Достопочтенный дьявол тоже хочет знать

Достопочтенный дьявол тоже хочет знать

Автор просил предупредить: в этой главе и дальше будут упоминаться многочисленные попытки самоубийства. А вы пока попробуйте угадать, кто будет эти самые попытки предпринимать.

Чжунли Цянь хотел отказаться. Он достиг Махаяны, поэтому с тем уровнем силы и интеллекта, которыми он обладал, Инь Ханьцзян не смог бы остановить его, не навредив при этом ему. А поскольку Инь Ханьцзян хотел, чтобы Чжунли Цянь работал на него, он должен был обращаться с ним должным образом, не как с преступником.

Он уже собирался возразить и попросить Инь Ханьцзяна отказаться от своего предложения, когда человек в красном сказал:

- Чжунли Цянь, знаешь, что я хотел сделать первым делом, вернувшись в секту?

Сердце Чжунли Цяня дрогнуло.

- Я догадываюсь.

- Мой план состоял в том, чтобы для начала отправить членов секты Сюаньюань захватить странствующих культиваторов и небольшие секты, не связанные с великими сектами. Мы могли бы принять тех, кто готов дать духовные обеты и присоединиться к секте Сюаньюань, а тех, кто не пожелает, допросить, забрав их секретные техники, а затем убить, - равнодушно сказал Инь Ханьцзян. - В течение трех лет все культиваторы, не связанные с великими сектами или кланами культивирования, будут принадлежать нам. Тогда мы захватим более слабые секты и сделаем их учеников нашими, а затем уже одного за другим победим и всех остальных.

Инь Ханьцзян презрительно рассмеялся над собой.

- Я не такой, как мой господин. Я не буду беречь жизни членов секты Сюаньюань или жизни невинных людей. Я сделаю все, чтобы достичь своих целей. Чжунли Цянь, твои слова остановили меня, но поскольку ты встал на пути моего плана, тебе придется нести ответственность.

- Это...- использовав духовные силы, Чжунли Цянь почувствовал, что Инь Ханьцзян говорил совершенно серьезно.

- Я должен отомстить. Если ты не хочешь, чтобы я принес хаос в мир совершенствующихся, тебе лучше сделать все возможное, чтобы остановить меня. Я не буду удерживать тебя силой. От тебя зависит, будешь ли ты Мастером Алтаря или нет. - Инь Ханьцзян встал, повернулся спиной и вышел из главного зала, оставив Чжунли Цяня наедине с его мыслями.

Чжунли Цянь криво улыбнулся. Он понимал, что Инь Ханьцзян только что прямым текстом сказал ему, что как только он уйдет, Инь Ханьцзян вернется к своему старому плану.

Инь Ханьцзян не лгал. Он действительно не беспокоился о секте Сюаньюань, о мире совершенствующихся или даже обо всех жизнях на Земле. Единственным человеком, достойным его заботы в этом мире, был Вэньжень Э. Чтобы отомстить за Вэньженя, Инь Ханьцзян легко мог уничтожить всех остальных.

- Все еще хочешь уйти? – спросила, улыбаясь, Шу Яньянь.

Чжунли Цянь вздохнул.

- Заместитель Лидера Секты Инь и господин Вэньжень оба слишком хорошо понимают людей. Оба были открыты и откровенны, никогда до этого не плели коварные интриги, но... с этим труднее иметь дело, чем с интригами.

- Что ж, Яньянь тогда стоит пойти подготовить резиденцию для Мастера Алтаря Чжунли. Все лучше, чем оставаться в доме Цю Конгсюэ, верно? - Сказала Шу Яньянь.

- Вы, кажется, совершенно не обеспокоены нынешним состоянием Заместителя Лидера Секты Инь, - сказал Чжунли Цянь. -А Вы не боитесь, что мир погрузится в хаос?

- Мастер Алтаря Чжунли будет беспокоиться об этом, так зачем же мне напрягаться? - сказала Шу Яньянь. - Даже если небо упадет, найдутся умные люди, которые его поднимут. Я не желаю многого, поэтому я счастлива, если рядом со мной есть кто-то достаточно привлекательный, чтобы порадовать мои глаза.

Услышав ее мелодичный смех, Чжунли Цянь сказал:

- Защитник Шу мудра.

Он покорно последовал за Защитником Шу, чтобы принять должность Мастера Алтаря. Никого при этом не волновало, сможет ли он держать в узде бывших подчиненных Мастера Алтаря Юаня. С его способностями ему потребовалось бы не больше месяца, чтобы разобраться в делах Главного зала.

Шу Яньянь вывалила на стол перед Чжунли Цяном огромную кучу нефритовых табличек, содержащих историю, списки и правила секты Сюаньюань. Одна нефритовая табличка мира совершенствующихся могла содержать столько же информации, сколько целая телега книг, а здесь их было более сотни. После того, как все это было сложено на столе Чжунли Цяня, лицо Шу Яньянь слегка покраснело, и она печально сказала:

- Только не переусердствуй. Не напрягайся слишком сильно. Белые волосы придают тебе шарм, но, если ты облысеешь, ты перестанешь мне нравиться.

- ... Я сделаю все, что в моих силах.

Пока Шу Яньянь возилась с Чжунли Цянем, Инь Ханьцзян пришел в старую комнату Вэньженя, которая теперь принадлежала ему.

Вэньжень Э не был расточительным человеком. В отличие от Шу Яньянь, которая заставила свои земли кроватями, в его комнате был только стол, четыре стула и кровать, едва ли достаточно широкая для того, чтобы вместить двух взрослых людей.

Оставшееся огромное пространство было предназначено для совершенствования. Пол был покрыт массивами, в которые для их активации надо было только вставить духовные камни.

Инь Ханьцзян подошел к кровати. Вэньжень редко лежал на ней, так что эта кровать была здесь только для того, чтобы медитировать.

Некоторое время он смотрел на простую деревянную кровать, затем снял сапоги и лег, не снимая одежды, положив голову на подушку, которой Достопочтенный так редко пользовался.

Его сердце стучало громче, чем Сжигающий Небеса Барабан. Считая удары собственного сердца, измученный болью Инь Ханьцзян закрыл глаза.

Когда его Достопочтенный был еще здесь, он часто приходил в эту комнату, чтобы послушать наставления своего Достопочтенного. Иногда Вэньжень читал в тишине, и Инь Ханьцзян, ожидая приказов, блуждал в своих мыслях. Иногда он смотрел на красивые черты Вэньженя Э, а иногда смотрел на кровать и мечтал.

О чем он мечтал тогда? Инь Ханьцзян тихо задумался.

Он не помнил.

- На самом деле ты ведь помнишь, не так ли? - раздался знакомый голос рядом с кроватью. Это был его Достопочтенный. Инь Ханьцзян не открывал глаз, зная, что все это не реально.

- Заместитель Лидера Секты Инь, в то время ты думал о том, как чудесно было бы тайком полежать в этой постели, не так ли? -Голос стал более резким, приближаясь к нему.

Глаза Инь Ханьцзяна резко распахнулись. Вэньжень Э стоял перед ним, одетый лишь в белую нижнюю одежду.

Пока он не сводил с Вэньженя глаз, призрак подошел к кровати и улегся на бок рядом с Инь Ханьцзяном, тихо сказав:

- Этот Достопочтенный не против спать рядом с Заместителем Лидера Секты Инь.

Инь Ханьцзян сел прямо, его взгляд был прикован к Вэньженю Э, как будто он пытался смирить свое собственное непослушное сердце.

Когда-то он сказал Чжунли Цяню: «Если нет страсти, не будет и страданий. Если есть только любовь, то никогда не будет обиды».

Он думал, что эти слова были правдой и шли прямо из его сердца. Но причина, по которой любовь превращалась в страсть, заключалась в том, что фантазии было трудно подавить. Как мог он не желать? Разве не могли у него появиться неправильные мысли?

Даже тогда, когда он еще не понял своего сердца, он все же думал, что вино из чаши его Достопочтенного было несравненно слаще, и мечтал украсть хоть один глоток. Теперь, когда он все понял, его фантазии вышли из-под контроля.

- Подойди сюда, Заместитель Лидера Секты Инь. - Вэньжень, сидевший на кровати, поманил его к себе. -Или ты хочешь, чтобы этот Достопочтенный звал тебя Ханьцзян?

- Хватит! – закричал Инь Ханьцзян. Он бросился вперед, желая схватить этого Вэньженя, но поймал лишь воздух.

В его руках ничего не было. Его Достопочтенного там не было.

Инь Ханьцзян ошеломленно уставился на пустую кровать. На том месте, где сидел Вэньжень Э, не было ни морщинки.

Помолчав немного, он медленно погладил место, где до этого лежала иллюзия, и, казалось, почувствовав слабое тепло. Но, приблизившись и приглядевшись, он понял, что там ничего не было.

Казалось, в его сердце поселился ненасытный зверь, что питался его эмоциями и жаждал получить еще.

Он не осмелился снова опуститься на кровать, уныло усевшись за стол. Рядом с ним мгновенно появился еще один Вэньжень.

Вэньжень, взяв кувшин, налил себе вина. Выпив половину чашки, он посмотрел на Инь Ханьцзяна.

- Ханьцзян, почему ты так смотришь на этого Достопочтенного? Хочешь выпить? Бери.

Он намерено повернул чашу, обращая ее той стороной, которой только что касался губами, к Инь Ханьцзян.

Инь Ханьцзян послушно опустил голову, отпивая из руки Вэньженя Э, но, как и прежде, его губы не коснулись ничего, кроме воздуха.

На этот раз он не был обманут. Он знал, что это иллюзия, но в то же время он позволил себе сделать так, потому что знал, что все это – лишь подделка, желающая обмануть его.

Он с силой потер лицо и достал из-за пояса Бог Аннигиляции: том 2. Ему нужно было найти способ занять себя делом в комнате своего Достопочтенного.

Инь Ханьцзян помнил, как Вэньжень Э сказал, что в Жестоком романе и Боге Аннигиляции записаны судьбы Бейли Цинмяо и Хэ Вэньчжао, и они, казалось, были главными фигурами в этом мире. Инь Ханьцзян и сам видел, как менялась духовная сфера в зависимости от того, была Бейли Цинмяо в сознании или нет, поэтому он верил, что в этой книге записана сама судьба.

Чтобы победить Хэ Вэньчжао, он должен был изучить своего врага. Хотя второй том рассказывал о событиях в царстве бессмертных, он мог, по крайней мере, найти слабые места Хэ Вэньчжао.

Инь Ханьцзян уже испытал эту боль один раз, поэтому он не осмеливался открыть книгу, в которой была записана смерть его Достопочтенного, боясь, что это может повлиять на его разум и помешать выздоровлению.

Только теперь, вернувшись в секту Сюаньюань, в комнату своего Достопочтенного, место, которое успокаивало его, Инь Ханьцзян осмелился открыть книгу.