— Видишь, Крисси, я же говорила тебе, что она не овощ.

— Да, именно это ты и сказала, Шелбс, — Крисси закатывает глаза. — Как ты себя чувствуешь, Джем?

— Я в порядке. Чертовски всё болит. И жажда сильнее, чем в тот раз, когда вы заставили меня съесть то пирожное в горшочке, перед девичником Крисси.

— Вот, — Шелби протягивает мне чашку воды с прикроватной тумбочки. — Пей.

Я залпом выпиваю весь стакан, мгновенно чувствуя себя лучше.

— Ты в порядке? — спрашиваю я Крисси, как только проглатываю. — Ты, и Винни, и...

— И Саммер, — Крисси заканчивает за меня со слезами на глазах и улыбкой на губах. — Наша малышка. Она в порядке, она идеальна. Мы все идеальны.

Я замолкаю, широко раскрыв глаза.

— Саммер?

Крисси кивает.

— В честь её крестной-лучшей-подруги-водителя-убийцы, о которой только может мечтать девушка.

— Крис… — я замолкаю, мои глаза наполняются слезами. — Я не знаю, что сказать.

— Тебе не нужно ничего говорить, — она катит своё кресло вперёд, встаёт рядом с Шелби и хватает меня за другую руку. — Хочешь с ней познакомиться?

— Чёрт возьми, да, я хочу встретиться с ней.

Мои слёзы переполняют меня.

— Ну, следующий, который у тебя будет, определённо будет назван Шелби,— Шелби сердито смотрит на Крисси. — Верно?

Крисси смотрит на неё, ухмыляясь.

— А что, если это мальчик?

— Имя Шелби может быть унисекс.

Я фыркаю.

Крисси усмехается.

— Ты хочешь, чтобы моего сына избили до полусмерти на детской площадке?

— О, неважно, — бормочет Шелби. — Тогда тебе лучше молиться, чтобы это была девочка.

Крисси снова закатывает глаза и поворачивает голову к двери.

— Теперь вы можете войти, мальчики!

Мои слёзы капают быстрее, когда Чейз заходит внутрь, его глаза сразу же останавливаются на мне, а за ним следует Марк, у которого на руках крошечный розовый сверток.

— Детка, — говорит он, его глаза находят мои. — Рад, что ты не умерла.

— Марк! — Крисси фыркает. — Это не то, что ты должен говорить девушке после того, как она чуть не утонула, став мишенью миллиардера-социопата, намеревающегося отомстить, — её глаза скользят по Чейзу. — Без обид.

— Ничего, — говорит он, ухмыляясь.

Марк вздыхает.

— Прости, Джем. Как ты себя чувствуешь?

— Мне будет лучше, когда я подержу этого ребёнка, — я вырываю свои руки из рук Шелби и Крисси и тянусь к ней. — Дай мне.

Марк смеётся, передавая малышку в мои объятия. Я нежно обнимаю её, как будто одно неверное движение может сломать её, с благоговением глядя на её крошечный розовый ротик и трепещущие, тонкие, как шепот, ресницы.

— Она потрясающая, — выдыхаю я, снова борясь со слезами.

Я смотрю на своих друзей, переводя взгляд с Шелби на Крисси и Марка. Они все буквально светятся от счастья, любовь сияет в их глазах, когда они улыбаются мне, и я не могу понять, как мне так повезло. Эти три человека больше, чем просто друзья — они семья.

В этот момент моё сердце так переполнено, что я думаю, оно может разорваться. Я машинально смотрю на Чейза, желая поделиться этим с ним... и понимаю, что он всё ещё стоит у двери. Он отделился, оставив меня в этот момент блаженства с моими друзьями.

Мой взгляд ищет его, и когда я нахожу его, я вижу, что его глаза окаймлены печалью, от которой у меня перехватывает дыхание. С запозданием я понимаю, что у моего прекрасного, душераздирающего мужчины никогда не было такой дружбы, которая может выдержать всё. (Даже автомобильные погони и почти смертельные переживания.) Он никогда не был частью такой семьи, никогда не был частью какой-либо семьи, на самом деле. Он никогда не испытывал такой безусловной любви, которую я разделяю с этими сумасшедшими людьми, которых называю лучшими друзьями.

Я вскидываю брови, когда наши взгляды встречаются. Надеюсь, он прочитает послание в моих глазах.

"Присоединяйся к нам, Чейз".

Он качает головой, и я знаю, что это потому, что он не хочет вмешиваться.

"Теперь ты часть этого", — говорю я ему, наши взгляды всё ещё напряженно сцеплены. — "Часть моей жизни, часть моих друзей, часть моей семьи. Ну же. Присоединяйся к нам, любовь моя".

Его глаза вспыхивают тёмным от эмоций, и я знаю, что если бы мы были одни, он бы поцеловал меня прямо сейчас. Уверенными шагами он пересекает комнату, подходит ко мне, кладёт руку мне на плечо и нежно сжимает. Я знаю, что это его способ сказать спасибо.

Хороший способ.

Шелби, Крисси и Марк тепло улыбаются ему, когда он занимает своё место в нашем маленьком кругу.

В нашей семье.

Я так взвинчена, что всё, что я могу сделать, это посмотреть на ребёнка на моих руках, едва в состоянии разглядеть её черты сквозь слёзы, плывущие в моих глазах.

— Она красивая, — выдыхаю я. — Такая красивая.

— Прямо как её крестная, — тихо говорит Чейз, его голос тёплый.
Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него, улыбаясь сквозь слёзы.

Он смотрит на меня с ребёнком на руках, и что-то похожее на тоску вспыхивает в глубине его глаз. Прежде чем я успеваю слишком сильно испугаться, он наклоняется и целует меня в лоб.

— Марк! Почему ты больше никогда не говоришь мне таких романтических вещей, а? — Крисси дразнится, я слышу смех в её голосе.

— Потому что мы женаты, — говорит Марк, как будто это самый очевидный факт в мире. Его глаза сверкают, когда он смотрит на свою жену. — Разве не в этом весь смысл женитьбы? Что, тебе больше никогда не придётся никого хвалить? Если нет, мне придётся пересмотреть некоторые вещи…

— Ты сейчас получишь, мистер! — кричит Крисси, поворачиваясь к нему с убийственным выражением на лице. — Вернись сюда!

Марк смеётся, пятясь из комнаты и направляясь по коридору, прочь от своей прикованной к инвалидному креслу жены, которая, похоже, полна решимости отомстить. Их смех доносится до нас ещё долго после того, как они исчезают из виду.

— Ох, уж, эти двое, — Шелби закатывает глаза, потом смотрит на меня. — А теперь вы двое. Ради бога, мы можем смягчить это любовно-голубиное дерьмо? Этого достаточно, чтобы заставить меня выбросить печенье.

— Ты не ешь печенье, — замечаю я.

— Это фигура речи! — ворчит она. — Знаешь что, я пойду прослежу, чтобы эти двое не убили друг друга, — наклонившись, она целует Саммер в лоб, а затем меня в мой. — Поправляйся, Джем. Я скоро вернусь, проведать тебя.

— Пока, Шелбс. Спасибо, что пришли.

В последний раз подмигнув Чейзу, она проскальзывает в дверь и исчезает.

Я смотрю на него, потом на ребёнка на своих руках.

— У меня есть тезка. Насколько это круто?

— Довольно круто, солнышко, — он устраивается рядом со мной на кровати и обнимает меня за плечи. — Хотя, если она окажется хотя бы наполовину такой же проблемой, как ты, мне жаль человека, который влюбится в неё.

Я всё ещё, в этих словах, моё сердце бешено колотится в груди. Тогда-то я почти произношу:

Я люблю тебя.

Но что-то удерживает меня.

— Кстати, о неприятностях…— я сглатываю. — Ты что-нибудь слышал о Ральфе и Ванессе?

— Произошла забавная вещь, — он тихо хихикает. — Оказывается, до того, как у Крисси закончилась батарея телефона, она успела заснять большую часть их разговора в том гараже. По сути, это записанное на плёнку признание. Полиция поймала их менее чем в миле от места, где разбилась твоя машина, как только их взяли под стражу, они набросились друг на друга быстрее, чем подброшенная монета.

— Вау, — выдыхаю я.

— Да. И это ещё не всё, — он смотрит на меня, его глаза внезапно становятся серьёзными. — Когда я прыгнул за тобой в воду, Нокс погнался за Хокинсом, или, как ты его называешь, за Халком. Он находится под стражей в полиции, ему предъявлены обвинения в похищении, нападении, безрассудной угрозе и попытке убийства.

— Святая корова.

Чейз кивает.

— Говорят, он согласился сделку. Если он расскажет окружному прокурору всё, что у него есть на Бретта, они сократят его срок на несколько лет. Если нет, то с таким количеством обвинений… ему грозит серьёзный срок за решеткой.

— Итак, после всех этих лет, после всего, что он сделал… Бретт может попасть в тюрьму?

Чейз кивает.

— При условии, что его адвокаты не смогут его освободить.

— Наконец-то, — выдыхаю я с облегчением.

— Наконец-то, — эхом отзывается Чейз, уголки его рта приподнимаются. — Есть ещё кое-что.

Мои брови взлетают вверх.

— Твоя мама здесь, — мягко говорит он. — И... как и твой отец.

— Ой.

Я слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать.

— Я велел им пока подождать в вестибюле. Я не был уверен, что ты захочешь их увидеть.

Он взглядом задаёт вопрос, на который я не уверена, что у меня есть ответ.

Я с трудом сглатываю.

— Я думаю… Я думаю, они могут войти.

— Ты уверена, солнышко?

Я киваю.

— Я уверена.

— Тогда я схожу за ними.

* * *

Я практически левитирую с кровати от нервов, ожидая возвращения Чейза с моими родителями на буксире.

Пришла добрая медсестра и отнесла Саммер обратно в детскую, пока его не было, и без неё на руках я не знаю, где сосредоточить свою беспокойную энергию. Борясь с желанием поёрзать, я складываю руки вместе и жду, когда они прибудут.

Мама плачет ещё до того, как видит меня.

— Джемма! — восклицает она, пересекая палату размытым движением и руками обхватывая мои руки. — Малышка, я так волновалась.

— Я в порядке, мам. Правда.

Она ничего не говорит, она слишком сильно плачет, но когда она прижимает меня к себе, я знаю, что бы ни случилось, сколько бы ссор у нас ни было или сколькими бы сердитыми словами мы ни обменялись… она всегда будет моей мамой. И я всегда буду любить её, со всеми её недостатками.

Я слышу, как кто-то прочищает горло, и мой взгляд устремляется к двери. Там стоит высокий темноволосый мужчина с букетом красивых красных и чёрных цветов в руках.

— Джемма, — он делает несколько неуверенных шагов в палату, его поза напряжена. — Я Майло Уэст. Я… Я твой отец.

Мой взгляд устремляется к Чейзу, и он слегка кивает, успокаивая меня этим крошечным движением.

Ты справишься, солнышко.

Я заставляю себя снова посмотреть на Майло и вижу в глубине его взгляда, что он нервничает, несмотря на свои холодные манеры.