— Пить буду то же, что и ты. И тоже возьму печеньку, если найдешь их, спасибо. Они были очень хороши, не так ли? — Гермиона перевернулась на шезлонге и взглянула на Тео с улыбкой.

Это было очень мило, то, как он приложил усилие, чтобы вернуть равновесие их дружбе. Но даже пока она думала об этом, когда его взгляд проскользил по ней, Гермиона внезапно ощутила, как мало на ней было надето. Она купила это полосатое бикини в местном магазине, и, следовательно, оно было гораздо более открытым, чем то, что она привыкла носить — особенно со спины. И в то время как они, несомненно, снова были друзьями, она все равно смогла бы отчетливо вспомнить ощущение его губ на своих, если бы позволила себе.

Гермиона прочистила горло, и Тео моргнул.

— Так. Вернусь через секунду, — он слегка помахал рукой, исчезая внутри.

Грейнджер со вздохом опустила подбородок на кулак. Она правда не хотела, чтобы все было настолько сложным. Резко сев на колени, Гермиона потянула шею, пытаясь снять напряжение и освободить разум от непродуктивных мыслей.

Может, настало время снова поплавать.

Вытянув руки над головой, она завела их назад, чтобы расслабить мышцы, когда раздавшийся из-за спины звук, своего рода забавный задушенный кашель, заставил ее застыть и обернуться. Дыхание резко остановилось, и Гермиона вскочила с шезлонга.

Стоя по другую сторону бассейна, Драко пристально смотрел на нее, застыл, так и не закрыв ворота, на замке которых замерла его рука. Он был без футболки, в плавках, с полотенцем, лежащем на плечах, и выглядел так же поразительно, как и в тот день на водоемах. Гермиона опять мгновенно осознала, как минимально прикрыто ее тело, но совершенно иначе, чем в первый раз — теперь на нее нахлынула волна жара, вместо застенчивости. Это, безусловно, крайне раздражало, поэтому она резко подняла руку, бросила «привет» и направилась к воде. Прежде, чем Драко смог ответить, Гермиона нырнула и ушла под воду, полная решимости проплыть как можно дальше, пока не поднимется на поверхность. А когда вынырнула, его уже не было.

«Хорошо» — подумала она, переворачиваясь на спину и плавая. Может, он ушел.

Но, конечно же, нет. И как только появились Тео, Блейз и Лаванда, Драко сделал то же самое, и Гермиона оказалась приговоренной к его раздражающе отвлекающему присутствию. Ныряющему и плавающему, истекающему водой и золотом. Это принудительно напомнило ей о безымянном парне, которого она так остро жаждала в начале лета, а после и о том факте, что теперь он, походу, избегает ее.

Гермиона уже дымилась к тому моменту, как они решили завершить плавание и направиться внутрь. Солнце только опустилось за верхушки пальм, как Блейз начал предлагать «настоящие напитки», раз он с Лавандой все же поднялись из подвала с подозрительно пустыми руками.

— Драко, сделаешь несколько тех красных штучек, как тогда? Они мне понравились, — Блейз стоял за баром, копаясь в бутылках. — Что нам нужно?

— Это «Негрони». Джин, вермут и Campari{?}[Кампа́ри — горький ликер красного цвета на основе ароматических трав и фруктов.]. Да, вот здесь, ярко-красный, — Драко подошел и вытащил пару бутылок из коллекции. — Все хотят? — его взгляд охватил компанию.

— Ага, — ответил Тео, быстро поднимая палец.

— На что он похож? Выглядит мило! — Лаванда, скитаясь вокруг, подхватила красную бутылку.

— На самом деле, он пиздец горький, — Блейз скривился. — Тебе может не понравится, детка. Это не твоя обычная фруктовая штучка. Может, девушки предпочтут что-то полегче? — последнее он задал Драко.

— Не будь сексистом, — отрезала Браун, обмениваясь с Грейнджер взглядом, закатывая глаза. — Мне и посложнее штучки нравятся, — она двинулась к Забини и провела пальцем по линии его челюсти. — Я же с тобой, разве нет?

Блейз скорчил гримасу, а потом поцеловал ее, и все засмеялись.

— Значит, три, — сказал Драко спустя мгновение, глядя на Гермиону. — Или ты тоже хочешь?

Она замерла на минуту, будучи пойманной его пристальным взглядом — их первым настоящим зрительным контактом за последние дни.

— Я могу сделать твой полегче, — предложил он после небольшой паузы. — Или, может, джин с тоником?

Гермиона мысленно встряхнула себя.

— Думаю, я справлюсь, — огрызнулась она, а затем ушла и рухнула на диван рядом с Тео. Она села довольно близко к нему, и Нотт взглянул на нее с легким удивлением.

— Значит, — Грейнджер понизила голос, осознавая, что какая-то ее часть пытается создать вокруг них интимную атмосферу, — завтра последнее занятие. Можешь в это поверить?

— Нет, — Тео покачал головой. — Все прошло так быстро, — его взгляд расфокусировался и между бровями мелькнула морщинка.

Гермиона ощутила крошечный укол вины за то, что она, возможно, трогает что-то не до конца исцеленное, но потом подняла взгляд и увидела, как Драко наблюдает за ними, взбалтывая коктейль в кувшине. А затем Малфой резко отвел взгляд, и демон на плече Грейнджер снова ткнул ее.

— Расскажи мне, — сказала она, опуская пальцы на предплечье Тео. — Что, по-твоему, было самой ценной вещью, которой ты научился?

Тео склонился ближе, и Гермиона увидела, как Лаванда стреляет в нее взглядом через всю комнату, поэтому убрала руку и положила ту на колени, немного испытывая стыд за себя.

— Думаю, уверенность, — ответил Тео. — Знаешь, чтобы просто говорить. Вместо того, чтобы думать о том, что я собираюсь сказать первым, — он поднял взгляд, когда подошел Забини и протянул им бокалы. — Спасибо.

Гермиона тоже поблагодарила Блейза и устроила холодный бокал в ладони. Лаванда была права, напиток выглядел мило: яркий, рубиново-красный с тонкой спиралью апельсиновой цедры, мелькающей в глубине.

Грейнджер сделала глоток… И чуть не выплюнула содержимое на ковер. Только абсолютная решимость доказать Драко сказанные ранее слова удержали ее от этого. И когда она подняла взгляд, столкнувшись с серыми глазами, которые сияли радостным восторгом, это не помогло.

— Не слишком горько? — прошептал Малфой.

От грубого ответа Гермионы его спас громкий возглас Лаванды с другой стороны комнаты.

— Черт возьми! — воскликнула она, глядя на свой бокал и мотая головой.

— Я же говорил, — улыбка Блейза была невероятно самодовольна.

— Это не означает, что мне не понравилось, — Браун косо посмотрела на него. — Просто удивилась. Не то, чего ты ожидал.

— Именно, — громко произнесла Гермиона. — Когда ты ожидаешь одно, а взамен получаешь совершенно противоположное, это всегда удивляет.

Тео прыснул, брови Лаванды поползли наверх, а затем Браун подняла бокал в сторону подруги, отсалютовав. Гермиона не смогла удержаться и быстро посмотрела на Драко, но его взгляд был опущен. Она тихонько промычала и оттолкнулась от дивана, незаметно оставляя свой полный бокал на боковом столике.

— Блейз, ты не против, если я пройдусь? — спросила она. — У тебя здесь есть несколько действительно красивых магловских картин.

— Конечно, нет. Хочешь обзорную экскурсию? — Забини уже почти поднялся со стула.

— Нет, нет, не вставай, — Гермиона махнула рукой. — Я просто осмотрюсь.

— Милости прошу.

Она ответила ему благодарной улыбкой и прошла по коридору. По пути в уборную Гермиона заметила картину и хотела взглянуть на нее поближе. И наконец обнаружила ее через дверной проем, ведущий в маленькую комнату, напоминающую ювелирную, которая, казалось, предназначалась для музыки: в углу стоял рояль, а на стенах висели несколько высококачественных струнных инструментов. Та самая картина была абстрактной, но в убранстве комнаты у Гермионы сложилось впечатление, что она пыталась отразить поток музыкальных нот. Грейнджер стояла перед ней какое-то время, запрокинув голову.

— Эта мне очень нравится, — тихий голос раздался из-за спины.

Гермиона удивленно развернулась и увидела Блейза, его руки были спрятаны в карманах.

— Правда?

— Да, — он пожал плечами. — Я не так много знаю о магловском искусстве, но знаю, что мне нравится.

Она не спускала с него глаз, задаваясь вопросом, почему он пришел к ней.

— Я и сама не так много о нем знаю. Раньше мы с родителями часто ходили в музеи. Моя мама большая любительница, — она повернулась обратно к картине. — Но в цветах этой что-то есть.

— Да, и в ощущениях. Много всего происходит в чем-то, что не движется.

Гермиона усмехнулась, но быстро собралась.

— Почему здесь так много магловских вещей? — мягко спросила она. — Твоя мама чистокровная, разве нет?

— Да, — он засунул руки поглубже в карманы и прошел дальше в комнату. — Ее последний муж. Нико. Он был полукровкой, здесь жила его семья. Думаю, этот дом долгое время принадлежал маглам. И, когда он его унаследовал, это стало неким сюрпризом. Он едва их знал. Ну, знаешь, отрекся.

— Быть маглорожденным трудно во многих отношениях, — прошептала Гермиона. — Но, полагаю, полукровкой, должно быть, труднее. Одной ногой в каждом из миров…

Блейз кивнул, его темные глаза были серьезными.

— Нико был хорошим человеком, но, да, и у меня сложилось такое же впечатление.

— А он и твоя мама…?

— Он умер. В позапрошлом году. Уверен, до тебя дошли слухи, — его тон был непроницаемым.

До Гермионы дошли слухи. И сейчас она испытывала стыд за то, с каким интересом вслушивалась в истории о «черной вдове», матери Блейза Забини.

— Да, — сказала она. — Прости.

— Восемь мужей, все мертвы по загадочным причинам. Никто не знает, кто мой отец. Бла-бла-бла, — произнес Блейз ледяным, но в то же время отстраненным голосом. Он опустил взгляд. — На самом деле, четверо. Первый, когда она была еще слишком молода. Погиб в авиакатастрофе. Вторым был мой отец — умер из-за болезни сердца, когда я был еще младенцем. Третий, когда мне было пять. Четвертый, когда мне было пятнадцать. У обоих такие же совершенно обыденные причины смерти, и столь же печальные. Это не просто — терять четырех людей, которых любишь.