Глава 72 За весной и летом последует новая осень

Непоколебимо преданный Линь Цзыту принял предложение Юй Сянь всерьез и поставил его в приоритет.

Без ведома Линь Ваньюэ он, вооружившись восемью числами из даты ее рождения, начал искать девушек с подходящим гороскопом и составил список имен для ознакомления…

Кто бы мог подумать, что обычно хорошо обращающаяся со своей прислугой Линь Ваньюэ, увидев этот список, рассвирепеет не на шутку. Она собрала всех обитателей резиденции и строго отчитала, чтобы такого больше не повторялось.

Никто в резиденции Линь более не лез в "супружеские дела" Линь Фэйсина...

Поскольку всех без исключения свах разогнали прямо с порога, вся "индустрия свах" Янгуаня знала, что в резиденции Линь уже не попытать удачу.

Они отказывались туда соваться, и чтобы доказать, что это не из-за недостатка способностей, они объясняли свой отказ так: “Ой, вы не смотрите так на убранство и богатство этой резиденции, я бы на вашем месте не торопилась выдавать свою дочь за этого Линь Фэйсина. Он не может иметь детей, если отправите ее туда, на всю жизнь останется соломенной вдовой…”

Таким образом, свахи перестали наведываться в резиденцию Линь, и импотенция Линь Фэйсина стала широко известной "тайной" для всех жителей Янгуаня…

Днем Линь Ваньюэ как обычно зашла к Ли Му...

— Главнокомандующий, все новобранцы занесены в регистрационную книгу и заселены в лагерь, — сказала Линь Ваньюэ и обеими руками вручила Ли Му толсую книгу.

Ли Му взял регистрационную книгу и положил на стол, даже не взглянув.

— Подвинь стул и сядь.

— Слушаюсь.

Линь Ваньюэ подвинула стул и села перед Ли Му.

Ли Му изучающе взглянул на Линь Фэйсина и после долгого молчания, наконец, заговорил:

— Этот старик...недавно узнал, о чем судачат в Янгуане...Ты понимаешь, о чем я говорю?

Линь Ваньюэ кивнула и равнодушно ответила:

— Это связано с этим смиренным? Слышал.

— Мгм...Тебе должно исполниться семнадцать в этом году, если этот старик не ошибается?

— Главнокомандующий прав.

— Добрый мо́лодец в самом расцвете юности, когда пора обзаводиться семьей.

Линь Ваньюэ слабо улыбнулась. Она сложила руки и решительно ответила:

— Гунны живут припеваючи, как в это время можно обзаводиться семьей?

Ли Му разразился громким смехом. После этого он улыбнулся Линь Фэйсину и сказал:

— У такого мальца, как ты, слишком высокие амбиции. Даже этот старик дал клятву всего лишь защищать границу, а ты и в самом деле хочешь уничтожить всех гуннов?

— Да! Уничтожить гуннов и покончить с дальнейшими страданиями.

Видя, что Линь Фэйсин говорит это на полном серьезе, Ли Му взгрустнул. Он тяжело вздохнул и сказал:

— Кочевые поселения гуннов с разношерстными племенами занимают обширную территорию северных степей. Они существовали там еще до основания Ли. Прошло столько лет, немало преданных государю чиновников и искусных полководцев вложили всю свою жизнь в северную границу, но ни один из них по-настоящему не урегулировал конфликт с гуннами. Этот старик очень рад сказанному тобой, но ты должен знать вот что. Если бы каждый молодой солдат думал подобным образом, были бы преемники у нашей армии? В твоем возрасте те, кто еще не женился, так или иначе должны будут это сделать. Если ты пока не хочешь жену, то можно взять несколько наложниц. Значит, решено. Этот старик подсобит тебе.

— Главнокомандующий…

Линь Ваньюэ открыла рот, собираясь что-то сказать, но Ли Му прервал ее.

Он со всей серьезностью сказал Линь Фэйсину:

— Не делай вид, что тебя это не касается. Ты должен понимать суть одной муравьиной норы, проделанной в огромной плотине. Ты не будешь сидеть на одной должности командира штурмовых войск. Этот старик тоже был полон энтузиазма в твоем возрасте и считал, что генералу просто необходимо защищать простых граждан и командовать армией, а остальное дело второй важности. Однако, прожив часть жизни, этот старик кое-что осознал: чужая душа — потемки*. Если хочешь стать великим генералом, нельзя демонстрировать свои слабости на всеобщее обозрение. А вот этот слушок про тебя подобен муравью в плотине. Он только кажется маленьким, а на деле может вызвать прорыв плотины величиной в несолько тысяч ли. Если не пойдешь выбирать сам, это сделаю я и в ближайшее время собственноручно выберу несколько девушек, затем отправлю их в твою резиденцию.

* т.е. нельзя точно разгадать мысли, намерения, догадаться о чувствах другого человека

От серьезного тона в голосе Ли Му Линь Ваньюэ резко встала со стула. Она сложила руки, поклонилась и со всей искренностью сказала:

— Этот смиренный премного благодарен главнокомандующему за добрые намерения, но этому смиренному действительно нельзя брать наложниц!

— А? Отчего же? Если только...эти слухи правдивы?

Линь Ваньюэ подняла голову и посмотрела на Ли Му. Она начала взвешивать в голове возможные варианты, но ответила не сразу.

— Неужто этот паренек Линь Юй правду сказал? С тех пор прошло уже много времени. Если повреждение внешнее, то оно уже должно было зажить. Ты обращался к лекарю? Нельзя отказываться от лечения. Может, этому старику найти опытного лекаря, чтобы он хорошенько осмотрел тебя?

Линь Ваньюэ покрылась холодным потом. Она была чрезвычайно рада, что попросту не ушла и не подтвердила это.

Ли Му смотрел на нее. Она смотрела на Ли Му. Оба "зашли в тупик". Но в конечном итоге Линь Ваньюэ была той, кто "потерпел поражение".

Она негромко вздохнула и расслабила напряженную спину. С серьезным выражением лица она сказала:

— Главнокомандующий, этот смиренный не может взять наложниц не из-за травмы. Просто потому что...потому что сердце этого смиренного уже принадлежит другой. В этой жизни я не женюсь ни на ком, кроме нее. Этот смиренный не нуждается ни в законной жене, ни в наложницах, ни в каких-либо случайных девушках. Только она и никто другая.

Ли Му слегка опешил:

— Садись-ка, поговорим.

— Благодарю главнокомандующего.

— Хотя мужчины обычно заводят трех жен и четырех наложниц, но этот старик тебя прекрасно понимает. Кто бы мог подумать, что командир Линь такой сентиментальный, хахахаха!

Лицо Линь Ваньюэ вспыхнуло, но она тоже рассмеялась в ответ. В ее смехе слышалась горечь: время шло, траур по императрице Хуэйвэньдуань скоро подойдет к концу. День свадьбы уже не за горами, и кто знает, сможет ли она когда-нибудь встретиться с Ли Сянь снова…

— Если твое сердце занято, почему ты до сих пор не сделал ей предложение? Это кто-то из Янгуаня?

Линь Ваньюэ покачала головой:

— Не из Янгуаня. Этот смиренный...занимает низкое положение и недостоин ее.

— Не из Янгуаня? Но ты все время находишься в военном лагере...если, конечно, ты не познакомился с ней во время того пребывания в столице, когда ты привез принцессу обратно.

Линь Ваньюэ кивнула.

Ли Му понял:

— О...она из столицы?

Линь Ваньюэ снова кивнула.

— Если это молодая госпожа из столицы, то да, твое нынешнее положение несколько низкое...но ты не должен опускать руки. Ты один из самых выдающихся командиров штурмовых войск моей пограничной армии и явно не остановишься на достигнутом. Тем более, на тебе висит командование батальоном Летящих перьев и передовым батальоном. И у тебя тысяча земель, дарованных Его Величеством. Этого вполне достаточно, чтобы соответствовать госпоже из столицы. Если она из семьи высокопоставленного чиновника...это дело поправимое, хм. Если хочешь, этот старик может стать сватом для тебя!

На сердце Линь Ваньюэ потеплело, но она хорошо осознавала, что этот брак никогда не состоится...

Не говоря уже о том, что она женщина, если она скажет Ли Му про Ту Самую, он ей точно ноги переломает. Его Величество уже всем распорядился. Та Самая уже была помолвлена. Даже если отбросить ее личность, социальное положение и пол. Если о ее чувствах узнают, незапятнанная репутация Ли Сянь будет уничтожена...

— Большое спасибо главнокомандующему...Доброту главнокомандующего этот смиренный будет помнить до конца своих дней. Однако...этот смиренный все же хочет приложить собственные усилия, чтобы жениться на ней.

Линь Ваньюэ боялась, что Ли Му будет и дальше будет настаивать на ответах, поэтому пришлось лгать.

— Мм, в таком случае, можешь не беспокоиться. У этого старика есть способы подавить эти слухи.

— Благодарю главнокомандующего.

— Все, можешь идти.

— Слушаюсь!

Линь Ваньюэ вышла из шатра и подняла голову. Глядя на лазурно-голубое небо северной границы, она чувствовала печаль.

В ту ночь на лысой горе в десяти ли от военного лагеря Ли Му в ночное небо взмыл кречет и растворился во тьме...

Столица · Дворец Вэймин

Ли Сянь держала в руке отчет, на котором было написано:

"Выражение лица Сина было решительным, он четко и ясно ответил: "Сердце этого смиренного принадлежит другой. В этой жизни я не женюсь ни на ком, кроме нее. Только она и никто другая”…"

Сердце Ли Сянь вздрогнуло. В нем промелькнуло странное чувство.

Она уверилась в прочности своей хватки. Можно даже сказать, проработанной во всех деталях. С тех пор как она начала вкладывать в него силы, что бы он ни делал каждый день, Ли Сянь об этом было хорошо известно.

Вот поэтому, какой бы смышленной она ни была, сразу стало ясно, что человек, о котором говорил Линь Фэйсин, — это она сама.

Фэйсин, чье сердце уже было занято, никогда не женится ни на ком, кроме нее. В этой жизни — только она...

Ли Сянь еще раз перечитала отрывок, и перед глазами возникло его серьезное выражение лица. В ее сердце словно вонзили иглу.

Ли Сянь сжала шелковую бумагу и долгое время не могла найти слов. Старшая принцесса, придумывающая хитроумные стратегии, впервые в жизни была в растерянности и не знала, что делать.

Ли Сянь посмотрела на подставку для кистей, и было непонятно, размышляла она о чем-то или абстрагировалась. Но это странное чувство лишь усиливалось.