Мне не нужно было заботиться о дверном замке, поскольку он срабатывал автоматически от пружины. А вот наружные решетки за дверью я закрыл и запер висячий замок.

Прежде чем вернуться в «понтиак», я сходил попрощаться с псом. Я помахал ему, а он одарил меня сердитым взглядом. Судя по этому взгляду, – я мог бы поклясться в этом – он знал, что именно я собираюсь сделать.

К телефону подошла миссис Киршман. Когда я попросил ее позвать мужа, она ответила «сейчас» и буквально завопила, зовя его к телефону. Она не догадалась даже прикрыть трубку рукой. Когда Рэй подошел, я сказал ему, что у меня звенит в ушах.

– Почему?

– Жена твоя громко кричит.

– С этим, Берни, ничего не поделаешь, – вздохнул он. – В остальном у тебя все в порядке?

– Надеюсь. Что тебе удалось выяснить?

– Марку пистолета. Порлок была убита из пистолета «пес-дьявол».

– Я только что съел что-то подобное.

– А?

– Вообще-то я съел «Твинки», но думаю, что «пес-дьявол» и «Твинки» очень похожи.

Он снова вздохнул:

– "Пес-дьявол" – это автоматический пистолет, который производит фирма «Марли». Они все образцы оружия называют именами собак разных пород. «Пес-дьявол» – это автоматический пистолет тридцать второго калибра. «Гончая» – автоматический пистолет двадцать пятого калибра. «Мастиф» – револьвер тридцать восьмого калибра. Фирма также производит пистолет большего – сорок четвертого калибра, но я не помню, как он называется. Судя по размеру, он должен бы называться «ирландская овчарка» или «датский дог», но для пистолета эти названия не подходят.

– Уж больно много в этом деле оказалось собак, – сказал я. – Тебе не кажется? И «бульдожья хватка во дворе отбросов», и «пес-дьявол» «Марли», и доберман-пинчер в коридоре...

– Какой еще доберман-пинчер? В каком еще коридоре?

– Не обращай внимания, это я так. Значит, автоматический пистолет тридцать второго калибра?

– Да. Проверка регистрации оружия ничего не дала. Может быть, это был пистолет Порлок, а может быть, убийца принес его с собой.

– Ты можешь описать этот пистолет?

– Пистолет? Я его не видел, Берни. Я просто позвонил, а не ходил в отдел изъятых предметов, чтобы осмотреть имеющиеся там экспонаты. Но я видел пистолет «пес-дьявол» раньше. Он автоматический, плоский, не очень большой. Имеет магазин на пять патронов. Образец, который видел я, – из вороненой стали, хотя, наверное, внешне он может выглядеть и иначе: иметь хромоникелевую отделку, рукоятку, украшенную драгоценными камнями, и вообще любой вид, за который готовы заплатить.

Я закрыл глаза, пытаясь восстановить в памяти пистолет, который держал в руках. Вороненая сталь. Именно. Похоже на то.

– Небольшой пистолет, Берни. Ствол в два дюйма. Небольшая отдача при стрельбе.

– Если, конечно, он бьет не по тебе.

– А?

– Нет, ничего.

Я нахмурился: этот пистолет казался большим по сравнению с тем маленьким никелированным пистолетиком, который я видел в огромной руке сикха. Это мне кое о чем напомнило.

– Фрэнсис Рокленд, – сказал я. – Полицейский, который был ранен возле моего магазина. Из какого оружия в него стреляли? Ты это выяснил?

– Ты все еще настаиваешь на том, что тебя там не было?

– Черт возьми, Рэй...

– Хорошо, хорошо!.. Ну так вот, в него стреляли не из пистолета «пес-дьявол» фирмы «Марли», потому что убийца оставил этот пистолет на полу в квартире Порлок. Тебе это нужно было знать?

– Конечно, нет.

– А! Я было подумал, что это. В Рокленда стреляли... Знаешь, это трудно сказать, из чего в него стреляли.

– Что же, пулю не отыскали?

– Вот именно, пуля разорвалась на осколки.

– Но ведь по осколкам-то ее можно восстановить?

Он откашлялся:

– Послушай, я потом откажусь от этих своих слов, если что, но, как я понял... хотя никто мне этого не говорил с определенностью, но, собирая все воедино...

– Рокленд сам себя ранил?

– Такое заключение по крайней мере я сделал для себя. Он человек молодой, как ты знаешь. Ну, волновался и все такое.

– Он сильно пострадал?

– Кажется, он потерял палец на ноге. Впрочем, не самый необходимый.

Я представил себе, как костолом Паркер ходит по округе и ломает «жизненно необходимые» кости. Какие же пальцы на ногах считаются самыми необходимыми?

– Что тебе удалось узнать о Рокленде?

– Ну, я поспрашивал, Берни. Говорят, он очень молод, но это мы и раньше знали. Вместе с тем у меня сложилось впечатление, что с ним в общем-то можно договориться.

– И как ты это переводишь на нормальный язык?

– Как умение уважать звон презренного металла.

– Презренного металла сейчас недостаточно, чтобы всерьез о нем говорить, – сказал я, – разве что он поверит в долг.

– Ты многого захотел, Берни. Бедняжка потерял палец.

– Он же сам себя ранил, Рэй!

– Все равно палец есть палец.

– Ты же сказал, что он не самый важный.

– Даже и в этом случае...

– А может быть, он согласится на компенсацию в будущем, если получит возможность выдвинуться? Если он так честолюбив, как ты говорил, то он будет последним дураком, если откажется от этого.

– Что ж, твои слова не лишены смысла.

В моих словах был глубокий смысл. Мне нужно было сказать ему очень многое, что я и сделал. Кое о чем мы поспорили, а кое в чем сразу же пришли к согласию. В конце разговора я посоветовал ему успокоиться, а он мне – быть поосторожнее. Кажется, мы оба получили по хорошему совету.

У владельца компании «Милосское оружие» было весьма похвальное чувство юмора. В рекламном отделе была изображена торговая эмблема компании: торс Венеры Милосской, без рук и ног, с кобурой на бедре. Кто устоял бы перед такой эмблемой?

Я взял себе за правило держаться подальше от магазинов, продающих оружие. Но одно я заметил точно: как правило, мне не бросались в глаза эти магазины. Обычно они размещаются на вторых этажах. Проходя по улице, ты их не видишь. Наверное, такие магазины не заинтересованы в импульсивных покупателях, зашедших под влиянием минутного настроения.

«Милосское оружие» не составляло исключения. Этот магазин располагался на втором этаже потертого краснокирпичного здания на Кэнел-стрит, между Грин и Мерсер. Магазин на первом этаже продавал все, что нужно, для водопровода и канализации, а на верхних этажах находились жилые квартиры. Я замешкался в вестибюле, читая фамилии жильцов, когда, выходя из здания, мимо меня прошла молодая пара. За ними тянулся запах травки, курение которой преследуется по закону. Девушка заразительно хохотала, а ее спутник вежливо придержал для меня дверь, впустив вовнутрь.

Оружейный магазин имел солидную деревянную дверь, на которой красовался тот же самый торс с кобурой на бедре, а также был пространный список смертоносных изделий, продававшихся внутри. Обычный набор замков, а кроме того, наружный висячий замок.

Я постучал и облегченно вздохнул, не услышав ни чьей-либо ответной реакции на стук, ни хриплого приветствия сторожевого пса. Одна только благословенная тишина! Я сразу же приступил к работе.

Все замки были предельно просты, кроме висячего. Висячий же был наборно-цифровым и выглядел вызывающе интересным. И если бы я не маячил на виду и не был бы столь ограничен во времени, я бы кончиками пальцев попытался подобрать шифр, используя свой особый метод. Вместо этого я попробовал открыть замок с помощью лезвия своего ножа, а когда это не удалось – это был чертовски хороший замок, сделанный из чертовски хорошей стали, – я пошел наиболее простым путем: отвинтил накладки от дверного косяка. В каждом деле есть свои фокусы, и если вы достаточно долго живете на свете, то в конце концов вы всеми ими овладеете.

Господи, до чего же мрачное место! Я был внутри только пять минут или около того, но до чего же тягостными показались мне эти пять минут! Все это оружие, собранное в одном месте, воняющее маслом, порохом и чем-то еще, что пахнет так отвратительно! Адские машины, механизмы смерти и уничтожения, орудия убийц.