Я постукиваю пальцами по своему запястью.

Кения делает глубокий вдох, как будто пытается высосать весь воздух из комнаты, а затем выпускает его потоком. - Еще раз назови мне начальную зарплату?

Иезекииль разглагольствует о преимуществах этой должности.

Пока он говорит, Кения поворачивается и бросает на меня оценивающий взгляд. Она взвешивает меня. Сравнивает прекрасную возможность с угрозой встречаться со мной каждый день.

Ее упрямство вчера было достойно восхищения, но у меня не хватает терпения разбираться с этим сейчас. Она находится на моей территории, и я уделил более чем достаточно внимания ее вспышкам гнева.

- Мой последний помощник уволился, и мне нужен кто-то на эту должность. Итак, ты собираешься браться за нее или нет?

- Почему она ушла?

- Вопросы задаю я.

Ее розовый язычок высовывается, чтобы облизать губы, и мне приходится отвернуться, чтобы скрыть румянец, заливающий мою шею. Она как кошачья мята. Мне нужно найти способ выработать терпимость к этой женщине.

- Все, что вы читаете обо мне, верно. Я буду давить на вас и ожидать невозможного. Я хорошо компенсирую, потому что знаю, что это может быть мучительно. - Развернувшись, когда я справляюсь с собой, я смотрю на нее сверху вниз. - Ты готова принять вызов или нет?

- Последний вопрос.

Иезекииль переминается с ноги на ногу.

Мое нетерпение выходит из-под контроля. - Нет.

- Почему я? - Она хмуро смотрит на Иезекииля. - Вы оба были там вчера. Ты видел, что произошло между нами. Ты даже знаешь о папоротнике.

- Пусть он покоится с миром.

Ее глаза прищуриваются, когда она смотрит на меня. - Мы не ладим.

- Удачный способ выразить это.

- Ты превращаешь меня в человека, который ввязывается в драку с зеленью. А я заставляю тебя… что ж… ты уже был таким, я полагаю. Так почему же ты хочешь работать со мной? Зачем давать мне шанс, когда ты знаешь, что у меня всегда были должности только начального уровня?

Я вздергиваю подбородок и смотрю мимо нее. - Иезекииль, возьми ее сейчас, пока я не потерял терпение.

Ее брови сходятся вместе. - Эй!

- Сюда, мисс Джонс. - Иезекииль сжимает ее руку.

- Я буду на мосту передачи данных, - говорю я.

Иезекииль кивает.

- Убери от меня свои руки. Я могу пойти сама.

Я улыбаюсь, уходя от спитфайр, которая теперь официально мой сотрудник и официально вне зоны доступа. Посмотрим, справится ли она со всеми планами, которые у меня на нее есть. И я посмотрю, смогу ли я держать свои руки при себе.

Пятнадцать минут спустя я удобно усаживаюсь в свой прочный внедорожник, который подходит для поездок по городу и бездорожью. От горячей чашки кофе, заключенной в плюшевые подстаканники, поднимается пар.

Я опираюсь локтем на центральную консоль, просматривая данные в поисках последнего обновления. В последнее время я чаще бываю на месте цифрового моста из-за изменений, которые мы пытаемся протолкнуть.

Программное обеспечение продолжает давать сбои, и с ними быстрее справиться на месте, чем отправлять инструкции.

Цифровой мост является домом для всех серверов Fine Industry. Серверы - это мозг компании, и, точно так же, как когда Белль была ребенком, и я не мог отвести от нее глаз из-за страха, что что-то случится, серверы похожи на моих детей.

Мы оказываем на них давление изо всех сил, и я предпочитаю внимательно следить за их работой на случай, если нам понадобится перезвонить.

Кофе получается теплым и гладким. Кожаное сиденье подо мной как растопленное масло.

Я стараюсь не обращать внимания на мир, проносящийся за окном. Хотя я стал намного лучше ориентироваться в дороге, тошнотворное чувство в животе периодически охватывает меня.

ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИЙ синдром, сказал мой шурин.

Нежелательная слабость - вот как я предпочитаю это называть.

Меня бесит, что я, кажется, не могу преодолеть это препятствие. Мне теперь трудно даже дотронуться до руля машины, что затрудняет ночные походы за продуктами или в аптеки.

Бернард бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида.

Я хмуро смотрю на свой планшет. - Я был бы признателен, если бы вы могли следить за дорогой.

- Ты в порядке, босс?

Я вздыхаю. Бернард был моим водителем последние три года. Он всегда на связи и никогда не упускает случая появиться в самое неподходящее время, чтобы отвезти нас с Белл туда, куда нам нужно.

Его уникальная способность заглядывать в мою личную жизнь, к сожалению, создает у Бернарда впечатление, что я тот, кого следует пожалеть. Он никогда не говорит этого прямо, но с другой стороны, он знает, что я бы оторвал ему голову, если бы он это сделал.

Как обычно, я с ним резок. - Я в порядке.

Он знает, что лучше не давить на меня дальше.

Еще одна причина, по которой Бернарду удавалось оставаться рядом так долго. Он знает, когда быть любопытным, а когда отступить.

- Спасибо за кофе, - неохотно говорю я, проводя рукой по экрану.

- Без проблем.

На моем телефоне появляется предупреждение от домашней системы безопасности. Сначала я не понимаю, для чего предназначено это уведомление. Пока на экране не начнут прокручиваться пугающие слова.

Обнаружено задымление. Пожалуйста, немедленно эвакуируйтесь.

Я отставляю кофе так быстро, что он расплескивается по чашке и обжигает мне руку. - Ах!

- Мистер Алистер! - Глаза Бернарда находят мои в зеркале заднего вида.

Я хватаю свой телефон. Набирая номер моей няни, я как на иголках жду, когда она возьмет трубку. Линия звонит и звонит, но ответа нет.

Я смотрю на часы и чертыхаюсь. У Белль игра только в три. Сейчас она все еще дома. Что, если дым вырубил ее няню? Что, если моя дочь кашляет и зовет меня?

Я представляю, как она ползает по полу, покрытая сажей и шрамами. Я вижу, как она кашляет. Плачет. Зовет своего папочку.

Нет, только не снова. Я не могу снова пережить этот кошмар.

Я продолжаю звонить няне.

Мое сердце готово выскочить из горла и шлепнуться на заднее сиденье.

Ответа нет.

Проклятия стремительно вылетают из моего рта.

- Мистер Алистер?

- Бернард, отвези меня домой сейчас же!

- Есть, сэр!

Двигатель машины ревет, и колеса визжат, когда он нажимает на газ. Мы пробиваемся сквозь утреннюю пробку. Паника ползет по моей спине и пытается закрепиться, но я сосредотачиваюсь на том, что мне следует делать дальше.

Система сигнализации должна была предупредить полицию и пожарную службу. Даже если бы это было не так, управляющий зданием увидел бы дым и вызвал власти.

Я сосредотачиваюсь на вызове няни, пока мой большой палец не сводит судорогой.

- Ну же, ну же. - Я стискиваю зубы и в отчаянии снова нажимаю кнопку ‘вызов’. - Ответьте, миссис Хэнсли.

Наконец, раздается щелчок.

Я наклоняюсь вперед и кричу: - Миссис Хэнсли, где Белль? Вы двое уже вышли из квартиры? Что происходит?

- Алистер?

- С Белль все в порядке?

- Конечно. И ты сказал, что мы ушли из квартиры? С чего бы нам уходить?

Бернард ставит машину на парковочное место перед нашим зданием. Я открываю дверь пинком. Мои ботинки ударяются о землю в ритме стаккато, когда я бегу изо всех сил.

Снаружи нет никакой толпы, и пламя не лижет окна в пентхаусе. Я замечаю отсутствие пожарных машин и отсутствие хаоса и любопытства, которые обычно следуют за любым видом бедствия.

- Пожара не было, - говорит Хэнсли.

Мои шаги замедляются, и я тяжело выдыхаю. Я так сильно потею, что телефон выскальзывает у меня из уха. - Но моя система сигнализации послала сигнал тревоги...

- Ах это? - Она хрипло хихикает. - Мы с Белль готовили брауни и попали в небольшую аварию, когда растапливали шоколад. Полотенце зацепилось за край пламени и сгорело...

- С Белль все в порядке? - Выпаливаю я.

- С ней все в порядке. Полотенца рядом с ней не было, хотя из-за него шел сильный дым. Я услышала, как сработала сигнализация, но я распахнула несколько окон, и снова стало тихо. Я не знала, что это насторожит вас.

Конечно, это меня настораживает. Моя дочь - самый важный человек в моей жизни. Если с ней что-нибудь случится, я не смогу простить себя.

- Я испытываю облегчение, медленно говорю я, замирая в лифте. - Но я скоро буду там.

- Тебе не обязательно приходить. У меня все под контролем.

- Слишком поздно. - Я вхожу в свой дом и оглядываюсь. - Я уже здесь.

- Папа! - Из-за дивана раздается девичий визг. Я смотрю в ту сторону и вижу, что Белль направляется прямиком ко мне.

Мое сердце вздрагивает от облегчения. Она обнимает меня своими маленькими ручками, утыкаясь своим крошечным носиком в мою шею. Ее волосы разлетаются во все стороны, царапая мою кожу, как крошечные комариные укусы. Она пахнет детской присыпкой и шоколадом.

Я прижимаю ее к себе, зажмуривая глаза, когда волна за волной облегчение захлестывает меня. Мысль о том, что я мог потерять ее, даже если это была ложная тревога, потрясает меня до глубины души.

- Папочка, ты сжимаешь. - Она стонет и вырывается из моих рук.

- Прости, детка. - Я ослабляю хватку, но не отпускаю ее. Наклоняя голову, я смотрю в ее яркие карие глаза. На ней розовое платье принцессы с оборками, блестящий верх и эффектная розовая пачка вместо юбки.

Ее лицо измазано шоколадом, а в волосах выбилась прядь.

Я вытираю это пальцами. - Что ты делала?

- Шоколад! - хвастается Белль.

Я поднимаю голову, встречаясь взглядом с миссис Хэнсли. Пожилая женщина была няней Клэр в детстве. Обсуждая уход за детьми, мы с Клэр обе согласились, что никто другой не подходит на эту должность. Это отличный выбор. Миссис Хэнсли относится к Белль как к собственной внучке и с удовольствием проводит с ней время. Она была абсолютной палочкой-выручалочкой.

- Ты бежал сюда, Алистер? - Ее голос потрескивает от любви. “Ты вспотел”.

- Ты не отвечала на телефонные звонки. Мой тон мрачен, и это очень очевидный упрек.

Ее смешок иссякает.

Я пристально смотрю на нее, ожидая объяснений.

- Мне жаль. Я была сосредоточена на том, чтобы открыть окна и вывести дым. У меня не было телефона рядом со мной .