Странное выражение промелькнуло на лице Пейнтера, и он вздохнул.

— Ты можешь одолжить мою машину.

Я откинулась назад, ошеломленная.

— Я не пыталась попрошайничать, — сказала я ему, внезапно почувствовав себя неловко.

— Послушай, я все равно не часто ею пользуюсь, — ответил он. — Сейчас лето, и я предпочитаю кататься на байке. Я уезжаю из города на пару дней, но попрошу одного из парней подогнать ее к тебе. Таким образом, ты сможешь снова начать работать, встать на ноги.

Я не знала, что сказать.

— Возможно, это самое приятное, что кто-либо когда-либо делал для меня, — прошептала я. Улыбка Пейнтера стала натянутой, и что-то темное промелькнуло в его глазах.

— Не благодари меня слишком сильно, — сказал он и отвернулся, махнув рукой в сторону официантки. Она сразу же ринулась к нему, и я не могла ее винить. Я бы тоже поторопилась, если бы он сидел за одним из моих столиков. — Можно счет?

— Конечно, — проворковала она. Я наблюдала, как она наклонилась, демонстрируя свое декольте. Однако он не смотрел на нее.

Он смотрел на меня.

— Мне жаль, — тихо сказал он.

— За что?

Вернулась официантка, протягивая наш чек. Пейнтер достал бумажник, схватил несколько купюр и сунул их в маленькую черную книжку. Затем он встал, и пришло время уходить.

Он так и не сказал мне, за что ему жаль.

________

Я выбрала боевик.

Там была романтическая комедия, которая выглядела неплохо, но после того, как он предложил одолжить мне свою машину, это показалось просто жестоким. Он купил билеты, и мы направились в кинотеатр. Мы были почти внутри, когда он остановился, чтобы проверить свой телефон. Затем его лицо стало мрачным.

— Что случилось? — спросила я.

— Ничего, — коротко ответил он.

— Нет, что-то не так. Тебе нужно идти?

Он колебался, и я знала, что это так.

— Тогда мы должны идти, — твердо сказала я. — Ты можешь отвезти меня домой, а потом разобраться со своим делом. — Я кивнула в сторону телефона.

— Да, возможно, так и стоит сделать, — признал он. — Прости, не хотел обрывать наше свидание.

— Все в порядке. Я отлично провела время. Мне просто жаль, что билеты куплены зря.

— Не беспокойся об этом, — ответил он. — Пошли.

Обратная поездка была другой. Я потеряла чувство затаенного ожидания, которое наполняло меня ранее вечером. Тело Пейнтера было напряжено. Какое бы сообщение он ни получил, оно не было хорошим. Мы подъехали к дому Риза и обнаружили, что там темно. Я слезла с мотоцикла и огляделась, пораженная тем, что мотоцикла Риза не было вместе с фургоном Лондон.

— Где все?

— Давай зайдем внутрь, — сказал Пейнтер, уклоняясь от моего вопроса. Я последовала за ним, затем повернулась, выжидающе глядя на него в ожидании объяснений. Что-то происходило, это было очевидно. Он также знал, что именно происходило.

— Ну? — спросила я, когда он не ответил на мой вопрос.

— Риз и Лони уезжают из города, — сказал он. — Большая часть клуба уезжает с ними. У нас есть кое-какие дела в Портленде. Ты можешь пока просто остаться здесь, хорошо? Я попрошу кого-нибудь пригнать мою машину к тебе утром.

Он наклонился и вытащил свой бумажник, открыв его и отсчитав пачку наличных.

— Ты можешь использовать это, чтобы снять жилье, если... Ну, если здесь ничего не получится.

Я тупо уставилась на деньги — это были стодолларовые купюры.

— Я не могу это принять.

Он потянулся к своему телефону и снова проверил его.

— У меня нет времени с тобой спорить. Забери эти гребаные деньги.

С этими словами он схватил мою руку, оборачивая ее вокруг банкнот. Затем он направился к двери, что-то почти сердитое было в том, как он двигался.

— Пейнтер, — окликнула я его вслед, сбитая с толку.

Он повернулся ко мне.

— Ты можешь это сделать, Мел.

— Что?

— Ты можешь пройти через это. Что бы ни случилось, не забывай об этом.

— Пейнтер, что, черт возьми, происходит? — потребовала я ответа. В глубине моего живота возникло очень неприятное чувство. Он покачал головой, делая шаг ко мне. Внезапно его руки оказались в моих волосах, прижимая меня к своему телу, а его губы коснулись моих.

Это был не киношный поцелуй.

Он не засунул свой язык мне в рот. Просто соприкосновение наших губ, как будто он ничего не мог с собой поделать, пока не оттолкнул меня.

— Иди спать, — прорычал он, вытирая рот тыльной стороной ладони, как будто я вызывала у него отвращение. Что-то болезненное скрутилось внутри.

— Почему?

— Просто иди в гребаную постель, Мелани. Завтра ты сможешь взять машину и начать подыскивать себе новое место.

Затем он повернулся и вышел за дверь.

________

На следующее утро я проснулась и обнаружила темно-синий внедорожник на подъездной дорожке и связку ключей на обеденном столе. Я поехала на нем на работу, а после смены пошла в библиотеку, чтобы воспользоваться интернетом.

Мне нужно было найти квартиру.

Это было во вторник.

В среду я сидела одна на крыльце, думая, вернется ли кто-нибудь когда-нибудь. К четвергу я разочаровалась в них. Лони ушла, как и моя мама, и забрала Пейнтера с собой. Я работала в две смены и поговорила с одной из моих коллег-официанток о спальне в доме, который она снимала с друзьями.

Она думает, что один из них, возможно, съедет через пару недель.

В пятницу утром я проснулась от шума большого дизельного грузовика на подъездной дорожке. Сбежав вниз по лестнице, я открыла входную дверь и увидела, как Лондон вылезает из машины, выглядя измученной. Риз уже вышел, а затем из кабины выскользнул другой человек. Моя лучшая подруга Джессика — та самая девушка, которая не так давно закатила истерику и сбежала в Калифорнию. Ее рука была забинтована и прикреплена к телу на перевязи. Лицо покрывали синяки.

Никаких признаков Пейнтера не было.

Риз медленно подошел ко мне, бросив взгляд на внедорожник, припаркованный на подъездной дорожке.

— Он сказал, что ты можешь пользоваться им так долго, как захочешь, — прямо сказал он.

— Почему он не с вами? — спросила я, но уже могла видеть ответ, написанный на его лице.

Что-то случилось. Что-то плохое.

— Он в тюрьме, — сказал Риз. — И думаю, что он пробудет там еще некоторое время. Он просил передать тебе, что ему жаль.

— За что?

— Не знаю. Может быть, тебе стоит написать и спросить его.