Остается только один. Он кружит вокруг трупа са-кoхчка, и я поворачиваюсь, выпуская последнюю стрелу, прежде чем отбросить лук в сторону и поднять копье. Он рычит и огрызается на Бека, и я бросаюсь вперед с другими охотниками. Копье Таушена врезается в хлещущий хвост существа, пригвоздив его. Бек, Таушен, Рáхош и я снова и снова протыкаем его копьями, избегая опасных, цепких челюстей. Рука Бека поцарапана зубами, и он отходит в сторону и быстро оказывается вне опасности.
Когда существо не что иное, как труп, окровавленный и воняющий рядом с выброшенным са-кoхчком, я вытираю кровь с лица, тяжело дыша.
— Кто-нибудь пострадал? — спрашивает Хэйден, бросаясь вперед с копьем в руке. — Тебе нужен целитель?
Бек потирает кровоточащую руку.
— Целителя здесь нет, так что это не имеет значения. И рана неглубокая.
Хэйден протягивает Беку свой бурдюк с водой.
— У них грязные рты. Промой рану и зайди потом к Мэйлак, когда мы вернемся. — Он оглядывается, на его лице появляется хмурое выражение, когда он смотрит на падающий снег. — Где Хассен? — спрашивает он.
Я тоже смотрю, но мой взгляд ищет кого-то другого, кого-то с длинными темными волосами и бледным человеческим лицом. Мэ-ди лежит под деревом, без сознания. Кайра около нее, и Аехако защищает их обеих. Ле-ла с ними нет.
Мое чувство «знания» пронзает меня с силой, и я понимаю, что был неправ. Я не завидую Хассену. Мои чувства обостряются, когда я вижу его, не потому, что я ему завидую.
Он и есть опасность. Это не шторм. Это не небесные когти. Это Хассен.
— Он украл ее, — говорю я вслух. — Он забрал Ле-ла.
Хассен собирается попытаться вызвать резонанс. Эта мысль наполняет меня беспомощной яростью, и мои руки сжимаются так сильно, что костяной клинок трескается в моей хватке.