Рокан снова жестикулирует. Птичка, которую он делает руками, пикирует вниз, а затем он указывает на меня, а затем делает чавкающее движение одной рукой.

Холодные мурашки пробегают у меня по спине. Я начинаю жестикулировать, потом понимаю, что он не поймет, о чем я спрашиваю, и просто выпаливаю это.

— Насколько велика эта птица?

Он указывает на один конец пещеры, затем мне за спину. Я поворачиваюсь, и он указывает на стену в нескольких футах от меня. Пещера имеет по меньшей мере пятнадцать футов в длину.

Ладно, но какого хрена?

В моем сознании вспыхивает воспоминание о пришельцах, стоящих снаружи разбитого космического корабля, один из которых бросает огромное мертвое существо поверх кучи других. Это было как раз перед тем, как меня привязали к Хассену.

Это... те самые птицы? Если так, то, о Боже мой.

Моя паника, должно быть, отражается на моем лице, потому что он успокаивающе похлопывает меня по руке и указывает на веревку. «Нет Ле-ла, — он жестикулирует. — Нет птиц Ле-ла. Не ешь Ле-ла».

Я думаю, это утешает. Как бы. Веревка гарантирует, что гигантская птица размером с автомобиль не съест меня? Это должно заставить меня чувствовать себя лучше? Потому что я все еще пытаюсь осмыслить это в своей голове.

— Мне страшно, — признаюсь я и развожу руки в знаке. — По-настоящему напугана.

К моему удивлению, Рокан касается моей щеки. Он указывает на меня. Затем на веревку. Затем он сжимает кулаки и изо всех сил расправляет плечи, как будто пытается казаться больше. Я думаю, он говорит мне, что я с ним в безопасности. Что бы ни случилось, я с ним, и он защитит меня.

Это мило, но я немного зациклилась на этом кратком прикосновении к щеке. Его кожа была такой мягкой и горячей по сравнению с моей собственной, и это заставило меня замурлыкать еще громче.

Я медленно киваю, мой взгляд скользит к его губам, прежде чем снова встретиться с ним взглядом.

Рокан, однако? Он все еще следит за моим ртом. Его рука лежит на моем плече, опасно близко к тому, чтобы снова коснуться моей щеки, и мы стоим в нескольких дюймах друг от друга. Неужели он собирается наклониться вперед и поцеловать меня? Каждый дюйм моего тела оживает при этой мысли.

Но он только нежно улыбается мне и похлопывает по плечу, как будто мы братья или что-то в этом роде.

Мне хочется кричать от разочарования, но это не принесло бы удовлетворения, так как я этого не услышу. Я довольствуюсь тем, что сжимаю кулаки и морщу лицо, когда он поворачивается спиной.

Затем мы уходим в снег, и нас разделяет всего несколько футов веревки. Он идет медленно, позволяя мне задавать темп, и я двигаюсь сбоку от него, а не сзади. Я с беспокойством смотрю на небо.

Рокан похлопывает меня по плечу и, когда я оглядываюсь, показывает на свой пояс, а затем на мою руку. Хочу ли я держаться за него?

Я так и делаю, но вместо того, чтобы схватить его за ремень, я беру его за руку. Моя рука в варежке, так что я не могу чувствовать его кожу на своей, но я могу это представить.

Он выглядит удивленным моим ответом, но затем на его лице появляется выражение удовольствия, и я снова начинаю громко мурлыкать. Я чувствую, как румянец заливает мои щеки, и игнорирую это, сжимая его руку. «Хорошо?»

Рокан кивает и сжимает мою руку в ответ.

Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше. Плюс, теперь мне нужно сосредоточиться на чем-то другом, кроме того, чтобы быть съеденной, например, на том, насколько велика его рука по сравнению с моей. Обдумывать глупые, романтические мысли о космическом пришельце лучше, чем беспокоиться о том, чтобы стать кормом для птиц.