Глава 3

Девлин

Я не могу сдержать смех.

Мэлоун выглядит совершенно потрясенным, а девушка подносит руку ко рту, будто в ужасе от того, что сделала.

— Я-я… — она отступает и поднимает руку, как бы защищаясь.

Я перестаю смеяться.

— Тебя уже били, не так ли? — Я поворачиваю её, чтобы она оказалась лицом ко мне.

Мэлоун сердито смотрит на меня через плечо.

— Кто тебя бил? — Проходит всего секунда, а меня уже трясет от ярости. Кто, чёрт возьми, поднял руку на эту девушку?

— Она не толстая. Она беременна, — она наклоняется и берёт серую кошку. — Вот почему я назвала её Мамой.

— Я задал тебе вопрос, — я не дам ей сменить тему. Не с таким серьезным вопросом.

Она вздыхает и зарывается лицом в кошачий загривок.

— Неважно.

— Это важно для меня, — я вижу, что это будет нелегкий разговор для неё. Но, полагаю, не смогу винить её. Она не знает меня, не знает моих намерений. Блядь, я даже не знаю, кто она. Я просто не мог позволить ей упасть.

Всё во мне взывало к ней, и я просто действовал инстинктивно.

Мэлоун указывает на свое лицо с выражением «ахуеть, не могу поверить, что она ударила меня», что грозит снова рассмешить меня.

— Ты в порядке, — я указываю на дверь. — Иди, скажи Алонсо, что ему больше не рады в моем клубе.

Его глаза расширяются.

— Ты слышал меня.

— Ага. Да, я сделаю, — он тянется к двери.

— Если он создаст проблемы, приди ко мне.

Мэлоун смотрит на девушку, потом на меня, прежде чем уйти. Он, наверное, в таком же шоке, как и я. Черт, на меня не похоже, чтобы я действовал необдуманно. Такого никогда не было. Но эта девушка другая. Ей не место здесь, не в этой яме красивых женщин, похотливых мужчин и грязных денег.

— Как ты здесь оказалась? — Я поднимаю её подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

— Мне нужна была работа.

— Ты танцуешь?

Она начинает улыбаться, выражение её лица невинное и милое. Это как восход солнца или что-то в этом роде. Обычно я назвал бы это чушью, но смотря на неё, я понимаю, почему мужчины писали сонеты и оды женщинам, которых они обожали. Эта девушка — одна из тех женщин, которым нужно поклоняться.

— Я люблю танцевать. Это мой единственный талант.

— Я ни на секунду в это не поверю.

— Нет? — она наклоняется и расстегивает туфли, и остаётся босиком.

— Я верю, что ты отличная танцовщица. Я бы очень хотел увидеть, как ты танцуешь для меня.

Её щеки становятся ярко-алыми.

— Но Вы сказали, что я не буду танцевать на сцене из-за…

— Нет, — я не могу описать отвращение, которое возникает во мне при мысли о том, что другие мужчины смотрят на неё, хотят, желают её так же, как я. — Ты будешь танцевать только для меня.

— Так вот как я буду Вам помогать? — она спрашивает, затаив дыхание, но я не упускаю подозрения в её тоне.

— Я не собираюсь заставлять тебя танцевать для меня, если ты об этом, — я отступаю от нее, давая ей пространство, хотя это последнее, что хочу сделать.

— Вы не хотите, чтобы меня видели другие люди, — она поднимает руку и вытирает глаза. — Понимаю. Этот парень…

— Он гребаная свинья. Кусок дерьма, прилипший к подошве моего ботинка. Это всё, что он есть, и всё, чем когда-либо будет, — я не собирался звучать так свирепо, но она не дает мне шанса успокоиться.

Она просто смотрит на меня своими глубокими карими глазами, теми, что зацепили с того момента, как я посмотрел в них.

— То, что он сказал, было грубым, глупым и настолько чертовски неправильным, что я не знаю, с чего начать.

— Значит, Вы… Вы не считаете, что я слишком тол…

— Нет, — я хочу убить Алонсо за то, что он это сказал. Но то, что она говорит — другое. Не хочу, чтобы она чувствовала такую боль, только не из собственных уст. Не тогда, когда я чувствую ее подступившие слезы, боль, которую причинил ей этот идиот. — Ты будешь танцевать для меня. Точка. Ни для кого другого.

— Хорошо. Ладно. Думаю, это нормально, — кажется, она немного смущена, но кивает и кладет кошку обратно в сумку. — И что же мне делать? — Она осматривает мой кабинет.

— Ты сделала достаточно сегодня. Я отвезу тебя домой.

— Нет, — быстро говорит она.

— Нет?

— Я имею в виду, эм… то есть. Нет, сэр.

Оуу, блядь. Когда она назвала меня «сэр», мой член подпрыгнул. Он уже стоял по стойке смирно, но это слово, сорвавшееся с её губ, снесло мне голову. Она хоть представляет, какой властью обладает надо мной прямо сейчас? Я на грани.

— Извините. Не хочу показаться грубой, — она прочищает горло. — Просто я не хочу терять свои деньги за ночь.

— И не потеряешь, — я подхожу к двери. — Пойдем. Говори адрес.

— Я могу добраться домой сама.

— Уверен, что можешь, — я открываю ей дверь и беру сумку с кошкой внутри. — Ты приехала на машине?

— Нет, на автобусе.

— Откуда?

Она колеблется, затем выходит из моего кабинета.

— Я просто поймаю машину. Не беспокойтесь.

Ох, беспокойств хватает. Особенно, когда она так одета и когда мой член так тверд, что чертовски болит.

— Боюсь, что теперь, когда ты мой личный помощник, мне нужно будет иметь возможность связаться с тобой в любое время.

— Хорошо, у меня есть телефон. Просто позвоните мне, — её бедра покачиваются, когда она идет передо мной. Её пухлая задница чертовски аппетитная. Её изгибы, то, как она двигается — она чертова богиня, и совершила ошибку, зайдя в мой клуб. Я не могу отвести взгляд. И я, черт возьми, не могу позволить ей исчезнуть в ночи. Этому не бывать.

— Телефона будет недостаточно, — я останавливаюсь, и она поворачивается ко мне лицом.

— Почему нет? — фыркает она.

Потому что хочу быть ближе к тебе, потому что мне нужно знать, что ты в безопасности, потому что я хочу тебя прямо здесь, прямо сейчас, у этой стены.

— Потому что таков характер моего бизнеса. — Она морщится.

— И каков же он? Мне казалось, Вы просто владелец клуба.

— Я владею многими клубами, — я смотрю на неё сверху вниз. Я ни за что не позволю ей уйти отсюда в таком виде. Она как маяк, притягивающий самых плохих мужчин. Включая меня.

— Слушайте, если я сегодня закончила, тогда я возвращаюсь в при… домой, — быстро исправляется она и тянется за сумкой со своей кошкой в ней.

— Нет…

— Босс! — Мэлоун просовывает голову в дверь за кулисы, — У нас проблемы.

— Блядь, — я сжимаю ручку сумки.

— Алонсо и Бренда устроили скандал, — как только Мэлоун это произносит, я слышу их. Этот ублюдок Алонсо ругает Бренду, но чего он не знает, так это того, что Бренда выбросит его из клуба, не задумываясь. Она крутая, бывшая убийца из Братства. Вот почему она отвечает за переднюю часть клуба.

— Я должен идти. Оставайся здесь, — я отдаю ей сумку. — Жди. Как тебя зовут?

Крики усиливаются.

Она оглядывается вокруг, затем говорит:

— Даймонд.

— Нет, твоё настоящее имя, — настаиваю я.

— Босс, нужно что-то делать. Он попытался ударить ее. — Вот дерьмо. Мэлоун исчезает в передней части клуба.

Блядь.

— Оставайся здесь, Даймонд, — я указываю на землю, затем поворачиваюсь и бросаюсь к драке. Если я не остановлю это сейчас, Бренда перережет горло Алонсо, и мне придется расчищать ещё один бардак.

— Стой тут! — кричу Даймонд находящейся у меня за спиной, когда подбегаю к ним и вступаю в рукопашную; машу кулаками в разные стороны, поскольку я, блядь, не беру пленных.