялась после наступления ночи.

— Хорошо, — сказал он. — Я буду ждать тебя здесь завтра в полдень. Это даст нам два полных часа для продолжения практики.

Я посмотрела ему в глаза.

— Спасибо тебе за это, Кеннеди.

— Я рад помочь.

— Правда? — прямо переспросила я. — Тебе-то какая выгода?

Он улыбнулся.

— В ближайшее время ты никуда не денешься, так что тебе бы лучше не палить без разбора. Хорошо выпущенный арбалетный болт — одна из немногих вещей, которые остановят любого сверха. И для всех нас будет лучше, если этот болт будет выпущен намеренно. Я не верю в счастливые случайности.