Имея незначительное большинство в Конгрессе и президента-демократа, демократы отреагировали единственным доступным им способом - приняли климатические меры в рамках процесса согласования бюджета. Закон о снижении инфляции 2022 года, подписанный 16 августа 2022 года, включает в себя около 360 млрд. долл. налоговых льгот и стимулов, направленных на борьбу с изменением климата. Он действует за счет таких фискальных мер, как налоговые льготы для экологически чистых источников энергии, включая ветровую и солнечную энергию. Компаниям, работающим на ископаемом топливе, предоставляются миллиарды долларов на сокращение выбросов и разработку новых технологий для достижения целевых показателей нулевых выбросов. По сути, этот закон представляет собой промышленный, корпоративный и налоговый законопроект, замаскированный под законопроект о климате и чистой энергии. Он включает более 60 млрд. долл. на поддержку "производства чистой энергии на берегу в США",", а также "налоговые льготы на производство, которые помогут американским производителям ускорить выпуск солнечных батарей, ветряных турбин, аккумуляторов и переработку ключевых минералов; инвестиционные налоговые льготы в размере 10 млрд. долл. для новых производственных мощностей по выпуску экологически чистых технологий, таких как электромобили, ветряные турбины и солнечные батареи; гранты в размере 2 млрд. долл. для перехода автопроизводителей на выпуск экологически чистых автомобилей; кредиты в размере до 20 млрд. долл. для строительства новых производственных мощностей для экологически чистых автомобилей" и другие налоговые льготы для производства тепловых насосов и других устройств. Для энергетических компаний это просто "бонанза". Но если демократы не получат супербольшинство в Сенате и потеряют Верховный суд, то это единственный способ продвинуться в решении проблемы климата. Прямое государственное регулирование не поможет.
Хотя эти события не должны нас удивлять, в то же время они не должны отвлекать нас от более масштабного конфликта двух конкурирующих парадигм. Конституционные разногласия в Верховном суде - это красная селедка. Конституционные интерпретации будут меняться с течением времени. Суд уже несколько раз ходил туда-сюда и, вероятно, будет продолжать раскачиваться, как маятник, в зависимости от своего политического состава, т.е. от того, сколько судей будет назначено президентами-республиканцами или президентами-демократами. При каждом повороте судьи будут писать тщательно продуманные и тщательно аргументированные судебные заключения. Они будут утверждать, что пришли к единственно правильному и верному методу принятия конституционных решений - будь то основные права, оригинализм, текстуализм, судебная сдержанность или живая Конституция, - и будут утверждать, что только они защищают нашу конституционную схему. Но их выводы будут просто соответствовать их политическим взглядам, за редким исключением судьи-изгоя, как Дэвид Соутер, который пойдет в совершенно неожиданном направлении. Толкование Конституции было и будет политически мотивированным, о чем свидетельствуетрешение по делу "Западная Вирджиния против Агентства по охране окружающей среды". В этом деле судьи, получившие большинство голосов, опираются в своем решении на такие расплывчатые и податливые термины, как "здравый смысл", "причина для колебаний", "экстраординарные" случаи и "обычные" обстоятельства - все признаки юридического манипулирования. Юристы хорошо знают, как использовать эти термины. Робертс пишет, что данное дело относится к случаям, когда "агентства [утверждают] весьма значительные полномочия, выходящие за рамки того, что Конгресс мог разумно понимать как предоставленные", и что "решение такого масштаба и последствий должно приниматься самим Конгрессом". Именно Робертс решает, слишком ли велики "масштабы и последствия" или что Конгресс мог бы "разумно" понять, что он сделал. Здесь нет никаких показателей, никаких объективных, нейтральных или научных мер. Все это придумано на пустом месте. Нет необходимости увязать в этих конституционных интерпретациях и измышлениях. Они будут меняться в зависимости от состава суда. Зацикливаться на конституционных вопросах - значит упускать суть дела.
Суть проблемы
Реальная проблема заключается в том, что ни одна из парадигм экономической организации в США - ни дерегулятивная, ни административно-государственная - не в состоянии добиться большинства голосов и, как следствие, не в состоянии справиться с надвигающимися кризисами. Напротив, обе модели лишь служат финансовым интересам богатых и усиливают неравенство в американском обществе, подпитывая еще один кризис неравенства, который усугубляет другие.
Дело в том, что ни та, ни другая модель не приносит пользы подавляющему большинству американцев. Первая - более открытая. Республиканцы не стесняются говорить о "просачивающихся" экономических эффектах предлагаемой ими экономической политики или федерального дерегулирования. В значительной степени их модель функционирует, прежде всего, за счет роста благосостояния американского бизнеса и состоятельных американцев. Они часто выступают за отмену налогов для богатых, снижение корпоративных налогов и отмену налога на наследство. Вторая модель благоприятствует богатым более косвенно, последовательно уступая интересам бизнеса и корпораций. Демократы считают себя более перераспределительными, но почти всегда опираются на крупные корпорации, чтобы их политика работала. Так, например, Obamacare в конечном итоге опирается на крупные частные компании медицинского страхования при создании вариантов медицинского обслуживания для американцев. При этом предпочтение отдается таким крупным американским корпорациям, как Aetna, Cigna, Humana и UnitedHealthcare, стоимость которых в результате резко возросла. Климатическое законодательство Байдена, как мы только что видели, действует через налоговые льготы, которые в итоге предоставляют миллиарды долларов налоговых льгот энергетическим компаниям. Реальными бенефициарами являются нефтегазовые транснациональные корпорации, компании альтернативной энергетики, автомобильные корпорации и все их акционеры. В результате корпоративные богатства и интересы оказываются в центре внимания и в демократической модели. Кроме того, в современном мире финансирования избирательных кампаний у Демократической партии нет иного выхода, кроме как привлекать крупный бизнес и чрезвычайно богатых людей для финансирования своих избирательных кампаний и поддержки лоббистских усилий.
Обе парадигмы выгодны в первую очередь людям, уже накопившим богатство и инвестиции, в ущерб подавляющему большинству населения США, поскольку обе модели привилегируют интересы богатых инвесторов в крупный бизнес и транснациональные корпорации, для которых прибыль акционеров приоритетнее благосостояния потребителей, работников, поставщиков и других заинтересованных сторон. Обе модели опираются на логику корпоративного инвестора, заключающуюся в том, что экономическая деятельность должна максимизировать прибыль на вложенный капитал. Эта логика максимизации прибыли для увеличения доходов инвестора может показаться интуитивно понятной и очевидной, но она имеет глубоко пагубные последствия для потребителей, работников и других заинтересованных сторон на предприятии. Это означает, что в целях минимизации расходов предприятия работникам часто не выплачивается заработная плата и не обеспечивается надлежащее медицинское обслуживание. Это означает, что благосостояние потребителей отходит на второй план по сравнению с прибылью. Это означает, что более справедливое отношение к поставщикам снижает конечный результат.
Логика инвестора-акционера сводится к тому, чтобы максимизировать прибыль от инвестиций. Благосостояние других людей не имеет первостепенного значения. У акционера есть один главный интерес: получить большие дивиденды или продать свои инвестиции по более высокой стоимости. В результате он заинтересован в том, чтобы извлечь из предприятия больше, выжать больше из других заинтересованных сторон, выжать больше из работников и поставщиков, увеличить стоимость своих пакетов акций за счет ценовых стратегий. Такая логика прибыли отрывает акционера от реальных инвестиций в жизнь всех, кто связан с предприятием. Они действуют на расстоянии. Большинство людей, владеющих сегодня инвестициями, будь то напрямую в виде акций или косвенно через пенсионные счета, используют их как форму спекуляций для повышения общей доходности своих сбережений и увеличения своего богатства - если возможно, для увеличения своего богатства больше, чем у других, и больше, чем у рынка, поскольку это единственный эффективный способ стать богаче. Но в итоге это превращается в попытку извлечь богатство из предприятия, из его потребителей или работников, из всех людей, чьи средства к существованию зависят от этого предприятия. Во многих случаях это превращается в азартную игру на средства к существованию других людей. Такая логика ставит прибыль инвестора выше благосостояния человека.
В экономическом плане акционерная логика основана на старой максиме: "частный порок порождает общественные блага". Это идея о том, что, преследуя свои эгоистические финансовые интересы, люди внедряют практики, механизмы и институты, которые в итоге приносят еще большую пользу другим. Эта логика лежит в основе обеих парадигм - дерегуляторной парадигмы в явном виде, парадигмы административного государства, поскольку она почти всегда опирается на корпоративные стимулы и налоговые льготы. Однако реальное состояние нашей экономики демонстрирует сегодня не общественные блага, а растущее неравенство внутри американского общества, а также за рубежом. Сегодня три самых богатых американца (все мужчины) имеют больше совокупного богатства, чем 50 процентов американского населения, или около 160 млн. человек. Восемь самых богатых людей в мире (опять-таки все мужчины) владеют большим состоянием, чем беднейшая половина человечества. И этот разрыв становится все больше.