Скользнув ладонями вверх по моим предплечьям, она оставляет жаркий след на моих бицепсах.

— Ты весь дрожишь.

— Я нервничаю.

— Не стоит. Просто скажи мне, что это то, чего ты хочешь, Лукас. Это твой поцелуй, а не Гейджа. Если я тебя подталкиваю...

— Ты — нет.

Она придвигается еще ближе, и моя эрекция встречается с мягкой плотью ее живота. Мои щеки пылают от смущения, но ей, кажется, все равно. Вместо этого она прикусывает губу, и ее дыхание учащается.

Я облизываю губы, внезапно изголодавшись по ее рту, но не зная, как поступить. По моему ограниченному опыту, поцелуи были жестокими, грубая встреча ртов и зубов. Это не то, чего я хочу от нее.

Чего я хочу, так это заморозить время. Хочу записать, как она чувствуется в моих руках, страстное желание в ее глазах, жар дыхания. Хочу замедлить каждое мгновение с ней, чтобы секунды длились часами, пока ее прикосновение не останется в моей памяти.

Легкий ветерок доносит аромат ее шампуня, кружась вокруг меня. Моя голова опускается для большего, чтобы вдохнуть ее, поглотить эту маленькую часть ее. Она так хорошо пахнет, что у меня слюнки текут от ее вкуса. Вспышка неуверенности заставляет меня на мгновение остановиться, но тяга слишком велика, и я прижимаюсь губами к ее лбу. Ее кожа, как бархат, касающийся моего рта, и я стону от этого ощущения. Ее мышцы расслабляются под моей хваткой, и она вздыхает послание, предназначенное только мне. Мое дыхание учащается, и я еще крепче сжимаю руки, когда меня охватывает нервная дрожь. Роюсь в голове и не нахожу ничего, кроме умиротворенного предвкушения.

— Все хорошо, Лукас. — Кончики ее пальцев зарываются в мои волосы на затылке, а большие пальцы пробегают по моей шее, мягко подбадривая.

Ее прикосновение касается моего шрама, посылая электрические импульсы между ног. Мой рот наполняется слюной, и я с трудом сглатываю, сосредотачиваясь на ее губах — пухлая плоть, цвета спелой вишни, скользкая от ее языка и требующая моего внимания. Я наклоняю голову, и наше дыхание смешивается, когда мы приближаемся друг к другу.

Первое прикосновение наших губ — пробное, испытующее. Ее теплый рот прижимается к моему, и она дразнит меня, чтобы я взял больше. Мои веки тяжелеют, но я отказываюсь их закрывать, боясь, что темнота украдет это у меня прежде, чем получится попробовать. Один ее образ, вероятно, лишит меня того, что остается от моего рассудка, но это не мешает мне хотеть этого.

Нуждаюсь в нем больше, чем в воздухе.

Я провожу кончиком языка по ее нижней губе, и она приоткрывает рот, чтобы наши губы соприкоснулись. Они сливаются воедино и движутся медленно, как будто сам мир останавливается, время застывает, как будто этот поцелуй впечатывается в нашу ДНК, становится стандартом, которому будет соответствовать вся красота в жизни.

Она приподнимается на цыпочки, проводя мягкостью своего тела по твердости моего. Не имея ни малейшего понятия, что я делаю, наполовину следуя ее примеру, наполовину своей интуиции, впиваюсь пальцами в ее бедра и прижимая к себе. Она стонет, низко и гортанно, и этот звук щелкает какой-то переключатель внутри меня. Инстинкт берет верх, и знание, о котором я и не подозреваю, заставляет меня скользить языком по ее языку в нежном ритме. Должно быть, это то, чего она хочет, потому что ее пальцы впиваются мне в шею, и она издает звук, который вибрирует у меня в груди и поджигает мою кровь.

Еще. Мне нужно больше.

Мои руки разжимаются, и желание изучить каждый изгиб ее тела, почувствовать жар ее обнаженной кожи на моей, берет верх над здравым смыслом. Я просовываю руки ей под футболку, и нежная кожа ее поясницы ощущается шелковой на моих ладонях.

Ее рот пожирает мой, и она сжимает мои волосы железной хваткой. Я приподнимаю ее на цыпочки и опускаю обратно, потирая ее грудь о свою, ее тело о твердость между моих ног, которая тянется к ней.

Боже, да. Я жаждал этого, жаждал ее.

Во мне бушует голод. Я хватаю ее за затылок, и ее тело подчиняется, когда я беру контроль и углубляю поцелуй. Во мне вспыхивает безумие, которого я никогда раньше не испытывал. Каждая моя фантазия об этом моменте — ничто по сравнению с тем, чтобы прожить его. Ее желающее тело в моих объятиях подстегивает мое воображение, и я представляю, как мы сплетаемся вместе, как я наполняю ее — мое зрение мерцает чернотой.

Нет!

Я отрываю свой рот, тяжело дыша. Мой пульс грохочет в ушах.

— Что случилось? Все в порядке? — ее голос полон беспокойства и нетерпения.

— Прекрасно. — Я прижимаюсь лбом к ее лбу, отчаянно пытаясь отдышаться. — Со мной все в порядке.

— Лукас...

— В самом деле. — Я покрываю легкими поцелуями ее подбородок, так сильно желая сделать больше, но боюсь, что Гейдж отнимет это у меня. Сосредоточившись на своем желании, своем контроле, я пытаюсь связаться с Гейджем и надеюсь, что он не видит в Шайен угрозы.

Она не кажется такой обеспокоенной и поворачивается, чтобы встретить мой рот своим. Не в силах отказать ни ей, ни себе, я стону и уступаю этому поцелую. Тепло ее губ окутывает меня безопасностью. Мои кулаки дрожат от усилий оставаться неподвижными, пока ее пальцы исследуют меня. Она касается моих сосков. Я резко втягиваю воздух, и мои бедра подаются вперед. Она усмехается, но продолжает свою деликатную атаку. Моя грудь вздымается, часть меня хочет большего, в то время как другая просит отсрочки от перегрузки ощущений. Ее ногти царапают мою кофту, и жар разгорается у меня в животе.

Еще.

Я мысленно представляю ее обнаженной в реке, пока исследую каждый сантиметр ее тела. Представляю свой рот у нее между ног, как она выгибается подо мной, а мое имя срывается с ее губ.

Наш поцелуй становится неистовым. Кровь течет по моим венам. Темнота опускается, но я отталкиваю ее, сдерживаю так долго, как могу, потому что буду бороться даже с собственной головой, если это означает больше времени с Шайен.

Голой, мокрой, разгоряченной, с этими умоляющими голубыми глазами.

Ее руки скользят ниже, опускаются за пояс моих джинсов.

Туннельное зрение давит.

Я хочу этого. Хочу ее. Никогда в жизни так сильно ничего не хотел.

Я зажмуриваюсь.

Сосредоточься.

Оставайся в настоящем.

Но я недостаточно силен.

Завеса падает.