Глава 119 Провожая твою одинокую фигуру с серебряным копьем за спиной

— Провозглашаю императорский указ: пожаловать маршалу Ли Му титул великого генерала*, предоставить ему погребение на западной стороне императорской усыпальницы. Вся страна будет скорбеть. Поскольку у генерала Ли Му нет сына, на северную границу отправится Сян Цзинъи и перевезет гроб с телом генерала в столицу. В день его возвращения наследный принц уедет за сто ли от города, чтобы сопровождать гроб с покойником. Вместе с ним отправятся сто гражданских и военных чиновников. Чиновники третьего ранга встанут на колени в знак почтения. Писари внутреннего двора должны составить биографию великого генерала, чтобы передать знания потомкам.

— Ваше Величество мудры!

— Сян Цзинъи и его супруга благодарят Ваше Величество за благосклонность.

— Можете подняться.

— Ваше Величество, этот презренный должен сообщить вам еще кое-что. Да позволит Ваше Величество.

— Говори.

— Слушаюсь. Этот презренный умоляет Ваше Величество запечатать столичное поместье генерала и не открывать его ни для каких других целей. Когда сын этого презренного вырастет, то сможет побывать там, чтобы почтить память о былой славе великого воина.

— Даю разрешение!

— Благодарю Ваше Величество!

— Прошу наследного принца, генерала Пиндуна и его супругу, старшую принцессу и фуму задержаться. Остальные свободны.

— Слушаемся!

* здесь используется иероглиф 王 (wáng), в некоторых источниках переводимый как "король" или "князь", и в этой новелле употребляется как "принц", но так как по отношению к главнокомандующему данное слово неприменимо, далее будет фигурировать не "принц главнокомандующий", а "великий генерал"

Когда все остальные чиновники ушли, Ли Чжао тяжело вздохнул.

— Небеса не щадят никого и отбирают долгие годы. Кончина великого генерала поразила меня.

— Соболезную отцу-императору.

— Соболезную Вашему Величеству.

— На протяжении многих поколений потомки великого генерала имеют заслуги перед страной Ли. Организация его похорон должна происходить под моим личным присмотром. Но я уже стар и не могу взять это на себя. Наследный принц…

— Этот сын здесь! — Ли Чжу встал перед Ли Чжао. Расправив ханьфу, он опустился на колени.

— Великий генерал — ваш с Сянь-эр родной дядя. В этом году тебе уже будет одиннадцать, и я наделяю тебя всеми полномочиями в организации похорон великого генерала.

— Этот сын благодарит отца-императора.

— Мгм. Фума.

— Этот сын здесь, — Линь Ваньюэ уже совладала с эмоциями. Если не считать немного покрасневших глаз, все было в норме.

— Вы с Сянь-эр только поженились. Я назначу тебя третьеранговым командиром внутренних войск, заведующим императорской гвардией и обороной дворца. Ты останешься в столице. Как тебе эта альтернатива?

Как только Ли Чжао договорил, все присутствующие занялись своими мыслями.

Командующий внутренних войск из двадцати тысяч дворцовых гвардейцев — чин третьего ранга. Должность невысокая, но с внушительной властью. На протяжении веков командир внутренних войск пользовался доверием императора и членов его семьи. Но во время правления предыдущего императора в стране Ли уже несколько десятков лет пустовало место командира внутренних войск. В дворцовой гвардии было всего четыре заведующих войсками.

Откровенно говоря, Ли Чжао продемонстрировал свое признание Линь Фэйсину, предлагая эту должность. Доверие выражалось еще и в том, что этот пост был не занятым в течение почти пятидесяти лет. Сян Цзинъи, глядя на спину Линь Фэйсина, думал, что место командира внутренних войск было не таким уж и плохим. Однако в глубине души он чувствовал обиду за Линь Фэйсина.

Линь Фэйсин был еще молод, и на его горизонте виднелось много возможностей. Он был подобен орлу — лишь на северо-западе он мог расправить крылья и парить в небе, но ввиду его нынешнего положения он еще не был достаточно силен, чтобы получить печать главнокомандующего северных войск. Теперь, когда Ли Му отошел в мир иной, ситуация на северной границе изменилась. Возможно, оно и к лучшему, если Линь Фэйсин туда не вернется.

Ли Шэнь же считала, что для Линь Фэйсина, как для новобрачного, было выгоднее остаться в столице.

Ли Сянь опустила взгляд и прикрыла веки. Выражение ее лица как обычно оставалось безмятежным.

Сян Цзинъи украдкой взглянул на Ли Чжао. Он начал понимать, что слова императора не являлись приказом. Это больше походило на переговоры с Линь Фэйсином, поэтому он был несколько озадачен.

Линь Фэйсин, стоявший на коленях перед Ли Чжао, наконец отреагировал. Он почтительно поклонился, затем выпрямился и четко и громко сказал:

— Этот сын благодарит отца-императора за проявление заботы, но все же хочет вернуться на северную границу.

— Ты ведь понимаешь, что твой статус изменился? Ты мой зять, почему бы тебе не остаться в столице? Или на северной границе есть что-то, к чему ты так рвешься?

Голос Ли Чжао был низким и ровным, нагнетающим атмосферу во всем тронном зале. Мощь императора — тяжелее горы.

— Отвечаю отцу-императору: северная граница холодна и бесплодна. Этот сын вовсе не рвется туда.

— О? Как интересно. Так скажи же, почему ты уже в который раз отказываешься от официальной должности, все стремясь вернуться на северную границу?

Все взгляды сошлись на Линь Фэйсине. Настроение императора было трудно понять. Одно неосторожное движение, и произойдет мгновенная катастрофа.

Линь Ваньюэ продолжала стоять на коленях, чувствуя на себе непомерное бремя. Она раздумывала над многими ответами, но чувствовала, что все они были слишком напыщенными, что могли даже вызвать презрение Ли Чжао. Она стиснула зубы и решила рискнуть.

— Чтобы быть удостоенным титула за ратные подвиги.

Как только прозвучали эти слова, все присутствующие, помимо Ли Чжао и Ли Сянь, стоящей позади Линь Фэйсина, пришли в замешательство. Особенно встревожился Сян Цзинъи. Если как следует вдуматься в этот ответ, от него повеет оскорблением!

Неожиданно Ли Чжао улыбнулся. Линь Фэйсин рисковал, давая такой ответ, но Ли Чжао увидел здесь честность. Если бы он сказал что-нибудь претенциозное, Ли Чжао непременно осудил бы его и приказал оставаться в столице.

Ли Чжао сказал со смехом:

— Похоже, у фумы высокие приоритеты, и он считает, что официальные должности, дарованные мной, слишком ничтожны.

— Этот сын не смеет так считать, — Линь Ваньюэ почувствовала, как ее спина покрылась холодным потом, но ее лицо оставалось спокойным.

— Великий генерал, будучи еще живым, много раз рекомендовал тебя. Раз уж ты настаиваешь на возвращении, я дарую тебе желаемое.

— Благодарю отца-императора.

— Линь Фэйсин, повинуйся моему указу. Я провозглашаю тебя дворцовым командиром четвертого ранга и приказываю тебе сегодня отправиться с генералом Пиндуном на северную границу.

— Благодарю отца-императора.

Ли Чжао сказал еще несколько фраз и приказал всем, кроме наследного принца, удалиться.

Из тронного зала вышли четыре человека. Пройдя сто шагов, Сян Цзинъи похлопал Линь Фэйсина по плечу и с тревогой сказал:

— Син-ди, это было слишком рискованно!

Линь Фэйсин лишь улыбнулся в ответ.

Сян Цзинъи продолжил:

— Но все обошлось. Дагэ не ошибся, вот что значит быть достойным человеком. Милому брату всего девятнадцать, но он уже стал дворцовым военачальником. Перед тобой простирается необозримое будущее.

— Спасибо, дагэ.

— Вернемся по домам, соберем вещи, а через два часа встретимся у городских ворот.

— Договорились.

— Прощайте, Ваше Высочество, — обратился Сян Цзинъи к Ли Сянь.

— Прощайте, Шэнь-цзецзе и зять.

… …

Вернувшись в малый двор, Линь Ваньюэ достала свой багаж — чистая одежда, доска с отметками и жетон лежали на месте. Она упаковала кинжал, подаренный Ли Хуанем, и серебряное копье Гудань от принца Ци и пошла в будуар, но кормилица сообщила ей, что у принцессы полуденный сон. Линь Ваньюэ долго стояла у кровати, глядя на свою дремавшую дочь, затем повернулась и ушла.

Она направилась в главный зал, чтобы попрощаться с Ли Сянь.

Та уже ждала на месте. Увидев, что Линь Фэйсин переоделся из дворцового одеяния в практичную одежду и нес на спине багаж, держа в руке копье, она вдруг почувствовала, что этот образ подходил ему более всего.

Линь Ваньюэ приблизилась к Ли Сянь и, посмотрев на нее с улыбкой в глазах, тихо промолвила:

— Принцесса, я уезжаю.

— Я провожу фуму.

На лице Линь Ваньюэ расцвела широкая улыбка. 

— Ладно.

Ли Сянь отвела глаза:

— Пойдем.

Весь путь до ворот поместья они молчали, но Линь Ваньюэ время от времени поглядывала на Ли Сянь.

У ворот уже ждал слуга, который привел скакуна Лунжаня.

— Принцесса, дальше можешь не провожать. На улице холодно, тебе лучше вернуться внутрь.

Ли Сянь кивнула и остановилась. Линь Ваньюэ с улыбкой смотрела на прекрасное лицо Ли Сянь, по которому будет горячо тосковать.

Взобравшись в седло, Линь Ваньюэ вдруг почувствовала сожаление: если бы она знала о скором отъезде, ей все-таки следовало чмокнуть Ли Сянь в лоб тогда.

Ли Сянь стояла у ворот и наблюдала, как Линь Фэйсин плавным движением взобрался на коня, убрав за спину серебряное копье. Он повернул голову и пристально посмотрел на нее. В его взгляде проблеснула какая-то хитринка, которая сменилась сожалением. Ли Сянь внезапно вспомнила, что едва не произошло прошлой ночью.

— Езжай!

Лунжань умчал Линь Фэйсина вдаль. Ли Сянь наблюдала, как одинокая фигура с серебряным копьем за спиной становилась все меньше и меньше, пока не исчезла в конце улицы.

Линь Фэйсин и Сян Цзинъи встретились у городских ворот и тотчас отправились в путь.

Спустя пять дней дороги они прибыли на северную границу.

К этому времени Сян Цзинъи оброс бородой. Линь Ваньюэ выглядела уставшей и еще больше похудевшей.

Так как ее фигура и без того была тощей, теперь Линь Ваньюэ казалась еще более долговязой.