Прим посмотрел прямо в глаза Маркусу Рё. Видел глаза, заражённые паразитами, за ними работал мозг и делал неверные выводы: «Я так и знал! Мальчику это понравилось, он только притворялся, что плачет. Я не сделал ничего плохого — напротив, я просто научил кого-то любить то, что нравится мне!»

— И я думаю, что мы должны сделать это так, чтобы это было похожим на то, что мы делали раньше.

— Похожим? — переспросил Маркус Рё. Его горло уже было сдавлено возбуждением. В этом и заключался парадокс токсоплазмоза: сексуальное влечение — по сути являющееся желанием размножения — душит страх смерти, заставляет игнорировать опасности, предоставляя заражённому существу этот безнадёжно восхитительный туннель фантазий, туннель, ведущий прямо в кошачью пасть.

— Тот дом, — сказала Прим. — Он всё ещё стоит. Но ты должен прийти один, тебе придётся ускользнуть от твоих телохранителей.

— Ты имеешь в виду… — Маркус сглотнул — … сейчас?

— Конечно. Я смотрю… — Прим наклонился вперёд и положил руку на его промежность… — ты хочешь этого?

Челюсть Рё бесконтрольно двигалась вверх и вниз.

Прим поднялся на ноги.

— Ты помнишь, где это?

Маркус Рё только кивнул.

— И ты придёшь один?

Ещё один кивок.

Прим знал, что ему не нужно говорить Маркусу Рё о том, что никто не должен быть в курсе, куда он собирался или с кем планировал встретиться. Токсоплазмоз делает инфицированного человека возбуждённым и бесстрашным, но не глупым. То есть, не глупым в том смысле, что они сделают всё, чтобы добиться единственной цели, которая у них на уме.

— Я даю тебе тридцать минут, — сказал Прим.

Старший из них, Бенни, работал телохранителем уже пятнадцать лет.

Открыв дверь, он увидел, что посетитель надел медицинскую маску.

Бенни наблюдал, как младший телохранитель обыскивает его. Кроме связки ключей, у посетителя не было при себе ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия.

У него не было ни бумажника, ни какого-либо удостоверения личности. Он представился как Карл Арнесен, и хотя казалось, что он только что выдумал это имя, Рё кратко одобрительно кивнул. Они забрали его мобильный телефон, как просил Рё, и Бенни настоял на том, чтобы дверь в зал с телевизором осталась слегка открытой.

Разговор занял всего пять минут — по крайней мере, столько времени Бенни позже укажет в показаниях для полиции — этот молодой «Арнесен» вышел из зала, взял свой мобильный телефон и ушёл из квартиры. Рё крикнул, что хочет побыть один и закрыл дверь. Прошло ещё пять минут, прежде чем Бенни постучался и сказал, что Юхан Крон хочет поговорить с ним. Но Бенни никто не ответил, и когда он открыл дверь, комната была пуста, а выходящее на террасу окно было открыто. Его взгляд упал на дверь пожарной лестницы, ведущей вниз на улицу. Вряд ли это была какая-то великая тайна: клиент трижды намекнул в течение последнего часа, что он заплатил бы исключительно хорошо, если бы Бенни или его коллега отправился бы на Торггату или Йернбанеторгет и раздобыли ему немного кокаина.