Я никогда многого не боялся. Но мысль о такой близости пугает меня до глубины души.

И все же, в этом тоже могла быть какая-то сила. Иметь одного человека, который мог бы прикрыть мою спину, несмотря ни на что. У которого нет никаких привязанностей, кроме нашей семьи, меня и будущего наших детей.

Я представляю Софию с ребенком на руках. Нашим ребенком. Я бы хотел надеяться, что это будет сын. Любить его, заботиться о нем. Я представляю, как возвращаюсь домой к ним обоим, и меня не отталкивает эта идея, как всегда бывало раньше. Вместо этого я чувствую странное тепло. Чувство, которое почти… похоже на надежду.

— Я созвал совет семей, — говорю я ей, садясь и натягивая простыню на бедра. — Я буду там, а также Виктор и его заместитель, Колин и Лиам Макгрегоры. — Я делаю паузу, понимая, что она, вероятно, очень мало знает о том, как все это работает. Ее отец всячески оберегал ее от всего этого. — Что-то подобное вызывается только в том случае, если есть серьезная проблема, если ситуация действительно вышла из-под контроля. Последний раз это было несколько десятилетий назад, когда у нас были проблемы с ирландцами. Росси тогда был молодым человеком. — Выражение моего лица становится серьезным, когда я смотрю на нее, нахмурившись. — Я хочу обрести покой, София. Я ясно дал это понять. Но тот, кто несет ответственность за наши потери, заплатит. Этот конклав призван привести нас к соглашению, выяснить, кто несет ответственность и почему, и что приведет нас к миру, чтобы мы могли двигаться вперед в гармонии.

— Ты будешь в безопасности? — Ее рот кривится от беспокойства, и я наблюдаю за ее лицом, задаваясь вопросом, может ли все это быть правдой. Несколько дней назад она ссорилась со мной, отстаивая свои причины для побега. Несколько дней назад я был так зол на нее, что ударил рукой по зеркалу. Но сейчас все, что я вижу, это беспокойство в ее глазах беспокойство за меня. И все, что я чувствую, это желание, чтобы у меня все получилось, чтобы будущее было не таким одиноким, как то, с которым я примирился.

— Я надеюсь на это. Так и должно быть. Этикет гласит, что будет соблюдаться прекращение огня до тех пор, пока не состоится конклав несмотря на то, будет заключен мир или нет. Если мы не сможем прийти к соглашению, то начнется война. Но я надеюсь, что до этого не дойдет, — быстро добавляю я. — А до тех пор больше не должно быть насилия.

— Сколько тебе осталось до отъезда?

— Пару недель. — Я откидываюсь назад, глядя на нее. Я не могу насмотреться на ее лицо, на ее рельефные скулы и темные глаза, на то, как ее волосы падают на лицо, когда она двигается. — А что?

София придвигается ближе, ее рука гладит выпуклости моего живота.

— Я подумала, может быть, мы могли бы сбежать, — нерешительно говорит она. — Когда какое-то время все было хорошо, ты говорил о том, что мы отправимся в свадебное путешествие. — Затем ее голос ускоряется, слова накладываются друг на друга, как будто она боится, что я могу прервать ее прежде, чем она успеет закончить. — У нас было так много взлетов и падений, Лука. Больше падений, чем взлетов, но, было же и хорошо. Я подумала, может быть, если мы уйдем, если отправимся в какое-нибудь уединенное и безопасное место, то сможем просто побыть самими собой какое-то время и посмотреть, сработает ли это без всего этого, — она обводит рукой комнату. — Если мы действительно нравимся друг другу.

Я обдумываю это, наблюдая за ней, пока думаю.

— А что, если это не сработает?

— Тогда, когда угроза со стороны Братвы исчезнет, как ты и сказал, ты выполнишь свое обещание и предоставишь мне мое собственное жилье. Мы будем жить раздельно, насколько это возможно. Или, если хочешь, теперь, когда Росси мертв, ты можешь развестись со мной. — Голос Софии при этом слегка дрожит, и я тоже удивляюсь своей реакции на ее слова.

Мысль о разводе с ней заставляет меня мгновенно отшатнуться, думая "нет" с яростью, которая поражает даже меня. "Ты моя", — думаю я, и, не раздумывая, переворачиваюсь, переворачиваю ее на спину и смотрю на нее сверху вниз. Она тихо ахает, и от одного этого негромкого звука мой член снова твердеет.

— Ты хочешь, чтобы я свозил тебя в свадебное путешествие? — Я стараюсь мыслить рационально, хорошая это идея или нет. Я уже столько раз говорил ей нет, но прямо в эту секунду мне очень тяжело.

— Пожалуйста. — Шепчет она. — Я… я хочу попробовать, Лука. Как мы и пытались раньше.

Как бы я ни старался, я не могу придумать причину, по которой этого не сделал бы. Режим прекращения огня действует, и я не верю, что даже Виктор нарушит его. Если бы он это сделал, на него обрушился бы гнев как ирландцев, так и мой, они поддержат меня, несмотря ни на что, но они не захотят вмешиваться, если это просто мои разногласия с Виктором. Я мог бы обратиться к ним, если дело дойдет до войны, и я, вероятно, так и сделаю, но Колин будет держаться в стороне от этого так долго, как сможет. И Виктор это знает, он не захочет давать мне повода принудить ирландца к действию, а Колину повода вступить в драку самостоятельно. Эти шансы не в его пользу. Что касается всего остального… Франко может заниматься обычными деловыми операциями и управлять Анной, пока нас не будет. На самом деле, возможно, ему было бы полезно взять на себя такую ответственность, я дам ему возможность делать что-то большее, чем просто стоять в моей тени.

— Да, — говорю я, прежде чем успеваю передумать или придумать причину сказать нет. — Мы сделаем это. Давай отправимся в свадебное путешествие.

Это самая нелепая вещь, на которую я когда-либо соглашался, думаю я, когда София обвивает руками мою шею. Но когда она притягивает меня к себе и мои губы встречаются с ее губами, я не могу заставить себя волноваться. Блядь, что делает со мной эта женщина?