Нет, невозможно. Я доверяю каждому из них. Кроме, возможно, Дилана, но он не захотел бы проигрывать в битве, особенно передавая информацию врагу. Если только он не обманывает нас, втихаря докладывая Кроносу.

Я прикусила губу. Нельзя так думать, не имея доказательств. Со всей его ненавистью ко мне в нём легко заподозрить крысу, но такие подозрения только ослабят Совет. Это сейчас последнее, что нам сейчас нужно. Пускай мы с Диланом друг друга недолюбливаем (а то и откровенно ненавидим), но это не значит, что мы не можем сотрудничать ради достижения общей цели. Если только он не занимается тем, в чём буквально недавно обвинял меня: не выдаёт важных секретов своей подружке.

— Если хочешь поговорить с ней — говори, — сказал Кронос, и притворная теплота, с которой он со мной общался, испарилась. — Она прекрасно тебя слышит.

Ава сделала ещё один нерешительный шажок к нам, глядя куда-то над моим правым плечом.

— Кейт… Кейт, прости меня. Клянусь, я не знала, что задумала Каллиопа. Я бы не стала подвергать опасности жизнь твоего малыша.

Я встала перед кроваткой Майло. Едва ли это могло его защитить, но мне так было легче.

— Слишком поздно просить прощения, — ответила я и, к моему удивлению, Кронос открыл рот и произнёс те же самые слова с той же самой интонацией.

Лицо Авы помрачнело.

— Пожалуйста. Я сделаю всё, что угодно.

— Возвращайся на Олимп, — сказала я. Кронос снова повторил. — Уйди от Каллиопы.

— Не могу. Ты не понимаешь… У неё Николас. Если я не буду слушаться, она убьёт его, точно так же, как убила Ириду и Генри.

Едва эти слова сорвались с её губ, в комнате повисла гробовая тишина. Ава моргнула несколько раз.

— Прости, — сказала она. Я слышала по её голосу, что она на грани слёз. — Мне так жаль, Кейт. Я не могу об этом говорить…

— Так не говори. Если тебе правда жаль, докажи это. Как угодно. Только перестань вести себя как беспомощная жертва и встань на защиту того, что тебе дорого, пока не потеряла вообще всё.

Слёзы ручьём текли по её щекам, она даже не пыталась сдержать их.

— Я просто хочу, чтобы всё снова стало хорошо. Пожалуйста, Кейт… Ты должна понять. Ты бы сделала то же самое ради Генри, разве нет?

— Да, — тихо ответила я. — Но я бы ненавидела себя за это каждую секунду. И как только бы узнала о твоей беременности, сразилась бы с Каллиопой насмерть, чтобы защитить тебя. Я бы никогда не поступила с тобой так, как ты со мной.

Когда Кронос закончил повторять за мной, в комнате воцарилась тишина. Ава упала на пол, прижимая колени к груди. Я поджала губы. Как бы мне ни было больно, я вижу, что Каллиопа пыталась разрушить не только мою жизнь.

— Я могу тебя понять, — тихо продолжила я. — Поступи правильно, и однажды ты получишь моё прощение. Но этого не случится, пока ты не начнёшь вести себя как Ава, которую я знала, и не выступишь против Каллиопы.

Ава плакала, всё её тело содрогалось от всхлипов.

— Я не могу. Не могу. Она убьёт его. Пожалуйста, Кейт. Ты моя лучшая подруга. Только ты меня понимала. Пожалуйста, пойми и сейчас… Каллум с ней в безопасности, она не причинит ему вреда…

Что-то злобное забурлило во мне, что-то тёмное и жуткое, где таились все мои самые плохие мысли, рвалось на поверхность.

— Она причиняет вред Майло каждую секунду, что удерживает его вдали от меня и Генри. И ты этому способствовала. Ты и пальцем не пошевелила, чтобы остановить её. Из-за тебя он здесь. С ней он никогда не будет в безопасности. Ни-ко-гда. Если ты этого не понимаешь… Если ты настолько слепа, что не можешь взять ответственность за свои действия… Тогда, получается, мы никогда не были подругами. И никогда не будем.

Её глаза распахнулись. Вместо ожидаемой боли в них отразилось пламя ярости. Так же отчётливо, как лунный свет в глазах Генри и вихрящийся туман в глазах Кроноса. Она поднялась на ноги, её бледная аура засветилась.

— Лжец! — Её крик эхом повторился в детской. Майло испуганно вскрикнул, но она не обратила на него никакого внимания, бросившись к Кроносу, не видя, что я стою в полуметре от него. — Кейт бы никогда мне так не сказала! И твои жалкие попытки добиться от меня верности не сработают. Даже если бы Кейт сказала все эти жуткие вещи, она на самом деле так не думает. Это Каллиопа использует на ней свою силу, чтобы заставить её ненавидеть меня, ведь так?

Каллиопе даже не нужно ничего делать. Ава сама рвёт узы нашей дружбы. Но хоть я и понимаю её мотивы, и отчаянно хочу её простить, но я впервые в жизни испытываю к кому-то столь противоречивые чувства. Всё время мечусь между непреодолимой яростью и искренним желанием понять, и эти две части меня постоянно воюют друг с другом. Пока я была на острове, почти всё время рядом с Каллиопой, у меня и мысли не возникало простить Аву.

Возможно, Каллиопа всё-таки причастна к этому. Я сделала глубокий вдох. Понимание этого не заглушает чувства, но я постараюсь побороть влияние Каллиопы, если Ава сделает правильный выбор.

— Думаешь? — с жутким спокойствием спросил Кронос, возвращая меня в реальность. — Откуда такая уверенность? Ты и так на нашей стороне. У меня нет причин лгать.

— Да у тебя сотня причин лгать, — возразила Ава. — Я много раз говорила это Каллиопе и теперь говорю тебе. Я не ваша марионетка. Я здесь ради мужа и ради малыша Кейт. Я не позволю тебе или Каллиопе отравить его.

У двери промелькнула тень, и на пороге появился Генри. Он в безопасности. Он молча пересёк комнату и взял меня за руку.

— Можешь говорить мне гадости сколько хочешь. Я тебе не поверю. — Голос Авы дрожал, но в ней чувствовалась сила. — Она моя лучшая подруга, и я люблю её. Хотя что тебе знать о любви?

Она потянулась к Майло и взяла его на руки. Он заплакал ещё громче, потянул ко мне свои ручки. Я поднесла ладонь к его лбу.

— Всё хорошо, — прошептала ему. — Я рядом.

Я едва успела это произнести, как Ава бросилась к двери, и только крепкая хватка Генри удержала меня на месте.

— Куда ты его понесла? — крикнул вслед Кронос. В его голосе не было ни намёка на злость. Я бы скорее сказала, в нём прозвучало удивление.

Ава прожгла его взглядом.

— Искупать и накормить. Кто-то должен окружить его заботой и любовью, поскольку вы с Каллиопой явно некомпетентны в данном вопросе.

Я сделала шаг к ней, дёрнув за руку Генри, но он стоял твёрдо.

— Пойдём, Кейт, — сказал он. Мир вокруг начал темнеть. — Больше мы ничего не можем здесь сделать.

И хотя я молча позволила ему вернуть нас на Олимп, я знала, что он ошибается. Мы можем. И у меня нет иного выбора, кроме как сделать это.