ГЛАВА 7

Алекс

Комната похожа на огромную пещеру, в ней полно игровых столов, хотя большинство из них пусты. Место довольно тихое для вечера пятницы.

— Народу не много, — удивляется Стивен, словно читая мои мысли.

— Ну, это значит, что у тебя есть выбор, во что играть, — говорю ему с улыбкой, оглядывая комнату. Мой взгляд цепляется — и задерживается — на Шепе Прескотте.

Он улыбается мне, словно я лучшее, что он видел за последние дни.

Я машу ему, и он поднимается на ноги, размашисто шагает ко мне и приветствует меня, как давно потерянного друга.

— Алекс, — он сжимает меня в восторженных объятиях, прижимая так близко, что я чувствую его твёрдую, мускулистую грудь. Если бы Джейд увидела это объятие, она, скорее всего, захотела бы выцарапать мне глаза. — Я так рад тебя видеть. Рад, что ты здесь, в нашем скромном маленьком казино, — ухмыляется он, отстраняясь от меня. Он поворачивается и дружелюбно улыбается Стивену, в то время как я стою в полушоке. Шеп управляет игорным домом? Понятия не имела. — Кто твой друг?

Я знакомлю их, они пожимают друг другу руки, Шеп снова смотрит на меня и качает головой, улыбка навсегда приклеилась к его лицу.

— Ты последний человек, которого я ожидал увидеть сегодня вечером.

— Это хорошо или плохо?

— О, это интересно, скажем так, — его глаза сверкают, он хлопает Стивена по спине, практически толкая его вперёд. — Вы здесь, чтобы поиграть?

— Именно, — твёрдо заявляет Стивен, доставая бумажник. Шеп протягивает руку, останавливая его.

— Не спеши пока расстаться с деньгами. Держи себя в руках, — советует он низким голосом. — На что настроен сегодня?

— Покер.

Шеп обращает своё внимание на меня.

— Алекс. Хочешь чего-нибудь выпить?

Я киваю, встречаясь взглядом со Стивеном.

— А ты что-нибудь будешь?

— Пиво было бы неплохо. Спасибо, — произносит Стивен, уже разглядывая покерный стол неподалеку. — Я буду там, — заканчивает он с кивком, направляясь к столу.

Хм. Наблюдаю, как он уходит. Мой взгляд встречается со взглядом Шепа, который всё ещё смотрит на меня, словно понимает скрытый смысл шутки, а я пропустила её кульминацию.

— Вы двое встречаетесь?

— Это наше первое свидание.

— Ясно, — кивает он. — Я видел его здесь раньше. Он всегда проигрывает. Каждый раз.

Естественно. Уверена, это происходит почти со всеми, кто заходит в это место.

— Так это твоё?

— Ну, моё совместно с моими партнёрами.

— И кто твои партнеры? — я почти боюсь спросить.

— У твоего парня неприятности. Мой крупье сегодня в ударе, — меняет тему Шеп.

Хм.

— Полегче с ним, — мягко прошу я.

— От меня это не зависит, — он кивает в сторону крупье, который берёт стодолларовую купюру Стивена и обналичивает её на фишки. — Хочешь, я принесу тебе выпить? Что предпочитаешь?

— Будь любезен, два пива. Любое, какое есть.

— Одно для тебя и одно для твоего друга? — Шеп поднимает брови.

— Да, — медленно подтверждаю я. Сейчас Шеп по-настоящему шевелит бровями, как какой-то сумасшедший мультяшный персонаж. — Да что с тобой?

— Сегодняшний вечер чертовски забавный, — на его лице появляется кривая улыбка. — Извини.

Та-ак.

— Пустяки, — машу я рукой. — Что такого смешного?

— Просто происходят странные вещи. Я схожу за твоим пивом. Сейчас вернусь, — он уходит, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь ещё. Я смотрю ему вслед, качая головой.

Парни такие странные. Шеп ведёт себя странно. Надеюсь, он не делает ничего такого, чего не должен делать. Не хочу знать. Вдруг, он изменяет Джейд? Казалось, на вечеринке в честь Хэллоуина они были так увлечены друг другом, но, чёрт возьми, я, действительно, не знаю его.

Я вообще здесь никого не знаю. Ни Шепа, ни Стивена, ни Джейд, ни Люси, ни Гейба. Келли — единственный близкий мне человек, и сегодня её здесь нет. Она пошла на встречу с остальными девушками. Они пригласили и меня, но я уже согласилась на свидание со Стивеном, так что пришлось отказаться.

Облом, конечно, но я не могла пойти. А было бы здорово познакомиться с ними поближе.

Решив, что мне нужно в туалет, прежде чем открою пиво, я иду по тёмному коридору и замечаю полоску света, сияющую из-под закрытой двери. Только собираюсь постучать, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь внутри, как чувствую, что моё плечо сжимает большая тёплая рука. У меня вырывается крик, я оборачиваюсь и вижу прямо перед собой не кого иного, как Тристана, мрачно глядящего и стоящего так близко ко мне, что слышно его дыхание.

— Александрия, — с подчёркнутой медлительностью произносит он, словно высокомерный ублюдок, которым и является. — Что ты здесь делаешь?

Моё сердце бьётся так сильно, что, клянусь, он, наверное, видит, как оно колотится под моим свитером.

— То же самое можно спросить и у тебя, — у меня перехватило дыхание, и, Боже, я ненавижу это. Он не заставит меня задыхаться.

Так почему же я так рада его видеть? Потому что так оно и есть, но я ни за что не признаюсь ему в этом, потому что он станет ещё более высокомерным, до невозможности.

Ладно. Он и так невыносим. Я просто хотела быть милой.

Он ухмыляется и придвигается ближе, не оставляя мне другого выбора, кроме как отступить, пока моя попа не упирается в стену.

— Это место принадлежит мне, — он замолкает, наклоняя ко мне голову. — И не пытайся сказать мне, что ты этого не знала.

— Я этого не знала, — немедленно отвечаю я. Неудивительно, что Шеп не хотел говорить, кто его партнеры.

— Этот дом принадлежит Гейбу. Мы трое — партнёры, — он упирается рукой в стену рядом с моей головой, придвигаясь ещё ближе. — Что ты здесь делаешь, Александрия?

Морщусь.

— Только моя бабушка называет меня Александрией, — это правда. Она умерла десять лет назад, но это правда. Никто не называет меня полным именем, если только я не на приёме или это не первый день занятий.

— Я отказываюсь называть тебя Алекс, — он приподнимает пальцем мой подбородок, заставляя меня поднять глаза и встретиться с ним взглядом. — Как насчёт Али?

Мою кожу покалывает там, где он прикасается ко мне. Милое сокращение. Гораздо женственнее. Но я отказываюсь позволять ему называть меня хоть как-то интимно и мило. Я пытаюсь найти в этом больше смысла, чем есть на самом деле, а кому это нужно?

— Мне нужно вернуться к своему парню, — выдыхаю я.

С понимающей улыбкой он наклоняется ещё ближе, его губы прямо у моего уха.

— Гарантирую, он даже не догадывается, что ты ушла. Этот мудак не ценит тебя, и ты это знаешь.

— А ты прям ценишь? — растопырив пальцы, поднимаю руку и прижимаю ладонь к его груди, чтобы остановить его. Его сердце бешено колотится, я чувствую, как оно бьётся — бум, бум, бум — о мою руку, и, словно мои пальцы живут своей жизнью, я вцепляюсь ими в ткань его рубашки. Притягивая его ближе…

— Ты же знаешь, что мечтаешь о большом «Ч», — шепчет он, наклоняя голову, его губы чуть выше моих. — Просто поддайся своим желаниям, детка. Я буду тем, кто тебе нужен.

Его слова, подобно ведру ледяной воды, вылитому на голову, вырывают меня из вызванного Тристаном тумана, в который я проваливалась. Отпускаю его рубашку и отталкиваю его, затем ныряю под его руку, чтобы уйти от него как можно быстрее.

— Держись от меня подальше, — требую я, собираясь уходить.

Тристан хватает меня за руку, разворачивая так, чтобы я снова оказалась лицом к нему.

— Куда, чёрт возьми, ты идёшь?

Я вырываюсь из его хватки, потирая руку в том месте, где он коснулся меня. Как будто его пальцы отпечатались на моей коже.

— Ты действительно думаешь, что сможешь завоевать меня, заявив, что я мечтаю о большом «Ч»? — кричу я, но мне всё равно. Пусть все слышат. Это он та задница, кто сказал это, а не я. — Несмотря на то, что тебе говорят все остальные девушки, меня не интересует твой член, Тристан.

Он моргает, выглядя шокированным.

— Я не имел в виду…

— Заткнись, именно это ты и имел в виду, — подбегаю к нему и бью прямо по лицу. Кто-нибудь когда-нибудь давал пощёчину этому парню раньше? Сомневаюсь. Он самоуверенный засранец, которому слишком долго сходило с рук всё, что он хотел. Ну, больше нет. Со мной этот номер не пройдёт. Я больше никогда не подпущу его к себе. К чёрту меня-так-тянет-к-нему-и-я-не-знаю-почему.

Определённо, я была в бреду.

— Серьёзно, Ал…

— Просто. Заткнись. Тристан, — я прижимаю пальцы к его рту, заставляя замолчать. Его губы мягкие и тёплые, и, чёрт возьми, я должна сопротивляться желанию очертить их, узнать их форму. Он полный придурок. Сексуальный придурок, но это сути не меняет.

И не имеет значения.

— Не говори больше ни слова, — произношу тихо, почти шёпотом. — Ты будешь стоять молча и слушать? — когда он кивает, убираю руку от его рта и делаю глубокий вдох. — Девушки не хотят, чтобы парень подходил к ним, как будто он самый большой слизняк в мире. Если ты действительно хочешь завоевать её, не говори, что знаешь, что она хочет большой «Ч». Это просто отвратительно.

Он молчит, его тёмно-синие глаза смотрят на меня так, словно он не может поверить в то, что я говорю. Хорошо. Ему нужно переварить информацию. Уверена, это крайне необходимый совет.

С какими бы девушками он ни общался, если всё, о чём они любят говорить, это его так называемый гигантский член, тогда им нужно найти хобби, и быстро.

— И не называй девушку, которую едва знаешь, деткой. Это заставляет её думать, что ты не можешь вспомнить имя, а это очень оскорбительно.

Тристан по-прежнему молчит, поэтому я продолжаю.

— Караулить в коридоре рядом с ванной тоже не лучшая идея для разговора с девушкой. Без понятия нравлюсь я тебе или нет. Но то, что ты готов перепихнуться, это очевидно. Но знаешь, что? Я абсолютно уверена, что ты готов трахнуть любую, кто войдёт в это место с приличным лицом и вагиной. Не так ли? — когда он молчит, я продолжаю. — Если тебе нравится пустой трах с безымянными, безликими девушками, продолжай в том же духе. Уверена, ты отлично проведёшь время, трахаясь со всем кампусом, если ты ещё этого не сделал.