— Черт. — Стискиваю зубы, зная, что она права. Обычно опека предоставляется матерям, но часто, если ребенок мальчик, а мать находится в другом штате, судья может решить, что мальчику будет полезнее расти с отцом.

— Я кое-что решу с Мэнди, а тем временем попытаюсь поговорить с Максом.

— Тебе не нужно с ним разговаривать, — выдавливаю я сквозь зубы.

— Он любит Хантера. Если я смогу заставить его понять, что его действия причиняют ему боль...

— Ему насрать. Он пытается причинить боль тебе, — прерываю я ее.

— Можешь высадить меня у банка? — просит она, вытаскивая руку из-под моей ладони.

— Шел...

— Я не хочу опоздать, — перебивает она.

— Хочешь, подгоню твой фургон?

— Дойду домой пешком, — тихо говорит Шел, и, улучив возможность взглянуть на нее, я вижу, что прогресс, которого мы достигли утром, сошел на нет, и она снова злится на меня.

— Я заеду за тобой. Вечером вы с Хантером пойдете ужинать с нами.

— Нет, не пойдем, — спокойно отвечает она.

— Я уже сказал Обри и Стивену, что вы придете, — лгу я и краем глаза замечаю, как при моих словах Шел напрягается.

— Ладно, — шипит она, и мне приходится сдерживать улыбку всю дорогу до банка.

Еще до того, как я успеваю остановить грузовик, Шел выскакивает из машины и огибает капот.

— Хорошего дня, детка, — кричу я, опустив окно.

Мои слова вызывают у нее испепеляющий взгляд и несколько взглядов прохожих. Ну а я просто улыбаюсь.

***

— Бри, Стивен, — зову я, входя в дом.

За мной медленно следует Пенни. Лекарства, которые собака принимает против инфекции, сделали ее немного вялой, но когда я забрал ее, она определенно была рада меня видеть. Либо это, либо она была счастлива выбраться из клетки, в которой находилась, пока восстанавливала силы.

— Да, пап, — отзывается Обри, останавливаясь наверху лестницы и перегибаясь через перила.

— Спускайтесь. — Я бросаю пакет с мисками и едой Пенни на стол у двери.

— О, боже мой! Ты подарил нам собаку! — визжит дочь, замечая у моих ног Пенни, затем слетает по лестнице вниз, заставляя собаку спрятаться позади меня и заскулить.

— Тише, красавица, — мягко говорю я, а Обри останавливается на полпути и смотрит на меня.

— Ты купил нам собаку? — спрашивает Стивен, и я гляжу на него, стоящего наверху лестницы.

— Спускайся. Я хочу поговорить с тобой и твоей сестрой.

— Конечно, сейчас только договорю с мамой, — бормочет он, исчезая из поля зрения.

— Что с ней такое, папа? — тихо спрашивает Обри, присаживаясь на корточки, опускаясь на один уровень с глазами Пенни, которая все еще прячется за мной.

— Объясню, как только твой брат спустится, — тихо отвечаю я.

Стивен снова появляется в поле зрения и спускается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

— Поверить не могу, что ты привел собаку, — говорит Стивен, и я улыбаюсь ему, а затем отступаю назад, так что Пенни вынуждена встать передо мной.

— Это Пенни. — Я наклоняюсь, гладя ее по макушке. — Недавно она перенесла операцию и сейчас чувствует себя не очень хорошо, так что вам обоим придется быть с ней терпеливыми.

— Она такая милая, — тихо говорит Обри, опускаясь на колени и протягивая руку, чтобы Пенни ее понюхала. — Какой она породы?

— Частично — немецкая овчарка, и не знаю, кто еще.

Я улыбаюсь Обри, затем смотрю на Стивена.

— Почему ей делали операцию? — спрашивает сын.

— Она провела слишком много времени привязанной на улице без еды и воды. Веревка въелась в мех и кожу, вызвав инфекцию, и, чтобы удалить ее, пришлось сделать операцию.

— Люди такие уроды, — рычит он, и я чувствую, как грудь распирает от гордости.

— Так и есть, — соглашаюсь я, затем мягко продолжаю: — я привел ее сюда, чтобы вылечить и подыскать ей дом.

— Но... — начинает Обри, когда две пары глаз поворачиваются ко мне.

— Если вы, ребята, не докажете, что достаточно ответственны, чтобы позаботиться о ней, — пресекаю я их возражения.

— Я буду ее выгуливать, — тут же заявляет Обри, лаская макушку Пенни, а та прижимается носом к ее руке.

— Я тоже помогу, папа, — обещает Стивен, и я киваю.

— Там ее еда и миски. — Я киваю на принесенный пакет. — Покажите ей дом и окрестности, — подсказываю я, и Обри зовет Пенни следовать за ней, в то время как Стивен остается рядом со мной, и я уверен почему.

— Мама просила передать тебе, что завтра она будет дома, так что... тебе не нужно беспокоиться о том, что мы останемся там одни, — говорит он, подтверждая мои мысли.

— Хорошо, — соглашаюсь я.

Я, наконец, поговорил с Тиной после нескольких дней, когда она избегала моих звонков. Она совершенно ясно дала понять, что все еще злится, но хочет видеться с детьми, и я уверил ее, что проблем не будет, если она будет проводить ночи с ними.

— Если она уйдет, Стивен, я верю, что ты мне позвонишь.

— Я позвоню, — бормочет сын, засовывая руки в передние карманы джинсов.

— Я забираю Шелби в пять, и мы все едем ужинать.

— Ужинать? — спрашивает он, бросая взгляд в направлении голоса сестры, разговаривающей с Пенни.

— Ужинать с ней и Хантером. Тебя это устраивает?

— Да, все в порядке. — Он кивает.

— Хорошо. А теперь иди, помоги сестре устроить Пенни и расскажи ей о плане. Мне нужно ненадолго съездить в участок.

— Хорошо, пап. — Сын снова кивает, и я похлопываю его по плечу, затем смотрю, как он идет к сестре, задаваясь вопросом, что, черт возьми, означала ухмылка на его лице.