Глава 116 Широкое, как море, и необъятное, как небо, захоронение

Через полмесяца Линь Байшуй доставили в поместье старшей принцессы.

Линь Ваньюэ лучилась радостью от предстоящей встречи с дочерью. Дети росли быстро, и с каждым новым днем в них словно проглядывались изменения. Глаза сяо-Байшуй уже приобретали сходство с глазами Линь Юя, в то время как остальные черты лица она унаследовала от Юй Вань.

Мужчинам страны Ли, особенно занимающим высокое положение, было не принято держать на руках и обнимать своих детей. Чаще это делали кормилицы. Даже сюсюкаться, стоя в сторонке, считалось неприемлемым.

Но Линь Ваньюэ нисколечко это не осознавала. Ли Сянь и вся прислуга поместья уставились на то, как она взяла Линь Байшуй из рук кормилицы. Комнату накрыла тишина.

Все они, выпучив глаза, смотрели на человека, который потянулся обнимать свое дитя.

Линь Ваньюэ не видела Линь Байшуй уже два месяца. Поглядев на того, кто считался ее самым близким человеком, Линь Байшуй засмущалась, будто перед ней был незнакомец.

Это ранило Линь Ваньюэ. Когда она взяла дочь на руки и увидела это маленькое личико, унаследовавшее черты лица ее покойных друзей, она впала в оцепенение.

Линь Юй был лучшим другом и братом Линь Фэйсина, в то время как Юй Вань являлась единственной подругой Линь Ваньюэ. Теперь их обоих не стало. С сяо-Байшуй на руках Линь Ваньюэ вдруг почувствовала себя очень одинокой.

Ли Сянь, стоявшая позади, продолжала смотреть на Линь Фэйсина. Этикет императорской семьи был строг. Впервые в жизни на ее глазах мужчина обнимал ребенка. От того, как движения Линь Фэйсина были будто отработанными и уверенными, в ее сердце промелькнуло странное чувство.

Линь Фэйсин внезапно повернул голову, чтобы посмотреть на нее, и тут же быстро отвернулся.

Она шагнула вперед и подошла к Линь Фэйсину. Увидев округлившиеся влажные глаза сяо-Байшуй, не мигая смотревшие на Линь Фэйсина, Ли Сянь тихо сказала:

— Байшуй очень долго не виделась с фумой. Наверное она не узнала тебя.

Одной фразой она попала прямо по уязвимому месту. Линь Ваньюэ почувствовала сожаление за то, что не может наблюдать, как растет сяо-Байшуй. Возможно, именно такие мысли посещали большинство родителей.

Сяо-Байшуй крутилась в ее руках и отворачивалась. Кормилица торопливо вышла вперед:

— Господин... господин фума, позвольте этой служанке позаботиться о маленькой госпоже.

Линь Ваньюэ неохотно передала отнюдь не счастливую сяо-Байшуй кормилице.

Сяо-Байшуй успокоилась в объятиях служанки. Она выглянула наполовину, чтобы осторожно изучить Линь Ваньюэ —  предполагаемого близкого ей человека, но какого-то незнакомого.

Ли Сянь заметила след печали на лице Линь Фэйсина. Впервые за все эти безрадостные дни уголки ее губ приподнялись.

— Генерал Линь, — раздался резкий окрик.

Линь Ваньюэ посмотрела в его направлении и увидела личного стражника главнокомандующего Ли Му, Сяо Цзывэня.

— Сяо-дагэ, по какому делу ты пришел?

Сяо Цзывэнь мельком посмотрел на подошедшую Ли Сянь и сложил руки в приветственном жесте:

— Этот офицер Сяо Цзывэнь приветствует Ее Высочество принцессу.

— Генерал Сяо, нет нужды в церемониях. 

Сяо Цзывэнь доложил Линь Фэйсину:

— Главнокомандующий был обеспокоен и назначил отряд для сопровождения сяо-Байшуй в столицу. Еще он приказал передать Вам письмо. Вы все поймете, как только прочтете его, — Сяо Цзывэнь вынул письмо, запечатанное красным воском, и передал Линь Фэйсину.

Линь Ваньюэ взяла письмо. Ли Сянь, стоявшая рядом, наблюдала понимающим взглядом.

Линь Ваньюэ убедилась в том, что Ли Му и вправду отправил отряд из двух тысяч человек для сопровождения сяо-Байшуй. У нее упало сердце.

Эти две тысячи человек вовсе не заурядные солдаты, а приближенные стражники Ли Му. Многих из них Линь Ваньюэ видела раньше.

В ее сердце сгущалось плохое предчувствие. Она поспешно попрощалась со всеми и вернулась в свой кабинет.

Сломав кинжалом восковую печать, она вытащила письмо и прочла:

"Фэйсин, к тому времени, как ты прочтешь это письмо, в ближайшие дни придет известие о кончине этого старика. Все эти две тысячи человек — способные и преданные солдаты. Согласно законам Ли, поместье старшей принцессы может содержать две тысячи солдат. Этот старик отравлен неизлечимым ядом. Зная о вашей с Сянь-эр женитьбе, я могу умереть счастливым. Перед твоим отъездом из столицы этот старик хочет вручить тебе жетон. Это верительная бирка главнокомандующего. Ты должен во что бы то не стало хорошенько спрятать и хранить ее в безопасности.

Армия северной границы насчитывает двести пятьдесят тысяч человек. На самом деле это число намного больше. Мой покойный отец был названым братом предыдущего императора, и тот дал особое разрешение семье Ли организовать личные войска. Сам император скоординировал их. Из поколения в поколение армию возглавляет семья Ли. Эти войска предназначены для чрезвычайных ситуаций. Лишь сыновьям семьи Ли позволено знать эту тайну. Секретный указ предыдущего императора спрятан за доской с надписью в главном зале поместья великого генерала. Боюсь, что после моей смерти поместье не сохранится. Ты должен как можно быстрее достать этот секретный указ и сохранить его в безопасности.

Личные войска Ли внедрены в северную пограничную армию. Обычно они, как и все, ведут сражения с гуннами и ничем не отличаются от обычных солдат. Однако их связывает рвение в служении трону и защите страны, и они преклонят колени лишь обладателю жетона. Естественно, после моей смерти на северной границе воцарится хаос. Но ни в коем случае не забывай: ты должен поддерживать нормальную жизнь. Ни в коем случае не пускай в ход личные войска для урегулирования этого хаоса. Просто плыви по течению. Обязательно найдется тот, кто усмирит мятежников и восстановит порядок. Когда-нибудь ты примешь официальное командование над северной армией. Этот старик даст тебе совет: война порождает войну, не заходи дальше дозволенного".

К концу письма почерк становился прерывистым, штрихи иероглифов дрожали. У Ли Му было еще много распоряжений, но он уже не смог их раздать. Для него уже было чудом писать своей рукой так много иероглифов, находясь на закате своей жизни.

Пораженный Царством нежности лишается всех пяти органов чувств и умирает в боли и страданиях.

О том, как он был отравлен, Ли Му не упоминал.

Линь Ваньюэ перечитала слова Ли Му несколько раз. Ее глаза покраснели. С сильной неохотой она бросила в жаровню письмо, которое на ее глазах начало обращаться в пепел.

Раньше Линь Ваньюэ бережно хранила бы его. Она никогда не посмела бы уничтожить письмо, но после полмесяца брака с Ли Сянь, даже если та не научила ее этому, она уже разбиралась в том, какие меры следует предпринять.

Линь Ваньюэ открыла багаж, привезенный ею в столицу. Под несколькими комплектами одежды лежала деревянная доска со ста семнадцатью надсечками, а под ней — черный железный жетон. На нем не было выгравировано никаких надписей или изображений. Было бы уместнее описать его как ничем не примечательный кусок железа.

До того, как она покинула северную границу, Линь Ваньюэ хотела преподнести Ли Сянь "свадебный подарок", поэтому использовала радикальные методы допроса пленных гуннов. Но все причастные были убиты, и на этом все и закончилось.

Каким-то образом Ли Му узнал об этом инциденте. Потревожив свое больное тело, он вызвал Линь Фэйсина к себе и сначала упрекнул в непродуманности, а после долгого молчания хлопнул по столу этим жетоном, приказав спрятать его и хранить у себя.

В тот день Линь Фэйсин спросил Ли Му, для чего этот жетон. Тот лишь сказал, что в будущем он поймет.

Линь Ваньюэ села на кровать, крепко сжимая в руке жетон: возможно, главнокомандующий хотел подождать ее возвращения, чтобы рассказать все самому. Но внезапно она женилась на принцессе. Раз она не могла вернуться, ему пришлось послать людей с письмом.

Линь Ваньюэ была хорошо осведомлена о преданности Сяо Цзывэня Ли Му — в этом не было нужды сомневаться.

Получив известие о "войсках, проявляющих рвение в служении трону", Линь Ваньюэ вдруг почувствовала, что ступает на твердую почву. Она больше не была колыхающейся на воде ряской.

Она долго размышляла и решила следовать наставлениям Ли Му. Нельзя было рассказывать Ли Сянь о личных войсках.

В дверь постучали.

— Господин фума, Ее Высочество зовет Вас к себе.

— Иду! — еще некоторое время подумав, Линь Ваньюэ положила железный жетон обратно в багаж, который вернула на прежнее место.

Она прошла в главный зал:

— Принцесса, ты искала меня?

— Фума, отец-император поручил доставить списки членов императорской семьи и золотые анналы, подтверждающие статус сяо-Байшуй как родственницы императора. Указ о даровании ей титула принцессы будет принят через несколько дней.

— Благодарю принцессу.

— Не стоит. Мне очень нравится сяо-Байшуй. Как фума планирует распорядиться этими двумя тысячами солдат?

— Главнокомандующий дал в письме указания передать их в распоряжение принцессы, —  сказала Линь Ваньюэ, глядя на Ли Сянь.

Ли Сянь дважды моргнула и ответила:

— Поместье старшей принцессы построено недавно. В соответствии с обычаями Ли, я могу разместить здесь две тысячи стражников. Как фума смотрит на то, чтобы оставить этих солдат в столице?

Услышав приблизительное то же самое, что было в письме Ли Му, Линь Ваньюэ улыбнулась:

— Фэйсин не знал об этом. Решение за принцессой.

Ли Сянь тоже улыбнулась. Ее лицо по-прежнему оставалось невозмутимым, никто не сумел бы прочесть ее мысли.

— Принцесса, мне нужно кое-что обсудить с дагэ. Могу я покинуть поместье?

— Почему фума спрашивает? Естественно, ты можешь свободно уходить и приходить.

— Большое спасибо, принцесса. Тогда я пойду.

— Ступай, фума.