16

ЛУКА

— Ты, черт возьми, предала меня. — Я едва могу сдержать свою ярость, а теперь, вдобавок ко всему, и свою обиду.

Я потерял бдительность с Софией. Я начал доверять ей. Хуже того, я начал влюбляться в нее. Только для того, чтобы вернуться домой и узнать, что она все это время строила козни против меня. Я так и знал. Я знал, что это была игра. Я никогда не должен был позволять себе думать по-другому.

— О чем ты говоришь… — начинает говорить София, и я чувствую, что меня трясет от ярости.

— Не лги мне, блядь! — Реву я, и мой голос наполняет комнату. — Меня чертовски тошнит от этой лжи! Ты знаешь, о чем я говорю. Вы с русской шлюхой сговорились обмануть меня. Я послал ее найти информацию, чтобы спасти тебя, помочь установить мир, и все это время она искала способ заставить Виктора помочь тебе сбежать. Ты собиралась помочь гребаным русским, чтобы только убраться отсюда. Почему? Я не знаю, и мне, черт возьми, все равно. Ты предала меня, сука, и ты и твоя подруга заплатите за это.

София сейчас плачет, ее лицо красное и в потеках слез, но мне все равно. Я никогда не мог припомнить, чтобы был так зол, на грани того, чтобы разорваться от этого. Ни тогда, когда она столько раз сопротивлялась мне раньше, по стольким разным поводам, ни в другие разы, когда она лгала, ни тогда, когда она пыталась убежать.

Потому что тогда, по крайней мере, я не влюбился в нее по уши.

Я, конечно, знаю, почему она пыталась торговаться с русскими, почему она пыталась бежать. Ребенок. Она не доверяла мне, думала я заставлю ее следовать букве контракта. Но я не хочу, чтобы она знала, что я это знаю. Я хочу, чтобы она сама мне рассказала. Раньше, потому что я хотел, чтобы она доверилась мне. Сейчас, потому что я хочу, чтобы она просто не лгала ни об одной гребаной вещи.

— Ты бы далеко не ушла, — насмехаюсь я над ней. — Тот браслет, который ты носила все время, потому что я подарил его тебе, и это было оооочень романтично? — Я передразниваю ее голос, мой повышается в тональности. — В нем было устройство слежения. Вот как я нашел тебя на той квартире. И это не единственное украшение, которое у тебя есть. Поэтому, когда ты неизбежно взяла бы что-нибудь с собой на продажу, как жадная маленькая шлюха, какой ты и являешься, я бы смог последовать за тобой.

— У тебя устройства слежения в моих украшениях? — София выглядит испуганной, и я не могу удержаться от смеха.

— Конечно, черт возьми. Тебе нельзя было доверять, и ты доказала, что я был прав, когда убежала. Если бы я этого не сделал, ты бы сейчас лежала на глубине шести футов, замученная до смерти и изнасилованная головорезами Росси. Так что не говори мне, что ты злишься из-за того, что я вставил маленький чип в твой бриллиантовый браслет.

— Откуда ты знаешь обо всем этом? — Шепчет она, но по ее лицу я вижу, что она уже знает.

— Франко сказал мне. — Мой голос полон отвращения, которое я испытываю. — Ты думаешь, в этом доме есть хоть одна комната, которая не находится под каким-либо наблюдением? Если не камеры, то микрофоны. Он нашел доказательства твоей маленькой подставы с Анастасией. Он избивал ее до тех пор, пока она не призналась в этом. А потом, когда я пришел туда, чертовски злой из-за того, что он избил женщину, твою лучшую подругу до полусмерти, он рассказал мне все.

— Лука, я…

— Заткнись на хрен, — рычу я. — Я начинал доверять тебе, жена. Я поверил тебе, когда ты извинилась передо мной за то, что сбежала. Я поверил тебе, когда ты сказала, что хочешь провести медовый месяц, чтобы мы могли уехать вместе, но на самом деле это было просто для того, чтобы у Анастасии было больше времени на выполнение твоего маленького плана, не так ли? Черт, я даже начал испытывать к тебе чувства. — Я качаю головой, свирепо глядя на нее. — Росси был прав, — выплевываю я. — Я слаб. Ты делаешь меня слабым, но не более того.

Я не подхожу к ней так близко, как обычно, когда мы ссоримся. Я не загромождаю ее пространство, потому что не хочу в нем находиться. Я не хочу, чтобы между нами вспыхнул этот жар. Я не хочу хотеть ее. Я хочу, чтобы она держалась от меня как можно дальше, потому что все проблемы, с которыми я сталкивался в своей жизни за последние несколько месяцев, возвращаются к ней.

И с меня, блядь, хватит.

Я лезу в карман и достаю ожерелье, которое забрал у Росси. Ожерелье ее матери.

— Я собирался вернуть это тебе в медовый месяц, — рычу я, сжимая его в кулаке. — У меня не было возможности это сделать. Я был слишком рассеян. Но теперь ты, черт возьми, можешь получить это обратно. — Я бросаю его в нее, наблюдая, как оно падает на пол к ее ногам, и когда София поднимает его с пола, по ее лицу снова текут слезы.

Меня тошнит, когда я это вижу. Ее поступок. Она все это время была коварной маленькой предательницей.

— Ожерелье моей матери…Росси забрал его.

— И я забрал его у него обратно. Мне следовало выбросить его в гребаный океан, — я свирепо смотрю на нее. — Я должен убить Ану за то, что она сделала. Я должен был бы убить тебя, но если не тебя, то ее наверняка. Кто-то должен заплатить за это предательство.

— Нет! — София почти выкрикивает это, ее глаза расширяются от ужаса. — Пожалуйста, Лука, нет. Она делает шаг ко мне, и я отступаю на шаг, не желая, чтобы она приближалась ко мне.

— Я буду умолять, — шепчет она. — Я встану на колени. Я сделаю все, что ты захочешь. Ей достаточно. Все эти пытки, эта боль, избиения, вся ее карьера пошла прахом — Лука, она заплатила. Пожалуйста, не убивай ее. Ты можешь сделать со мной все, что угодно. Но, пожалуйста, пожалуйста…

— Я ничего не хочу от тебя, кроме твоего послушания, — рычу я, сжимая челюсти. — Анастасия пока будет жить. Но ты не покинешь эту квартиру. Вы ни на шаг не сдвинетесь с места. Сегодня я уезжаю на конклав, а когда вернусь, я решу, что делать с вами обоими. А до тех пор я оставляю Франко здесь охранять тебя, чтобы быть уверенным, что ты не уйдешь.

София ахает.

— Франко? Ты серьезно? После того, что он сделал…

Я жестоко улыбаюсь ей.

— Именно поэтому, — решительно заявляю я ей. — Если понадобится, я знаю, что он сделает то, что должен сделать. — Я делаю паузу, выдерживая ее взгляд. — Если бы я пошел к нему и узнал, что он жестоко обращался с Анной без всякой причины, как я думал, то он был бы сейчас мертв. Но вместо этого я обнаружил, что он просто наказывал предателя.

София в ужасе смотрит на меня, приоткрыв рот.

— С твоей стороны было бы разумно очень внимательно следить за своим поведением, — говорю я ей. — Сейчас ты ходишь по тонкому льду. И ты, и Анастасия, обе.

И с этими словами я поворачиваюсь на каблуках и ухожу.

Оказавшись в своем кабинете, я могу немного отдышаться. Я чувствую себя плохо, преданным, более злым, чем когда-либо. Вот почему я не хотел влюбляться в нее, яростно думаю я, наклоняясь вперед и хватаясь за край своего стола. Я никогда не думал, что смогу увлечься кем-то вроде нее, но после стольких лет маленькая девственница София Ферретти была той, кто сделал это.

Я хочу ее больше, чем любую другую женщину. Я влюблен в нее по уши.

Черт возьми, я чуть было не сказал это во время чертова медового месяца. Но я хотел дождаться, когда она расскажет мне о ребенке, признается во всем и попросит начать все сначала. Я надеялся, что она скажет мне об этом, когда я извинюсь перед ней за то, что разрушил ее карьеру. Какой, блядь, смехотворный поступок. Теперь я чувствую себя дураком из-за того, что вообще говорил это. Она никогда не собиралась рассказывать мне о ребенке. Возможно, она даже не захочет этого. Она просто хочет сбежать. Даже если это означает продажу секретов моему врагу и то, что я потеряю все, ради чего я так усердно трудился.

Я продал свою душу мафии. Я не собираюсь отказываться от сделки.

Держать ее в узде, не единственная причина, по которой я оставляю Франко здесь. Особенно после этого фиаско, я не совсем уверен, что конклав пройдет хорошо. В глубине души у меня нехорошее предчувствие по этому поводу. И если со мной что-то случится, я хочу, чтобы Франко все еще был жив, чтобы был кто-то, кому я могу доверить управление. Если я умру, он, вероятно, казнит Анастасию и Софию одновременно. Но я больше не собираюсь рисковать всем ради своей любимой жены-предательницы.

Ей придется подчиниться и рассказать мне все, или я с ней покончу. Покончу с обещаниями, покончу с попытками быть мужем для женщины, которая не может быть женой.

Пришло время мне стать безжалостным человеком, каким меня воспитывали.